— Да, но предположим, что это всего лишь совпадение. Затем Дово начал претворяться призраком, Гродовет ещё сильнее заинтересовался. Чем больше представитель читал, тем больше он узнавал о Фастреде, о том, где может быть гробница разбойника, ну и сокровище заодно.
— Затем находят убитого Дово, и для Гродовета это становится, больше, чем просто погоня за сокровищами. Несмотря на свои грехи, он всё-таки представитель короля. Гродовет видит шанс найти убийцу и призвать к правосудию. Он делает простой вывод: найдя гробницу, он так же может найти и того, кто убивает от имени Фастреда, и сокровище в собственный карман.
— Таким образом, используя зацепки, обнаруженные в старых книгах, Гродовет не только обнаруживает гробницу, но и узнаёт секрет, как её открыть.
— Разве такое возможно? — перебил я. — Я имею в виду, разве всякие главари и короли разбойников обычно не держат в секрете места своих гробниц? Ну, знаете, как в той поговорке — мертвецы не сплетничают, да?
— Поскольку вы не нашли ни одного скелета тех, кто похоронил Фастреда, — сказал Бенелаиус, — я думаю, что кто-то оставил его там и ушёл из гробницы живым. Возможно, его проклятье заставляло знавших о ней держаться от гробницы подальше.
— Но это вовсе не значит, что они о ней не говорили, — сказа Линдавар. — По идее, это возможно, раз кто-то — убийца Гродовета или они оба — оказался способен найти и открыть её.
— Ммм, — произнёс Бенелаиус. — Так ты думаешь, что Гродовет и, возможно, убийца сложили воедино все заметки о гробницы, накопленные за века, и нашли гробницу?
— Да, — ответил Линдавар. — К сожалению, когда Гродовет обнаружил её, убийца ждал этого и убил его.
— Или, — сказал я, — возможно убийца не находил гробницы, но просто последовал за Гродоветом, убил его и забрал сокровище.
Линдавар ненадолго призадумался и кивнул.
— Действительно, — сказал волшебник. — Мы не знаем больше ни о ком, кто бы ещё изучал эти же книги в библиотеке.
— Отсутствие чего-либо ничего не доказывает, — сказал Бенелаиус. — Убийца мог получить информацию где угодно. При всём моём уважении к Фелосу Мармвитцу, есть куда большие источники знаний, чем библиотека Гарса. К примеру, готов побиться об заклад, что моя собственная библиотека содержит достаточно сведений в книгах по местной истории и произведениях народного творчества для того, чтобы внимательный читатель обнаружил гробницу Фастреда, — Боевой волшебник вдохнул. — Даже будь оно так, вам не кажется, что мы нисколько не придвинулись к разгадке?
— Лучше так, чем ничего, — ответил Линдавар. — До этого Гродовет упорно старался обнаружить убийцу, но став жертвой представитель сразу сошёл с дистанции.
— Ох, не знаю, — легкомысленно произнёс я. — Возможно, он и был убийцей, и, чувствуя вину, сам себя и обезглавил.
Ни Бенелаиус, ни Линдавар не рассмеялись. Вместо этого, оба волшебника мрачно посмотрели на меня, и я понял, что моя шутка была не такой уж и забавной.
— Прошу прощения, — сказал я.
— Извинения приняты, — сказал Бенелаиус. — Ну, мы должны ещё подумать. Есть какие-нибудь мысли?
— Почему бы мне не вернуться в город? — спросил я. — Этот убийца заставил нас вновь вернуться к так называемому «призраку». Если бы Гродовет был убит в своей комнате в «Болотной крысе», или на дороге в город, или где-то ещё, то не было бы никакой связи с призраком. Но убивать его в гробнице Фастреда…ну, если б сокровище было на месте, я б решил, что это призрак его и убил. Так что вот вам моя мысль: узнаем больше о призраке, узнаем и об убийце. Они определённо связаны.
— А как именно ты собираешься узнать о…призраке? — спросил Бенелаиус.
— Поговорив со всеми, кто видел, как «призрака»-Дово. У меня есть список. Может, есть нечто, что кто-нибудь из свидетелей помнит, и это может пролить некоторый свет на это мутное дело. Клянусь, оно становится всё мутнее самого Обширного болота.
— Мутнее… — сказал Бенелаиус. — Очень хорошо, Джаспер, отправляйся в город. Но это «мутное» дело напоминает мне…прежде, чем уйдёшь, пожалуйста, постирай одежду. Сегодня ветрено, так что она быстро высохнет, а Линдавар захватил с собой лишь один комплект.
Бьюсь об заклад, Кэмберу Фосрику никогда не приходилось заниматься стиркой перед распутыванием очередного дела. Я подумал об этом и уныло потащился на кухню.
Грязная одежда лежала на краю жёлоба на втором этаже. Мне пришлось прогнать кошек, принявшихся умываться, усевшись, словно специально, на чистые участки одежды. Последние, к слову, были немногочисленны. Я соскоблил мыло в лохань, наполнил её горячей водой и принялся стирать одежду.
Это невероятно, насколько сильно болотная грязь пропитала нашу с Линдаваром одежду. Да и вообще, она пропитала всё, даже робу Бенелаиуса, в которой волшебник был вчера. Но терпение и труд всё перетрут: скоро на белье не осталось ни пятнышка. Я выплеснул мыльную воду, прополоскал одежду и вышел на улицу.
Наконец, бельё повешено сушиться на бельевую верёвку, а я распрощался с Бенелаиусом и Линдаваром, которые работали в кабинете над, как я надеялся, найденной мною пылью. Я оставил их за этим занятием и отправился в Гарс.
Я приехал в город немногим позднее полудня, и, хотя я рассчитывал, что сумею поговорить со всеми, с кем намеревался, и вернуться до темноты, я сомневался, что все пройдет именно так. Бенелаиус дал мне денег на тот случай, если мне будет сложновато возвращаться домой ночью, но Дженкас уже доказал, что вполне в состоянии оторваться от вероятных преследователей — не было никаких видимых причин для того, чтобы он не смог этого сделать вновь.
Для начала я заглянул в библиотеку, где спросил у господина Мармвитца, не помнит ли он ещё кого, кто бы интересовался историей Фастреда?
— Увы, за долгие годы никого, — ответил библиотекарь, покачав головой.
Тем не менее, я посмотрел на даты выдачи книг, чтобы убедиться в этом самому.
Мармвитц был прав. Последняя выдача была восемью годами ранее. Брал книги тогда Барнабас Хинкель, который уже семь лет как покоится в могиле.
Выйдя на улицу, я достал список и попытался сосредоточить всё своё внимание на нём, игнорируя при этом толпу народа, работавших под началом Бартхельма Барсука. Это было сложно. Люди были повсюду: натягивали вывески с приветствиями Гильдии торговцев, вешали гирлянды и венки на фонарные столбы, вымывали окна магазинов, даже выметали конские каштаны из канав. Видавший виды вечно сонный Гарс переживал удивительное преображение, но мне было не до этого.
Первые два имени в моём «призрачном» списке можно уже было не принимать в расчёт. Дово мёртв, а купец из Арабеля уже, наверное, в собственно Арабеле. Вычёркиваем. Следующим в списке был мэр Тобальд. Да уж, последнее, что ему нужно — это разговоры о призраках…
