Впрочем, волшебник был всегда практичен и деловит.
— Первым делом следует установить, ваше величество, жив Фостий или нет.
— Ты, конечно, прав. — Крисп прикусил губу. Несмотря на все ссоры со старшим сыном, несмотря на все сомнения в собственном отцовстве, он внезапно обнаружил, что опасается за жизнь Фостия ничуть не меньше любого другого отца, родного или приемного. Можешь ли ты сделать это сразу, почтенный и чародейный господин?
— Имея столько вещей Фостия, это может установить даже ярмарочный фокусник, ваше величество, — ответил маг, улыбнувшись. — Элементарное использование закона сродства: эти вещи, поскольку они использовались младшим величеством, сохраняют с ним сродство, что и проявится при магическом исследовании… если, конечно, предположить, что он еще жив.
— Вот именно, предположить, — резко произнес Крисп. — Так выясни это немедленно. Зачем мне твои предположения?
— Разумеется, ваше величество. Есть ли у вас вещь вашего сына, которой я могу воспользоваться?
— Вот его постель, — ткнул пальцем Крисп. — На седле лошади, на которой он должен был ехать. Подойдет?
— Превосходно. — Заид подъехал к указанной Криспом лошади и стянул покрывало со скомканной мешанины подушек и одеял. — Это очень простые чары, ваше величество, из тех, что не требуют принадлежностей. Достаточно лишь концентрации моей воли, и я увеличу силу связи между этим покрывалом и младшим величеством.
— Действуй, действуй, — нетерпеливо бросил Крисп.
— Как пожелаете.
Заид переложил поводья в левую руку, а покрывало положил на колени. Затем произнес короткое заклинание на архаичном видесском диалекте, который чаще всего использовали на литургиях в Соборе Фоса, одновременно выполняя правой рукой быстрые короткие пассы над покрывалом.
Мягкая шерстяная ткань покрылась морщинками, словно потревоженная легким бризом морская гладь.
— Фостий жив, — уверенно объявил Заид. — Если бы он покинул мир людей, поверхность ткани осталась бы гладкой и после заклинания.
— Спасибо, почтенный и чародейный господин, — сказал Крисп.
Часть груза тревог свалилась с его плеч — часть, но далеко не все.
Следующий вопрос прозвучал с той же неизбежностью, с какой зимние бури накатываются на столицу одна за другой.
— Узнав, что он среди живых, можешь ли ты теперь узнать, где он сейчас находится?
Заид кивнул — не для того, чтобы ответить, подумал Крисп, а чтобы показать, что он ждал этот вопрос.
— Да, ваше величество, я могу это сделать. Эти чары несколько сложнее тех, которые я только что использовал, но и они произрастают из использования закона сродства.
— Мне все равно, пусть даже они произрастают из земли, политой свиным навозом вокруг того места, где ты их посадил, — заявил Крисп. — Если ты можешь заниматься магией на ходу — прекрасно. А если нет, я дам нужное тебе количество охранников на необходимое время.
— Охранники мне не потребуются, — ответил Заид. — Кажется, у меня с собой есть все необходимое. — Он извлек из седельной сумки короткую толстую палочку и серебряную чашечку, которую почти доверху наполнил вином из фляги и передал Криспу:
— Будьте добры, ваше величество, подержите ее немного. — Освободив руки, он нащипал из одеяла Фостия рыхлый пучок шерсти и обмотал ею палочку.
Крисп поставил чашечку на протянутую ладонь Заида, и тот опустил в вино палочку.
— Эти чары могут также выполняться с водой вместо вина, ваше величество, но я придерживаюсь мнения, что летучая компонента вина увеличивает их эффективность.
— Поступай, как считаешь лучшим, — произнес Крисп. Слушая, как Заид объясняет свои действия, он хоть ненадолго переставал думать о том, что случилось с Фостием.
— Как только я произнесу заклинание, — проговорил волшебник, — эта палочка за счет контакта с шерстью, которой прежде касался ваш сын, повернется в чашечке и укажет направление, в котором его следует искать.
Как и предупреждал Заид, это заклинание оказалось сложнее первого. Ему пришлось делать пассы обеими руками, а свою лошадь направлять коленями. В главный момент магических действий он коснулся палочки вытянутым указательным пальцем и одновременного громко и повелительно выкрикнул имя.
Крисп ожидал, что палочка дрогнет и укажет направление, словно хорошо натасканная охотничья собака. Вместо этого она стала быстро вращаться, разбрызгивая вино, а затем и вовсе утонула в рубиновой жидкости. Крисп выпучил глаза.
— И что это означает?
— Если бы я знал, ваше величество, то обязательно сказал бы. — Судя по тону, Заид был удивлен еще больше Автократора. Немного подумав, он добавил:
— Это может означать, что одеяло не было в прямом контакте с Фостием. Но… — Он потряс головой. — Быть такого не может. Если бы у одеяла не было сродства с вашим сыном, оно не откликнулось бы на заклинание, показавшее, что он жив.
— Да, я понял ход твоих мыслей, — подтвердил Крисп. — Что еще мы можем сделать?
— Вероятнее всего, или так мне кажется, мои магические усилия были каким-то образом блокированы, дабы не позволить мне узнать, где находится младшее величество.
— Но ты же мастер-маг, один из руководителей Чародейской коллегии, — возмутился Крисп. — Как может кто-то противодействовать твоей воле?
— Несколькими способами, ваше величество. Я ведь в Видессе не единственный маг такого масштаба. И другой мастер-маг, или даже группа менее могущественных волшебников, могли очень постараться, чтобы скрыть от меня правду. Заметьте, что их чары не указали нам направление, которое могло оказаться ложным, а лишь помешали нам его узнать. Это более простая магия.
— Понимаю, — медленно произнес Крисп. — Ты назвал один, а, возможно, и два способа, какими тебя могли обмануть. Существуют ли другие?
— Да. Я мастер волшебства, основанного на нашей вере в Фоса и отрицании его темного врага Скотоса. — Маг сделал паузу, чтобы сплюнуть. — Это, как вы видите, биполярная система магии. Халогаи с их множеством богов, или степняки хаморы, верящие в то, что сверхъестественные силы таятся в каждом камне, ручье, овце или травинке, смотрят на мир под таким отличающимся от нашего углом, что их колдовство магу моей школы очень трудно определить, и столь же трудно ему противодействовать.
То же, хотя и в меньшей степени, относится к макуранцам, которые черпают силу того, кого они называют богом, через посредничество Четырех Пророков.
— Если предположить, что блокирующая магия наложена магом другой школы, то можешь ли ты пробиться сквозь этот заслон?
