— Какая красота, — Пандав подошла к ней поближе и дотронулась до сверкающего облака. — Работорговец, который обрезал мне волосы, сошел бы с ума, увидев эту роскошь.
— Когда меня продали сюда, отец тоже обрезал мои волосы, — безмятежно отозвалась Селлеб, управляя станком.
— Ты когда-нибудь жалела, что оказалась здесь?
— Нет. На ферме у отца я голодала. Я родилась крупным ребенком, поэтому они решили, что могут кормить меня корками и воздухом. Живот постоянно сводило от голода.
— Что ж, тебе удалось это исправить, — тонкая рука Пандав скользнула на налитое плечо девушки.
Селлеб продолжала ткать.
— Но мне эта еда не подходит, — продолжала Пандав. — Сама видишь, я такая же, как была — кожа да кости.
Селлеб улыбнулась, но ничего не сказала.
— Мясо, — произнесла Пандав, выгнув брови. — И фрукты.
— Каждые десять дней нам дают полное блюдо мяса, — наконец ответила Селлеб. — Свежие фрукты можно купить, но лучше попросить покровителя, который постоянно проводит с тобой время.
— Я слишком худая, чтобы просить, — загадочно пояснила Пандав. — У меня пока нет покровителя. Ты же очаровательна, и наверняка у тебя много поклонников, которые предпочитают твою постель.
Селлеб снова улыбнулась. Пандав обняла ее за талию, насколько смогла обхватить.
— Мне нужно еще больше мяса, — прошептала она, склонившись к уху девушки. — Есть ли возможность достать что-то с алтарей? Я могу есть его даже сырым, если понадобится.
— Возможность-то есть, Панндау, — ответила Селлеб, произнеся закорианское имя лучше, чем многие, кто пытался его выучить. — Но чем ты отплатишь мне за помощь?
— Я стесняюсь…
Селлеб тихо рассмеялась.
— В Элисааре я выучилась кое-каким приемам любовной игры, — наконец сказала Пандав. — Я могу научить тебя им, если ты согласна. Ты сможешь применять их в служении Ках, чтобы увеличить свое удовольствие и удовольствие своих покровителей, и тем заслужишь одобрение богини.
Хозяйка шлюх вошла в келью Верховного жреца и опустилась на колени, тяжело дыша. Он важно восседал в кресле, пока она не отдышалась достаточно, чтобы произнести:
— Позволь сказать, Высший.
— Говори, — кивнул он.
— Высший, помнишь ли ты женщину, которую я, недостойная, выбрала для постели Ках?
— Черная закорианка.
— Именно так, Высший. С ней возникли кое-какие трудности, — Высший ждал. Хозяйка прилагала усилия, ибо ей было тяжело оставаться в этом положении. — Она вроде бы ест, но не набирает вес. Может быть, она выбрасывает еду, или все выходит из нее в отхожем месте. В обычном случае я наказала бы девку и заставила проглотить пищу при мне. Но она — танцовщица из Элисаара. Похоже, она знает какие-то трюки для удовольствия в постели и обучает им девушек, по крайней мере, одну из них, так что покровители остаются в выигрыше. Об этом уже говорят. Как мне поступить, Высший?
Верховный Жрец потер бритый подбородок и посмотрел на сопящую хозяйку публичного дома долгим и мрачным взглядом.
— Женщина, нигде в канонах Ках не сказано, что двое должны получать удовольствие иначе, чем обычным способом, — наконец произнес он. — Обычаи Элисаара касаются только его. Разумеется, ты выбрала плохую рабыню. Эта Пендоу непослушна и забыла, какое место полагается женщине. Она не научит девушек ничему хорошему. Думаю, нам надо избавляться от нее. В новолуние мы продадим ее прислуживать в порту.
Хозяйка кивнула и с одышкой встала.
— Еще одно дело на будущее, — добавил Верховный жрец. — Из столицы к нам едет Наблюдатель. Здесь нет ничего, чего ему не стоило бы видеть и упоминать в докладе Материнскому храму. Но он приедет еще до конца Застис. Так что проследи, чтобы твои подопечные привели себя в порядок и выложились как можно лучше — он может пожелать какую-то их них.
Весть о приезде Наблюдателя и возможном его посещении вызвала необычайный подъем среди девиц Ках. Такие жрецы обычно сочетали важный пост с молодостью, поскольку по долгу службы совершали тяжелые путешествия. Они переезжали с места на место, проверяя храмы богини, чтобы убедиться в правильном отправлении ритуалов, а также в надлежащем ведении прочих храмовых дел, таких, как забой скота или ростовщичество. Налоги из всех городков и больших деревень посылали в столицу Иски, в Материнский храм, но собрать их было делом везения. Никто не рассчитывал, что в земле, которая отнюдь не славится богатствами, на камни алтаря может пролиться много крови.
«Наблюдатели не приезжали сюда уже три поколения», — сообщали друг другу девушки, и их сонные тусклые голоса оживлялись и становились бодрее. Они старательно ели, мылись, натирали маслами тела и волосы, укладываясь на солнышке, словно толстые гладкие кошки со сверкающим мехом.
— Так он облечен властью, этот жрец? — спросила Пандав у Селлеб, когда они в полночь легли бок о бок.
— Ты гадаешь, какую выгоду можно из этого извлечь, — пробормотала Селлеб.
— А ты чересчур умна, — отозвалась Пандав. — Почему у тебя не каша вместо мозгов, как у остальных?
— Я слышала, что он должен будет совершить путешествие в горы. Какой-то городок или деревня в тех местах привлекли внимание Материнского храма. А еще я слышала, что он большой любитель женщин.
— Тогда, скорее всего, он возит женщин с собой. Как ты думаешь?
— Нет. Они быстро утомляют его, и он бросает их или продает за деньги.
— Да, — вздохнула Пандав. — Я тоже имела привычку использовать любовников по мере надобности.
* * *
Эруд, Наблюдатель Ках, въехал в один из мелких портов Иски, куда привел его долг, на исходе Застис, по жаре предвечерья. Он три дня пробирался по извилистым тропкам, в пыли, без женщин и ванны. Он отбил о седло всю нижнюю половину тела, поскольку от щедрот столицы ему выделили зеебов, чесался, искусанный насекомыми, его глаза воспалились, а характер испортился. И от мысли, что дальнейшая дорога будет еще длиннее, жарче, грязнее и непроходимее, а в конце его ждет еще более жалкий муравейник, настроение отнюдь не улучшалось.
Дрянной порт не привлек внимания Эруда. Его скакун протрусил мимо, четверо сопровождающих его слуг с поклажей прогромыхали следом. Люди на улицах уступали ему дорогу и кланялись, выражая свое почтение. Храм с некрашеными колоннами и воронами, сидящими вокруг на деревьях, оказался больше, чем ожидалось. На своем пути он уже видел пяток подобных.
Верховный жрец вышел приветствовать Эруда, затем последовала церемония в храме перед главным алтарем. Эруд с радостью отказался бы от участия в ней, но кто посмеет оскорбить Ках? После этого его ждала комната, в которую по трубам была проведена горячая и холодная вода, а затем ложе в странных треугольных покоях. До чего он докатился, если получает удовольствие от таких мелочей…
