— Кольцо на крышке тайника?
— Точно, — киваю. — Ну что, пойдем спросим, есть ли здесь комната тринадцать на втором этаже?
— Пойдем, — кивнул инквизитор, залпом допивая все оставшееся в кружке.
— Есть, есть, тринадцатая комната. Ты, ведьма, ее себе взяла, идиотка, — «дружелюбно» объяснила нам хозяйка.
Стукнув себя по лбу и послушав насмешки инквизитора, возвращаюсь в свою комнату.
— Итак. Раз доска, два доска, три доска… Двадцатая доска под кроватью, — понимаю.
— Лезь.
— Почему сразу я? Я не хочу пылью дышать, ты лезь!
— А я не пролезу, — заметил Арланд.
— Что ж вы все мужики такие жирные? — ворчу, ложась на пол перед кроватью. — Жрете много и пьете не в меру.
— Мы? Кто-то еще заставлял лазить тебя под кроватью?
— Дейк как-то уронил свой медальон под кровать на постоялом дворе и заставил меня туда лезть… Я полезла и нашла там… Вот черт!!! — от сильных эмоций я даже головой о дно кровати стукнулась, пока вылезала.
Ну конечно, я здесь была, отсюда и дежавю! Мы с Дейком тут ночевали перед охотой на единорога и я нашла под этой самой кроватью дневник мага, которого звали Маггорт Сенгайз! Потом не до дневника было, я про него и забыла… Забавно, то, что Лорен ищет всю жизнь, я все это время держала в сумке под одеждой.
— Что такое? — обеспокоенно спросил Арланд. — Ты что-то нашла?
— Я ничего не могу сказать, на моих губах печать, — объясняю, сидя на полу и потирая ушибленное место на голове. — Не надо нам ничего искать.
— То есть?
— То есть я в лицо знаю того, кто был на этом постоялом дворе около трех недель назад и стащил то, что мы ищем.
— И как мы теперь выполним задание дяди?
— Я этот кто-то, так что волноваться нечего.
— Так что ты нашла?
— Не могу сказать, это секрет. Если проболтаюсь — умру на месте, — ехидно улыбаюсь. — Не одному тебе страшными тайнами хвастаться, так ведь?
— Бэйр, не смешно! А Лорену ты что скажешь тогда?
— Я и не смеюсь. На вещице было проклятие, велящее мне никому не говорить о ней и не показывать. А дяде твоему скажу то же самое, что и тебе, — пожимаю плечами.
— Ты же ведьма, неужели не умеешь снимать проклятия?
— Что ты заладил, «умеешь — не умеешь»? — возмущаюсь. — Я наводить умею, а не снимать, так что помалкивай и не ущемляй моего самолюбия лишний раз!
— Боюсь-боюсь, о ужасная ведьма! — хихикнул Арланд, опираясь спиной о стену. — Что делать будем?
— Поедем уже завтра, а сегодня отоспимся, — зеваю. — Спать тоже надо…
— Да, ты права… — вслед за мной зевнул в кулак Арланд. — Заболтались мы вчера.
— Это все ты со своими «давай останемся, давай останемся!», — напоминаю.
— Как будто ты сама была против! — ухмыльнулся инквизитор. — Сидела, положив голову мне на плечо, и чуть ли не мурлыкала от удовольствия, когда я тебя обнимал… Что ты на меня так грозно смотришь и зачем этот огненный шар?… Ну ладно, я пойду, тоже высплюсь… Устал я что-то…
Инквизитор, скорее из доброты душевной, чем из страха, поспешно вышел из моей комнаты, закрыв за собой дверь.
Как только я перестала слышать его шаги, тут же бросилась доставать сумку из-под кровати. Дневник Маггорта, к счастью, все еще был там. Невзрачная темная тетрадка лежала на самом дне, под одеждой, потому заметить ее было трудно. Достав дневник, открываю его и проверяю, не ошиблась ли я.
«Маггорт Сенгайз. Проклятый Чернокнижник и Элементалист. Дневник» тут же проявились извилистые буквы на пустой желтой странице. «Нашедший и прочитавший дает клятву хранить молчание о находке. На книгу наложено проклятие, которое сохраниться даже после моей смерти. Ваша кровь отныне заражена, малейшее слово о моем дневнике чужаку — и вы умрете на месте. С уважением, Маггорт Сенгайз».
— Так, чудесно, ты не потерялся… — бормочу. — Что ты можешь рассказать своему родственнику, жаждущему раскрыть тайну поместья Сеймуров?
«Ты не родственник Сеймуров» вывелось витиеватым почерком на следующей строчке.
— Угадал. Но что мне сказать родственнику?
«Я подумаю над этим и отвечу, когда буду готов».
— В тебе есть часть души Маггорта, да?
«Да, я все, что осталось от него и его души».
— Ты знаешь о своих родственниках настоящего поколения?
«Нет. Лишь знаю, что Сеймуры еще существуют».
— И все же, что ты оставил в наследство?
«Ты недостойна знать, в тебе нет моей крови».
— Пф! Не очень-то и хотелось, — я уже собралась положить дневник обратно, как в голову мне пришла идея. Что если попробовать поговорить с дневником? Вдруг он сможет рассказать мне что-нибудь полезное? Например, как я могу замаскировать его от кого-нибудь, кто полезет рыться в моих вещах. А такой наверняка найдется. — Ответь, могу ли я влиять на тебя? Как-нибудь изменить, чтобы тебя не нашли или, найдя, приняли за что-нибудь другое? За мой личный дневник, например?
«Мой хозяин может мне приказать показывать посторонним какую-нибудь запись, чтобы сбить их с толку».
— А я, если тебя нашла, являюсь твоим хозяином?
«Меня нашел медальон рыцаря Ордена Черного Дракона, мой хозяин рыцарь».
— Что ж, ладно. А я могу тебя попросить?
«Мне неведомы понятия просьбы, я понимаю только указы хозяина».
— Ладно. А я могу тебя уничтожить?
«Да».
— То есть, без последствий для себя? Сожгу и мне ничего не будет?
«У тебя больше не будет такой ценной вещи, а в остальном ничего изменится».
— А ты можешь видеть что-нибудь, чего не вижу я? Знать что-нибудь? Скажем, ты знаешь, что такое с твоим родственником, с Арландом?
«Нет, я могу говорить только то, что помнил перед смертью Маггорт».
— Хммм… Тогда у меня есть один вопрос. Как ты пролежал здесь триста лет и не потерялся? Разве эта доска и эта кровать здесь не поменялись за столько лет?
«Слуги, находившие меня, читали надпись, которая появлялась специально для таких случаев: «Положи меня в тайник с кольцом на двадцатой доске от порога тринадцатой комнаты на втором этаже. Если не выполнишь, тебя и всех, живущих вокруг, постигнет мучительная смерть». Найдя меня, слуги всегда в точности выполняли указания. Людям свойственно бояться магии и всего, что с ней связано».
— Жестоко, но действенно, — соглашаюсь. — А что ты можешь? Для чего ты?
«Я могу отвечать на все вопросы, ответы на которые знал Маггорт Сенгайз. Я могу научить сильнейшей и опаснейшей магии, могу дать рецепты всевозможных зелий, могу делиться жизненным опытом, рассказать все существующие на момент жизни Маггорта легенды, рассказать историю семьи Сеймуров и нескольких других родов, могу поддержать беседу, у меня есть чувство юмора. Я могу многое».
