Наконец Маттео предоставили слово. Он поклонился сначала Димидису, затем всему собранию.
— Все обвинения, выдвинутые против меня, истинны. Я благодарен мастеру Вишне за его слова и его сочувствие, но я отвечаю за собственные действия, а не обстоятельства, послужившие их причиной. Я сожалею о том, что нарушил закон джордайни, и приму любое наказание, назначенное советом. Прошу лишь об одном: чтобы мне позволили задать инквизитору вопрос, не дающий мне покоя.
Димидис, на которого речь и просьба Маттео произвели благоприятное впечатление кивнул.
— Разрешаю.
Маттео вызывающе посмотрел на эльфийку.
— Дракон не срывается с небес охотиться за кроликом в кустарнике. Почему же вемик Мбату, правая рука мага-гончей и ее личный телохранитель, гонялся за молодой женщиной, о которой говорят лишь в связи с представлениями в таверне или обычным воровством?
Всех присутствующих его слова заставили вздрогнуть и заинтригованно прислушаться.
— Хороший вопрос, — признал Димидис, впервые глядя на Маттео с интересом. — Леди Кива, нам интересно будет услышать ваш ответ. Весьма интересно. Из вашей речи я решил, что Маттео связался с двумя преступниками, а не с единственной девушкой.
Взгляд гончей полыхнул, затем на миг нерешительно дрогнул. Ледяная маска вернулась на место так быстро, что Маттео, не следи он за ней в оба глаза, мог бы решить, что первая реакция ему почудилась.
— Здесь нечего объяснять, — холодным звенящим тоном объявила Кива. — У девушки острый язык, и джордайни не единственные мишени ее шуток. Днем раньше она оскорбила Мбату. Вемика нетрудно разозлить, а в гневе он агрессивен. Их вражда — его личное дело, ко мне не относящееся, и за свои действия он уже подобающе наказан. Что же до недопонимания в отношении ее личности, прошу вас помнить, что для меня ваш язык не родной. У меня нет точности речи джордайна. Один преступник или два, девушка — забота вемика, не моя. Я о ней ничего не знаю, и знать не хочу.
Столь обыденное объяснение казалось несколько разочаровало Димидиса.
— В таком случае, полагаю, мы закончили. У меня нет иного выбора, кроме как объявить дело закрытым. Среди запросов на Маттео присутствует один, который мы едва ли можем игнорировать. Прокопио Септус, лорд-мэр Халараха, нуждается в совете.
Маттео такой неожиданный поворот ошеломил. Прокопио, прорицатель высшего класса, мэр столицы Халруаа и командующий небесным флотом города; подобное первое назначение превосходило все, на что он надеялся.
На миг гордость всколыхнулась в нем, смыв долю унижения последних дней. Затем ему пришло в голову, что пост этот вероятнее всего достался бы Андрису, будь он жив.
Как бы там ни было, судьба начинала улыбаться ему. Маттео сделал глубокий поклон.
— Я смиренно принимаю назначение, господин Димидис, если таково желание совета.
— Мои желания к этому имеют мало отношения, — кисло ответил Димидис. — Главное, следи, чтобы больше тебе не приходилось представать перед Столом Диспутов, и я буду доволен.
Несколько дней ушли у Маттео на путешествие в Халарах, столицу и дом Залаторма, короля-чародея. Если считать как летит ворон, расстояние не так уж велико, но едва ли ворона удалось бы уговорить перелететь болото Ахлаура и бороться с ветрами, бушевавшими над озером Халруаа.
Лучшим и самым безопасным способом было путешествие на корабле, из Кербаала вдоль побережья залива Тертал и западной окраины озера Халруаа.
Дни проходили быстро, несмотря на растущее нетерпение. Маттео не был в Халарахе со времени своего двенадцатилетия. Первый взгляд на город, когда корабль обогнул волнолом, оказался еще более ошеломляющим, чем говорили воспоминания.
Большая часть города расположилась вокруг доков. Но Халарах разительно отличался от Кербаала, с его уходившими в море рядами деревянных доков и сгрудившихся возле них складов, трактиров и таверн. Пристань королевского города тоже не пустовала, но за ней открывалось широкое пространство, выложенное цветным камнем, затененное деревьями и раскрашенными павильонами. Здесь проводились праздничные фестивали, сезонные ярмарки и рынки.
— Что за фестиваль сейчас идет? — осведомился Маттео у одного из пассажиров, торговца с восточных предгорий. Глаза его собеседника загорелись.
— Фестиваль монстров. Вот зрелище будет, только знай себе глазей. Отличные зубры, для тех фермеров у кого хватит пастбищ на этих шерстистых громадин. Мне лично они не интересны. Мясо плохое — вырезка рота мне куда как больше по вкусу.
Маттео ощутил слабый укол разочарования от такого приземленного описания.
— Так это рынок скота?
— И всего другого. Ящерицы, которых леди нынче так любят держать дома. Птицы из джунглей Майра. Котята грифонов, драконьи яйца. Короче, все, что можно съесть, засунуть в клетку, посадить на поводок или нарезать на кусочки для заклинаний. Я слышал, на аукцион выставили даже единорога.
На кончике языка Маттео плясал вопрос, какая судьба из вышеописанных ожидает единорога, но, в конце концов, он решил, что не хочет знать этого. Поблагодарив торговца, он отправился собирать скромные пожитки.
Корабль плавно подошел к причалу, где Маттео встретили люди в белом облачении джордайни, и все как один с определенно недоброжелательными лицами. Осмотр, который они ему учинили, наполнил Маттео сочувствием к созданиям на рыночной площади.
— Ты новичок у Прокопио? — осведомился один.
— Я Маттео, и я здесь чтобы приступить к службе у Прокопио Септуса, — согласился он.
— Так пошли, — хмуро бросил встречающий, и повернувшись направился прочь, предоставляя Маттео самому решать, следовать за ним или нет.
Холодность приема его удивила, но окружающее слишком переполняло впечатлениями, чтобы проникнуться оскорблением. Халарах был великолепным городом, величайшим в стране, домом для почти восьмитысячного населения. Но пока эскорт вел Маттео сквозь рыночную площадь к вилле Прокопио Септуса, они ни разу не испытал ощущения скученности.
Виллы, мимо которых они проходили, поражали простором. Даже дома среднего класса могли похвастаться садиками и цветами. Общественные парки и сады встречались буквально за каждым углом. Широкие улицы выходили к площадям, на многих бурно шла торговля — уменьшенные версии гигантского припортового рынка.
В городе царила приятная прохлада, особенно радостная после безжалостного солнца, сопровождавшего Маттео в морском путешествии. Халарах находился на северном побережье озера Халруаа, у слияния двух самых больших местных рек, Халара и Алуара. Легкий ветерок колебал воды, и, уловленный, усиливался множеством хитроумных магических приспособлений.
