— Я… я… — начала, судорожно пытаясь придумать, что ответить.
— Ты. Ты, Эниа. Так почему? — Прошептал мне это в мои приоткрытые губы мужчина, склоняясь еще ниже.
Какое-то сумасшествие!
— Потому что… Потому что! — Уже нервно говорю, начиная нервничать и… ну пытаюсь отодвинуться.
Мне не дали. Обхватив сильными руками, прижали сильнее, осыпая поцелуями лицо, но не касаясь губ. А их как кололо от ожидания прикосновений.
— Это не ответ, — тихий шепот.
И я поняла, что что-то сказать мне все же придется, иначе не отпустит. Нет, не в чем плохом я феникса не подозревала. Да и не смотря на все мое отношение к нему, скотынягой он не был. Но вот в то, что уговорит — я была уверенна на все сто!
И мне будет хорошо. А утром будет уже плохо. От понимания, что не удержалась, хотя могла. А уж как смотреть в глаза после такого сестре и думать не хотелось. И вот последняя мысль разозлила. Даже не поняла почему. Но злость поднялась, обжигая и приводя в чувство.
— Потому что ты не сказал главного! — Практически рявкнула я, злясь. Не на него. На себя, на всю эту ситуацию, на эту снежную любовь сестры и феникса, на…
— И что же это главное? — Спросил феникс, пристально наблюдая за мной мерцающими глазами в полумраке и, будто чувствуя, что злюсь, ласково поглаживая по спине.
У-у-у-у!
— Ты не сказал, что любишь меня, — выпалила я. И дальше уже совершенно не думая говорила и говорила: — Ты сказал, что у тебя крышу сносит от меня, то ты ничего не сказал о том, что чувствуешь. Что эмоции захватывают и уносят. Но ты ничего, совершенно, ничего не сказал о том, что любишь!
Повисло молчание.
Я тяжело дышала, сама поражаясь, что все это сказала. Мне вообще какое дело?!
— Фениксы не будут рядом, если им не дорога вторая половинка. — нарушил тишину Арсай.
Голос у него стал задумчивым и нормальным. Словно и не было ничего.
Хотя ничего и не было!
И вот почему-то сейчас начинаю думать, что и правильно. Что не было.
— Ложь! — Воскликнула, всматриваясь в очертания лица мужчины, в полумраке было видно не самым лучшим образом.
— Эниа… — вздохнул феникс. Подумал. Притянул меня ближе и выдохнул: — Что ты хочешь?
— Скажи, что любишь. Любишь… меня, — голос дрогнул, так как я почему-то подумала о… себе.
Но в ответ было только молчание. Выждав около минуты, я отстранившись, посмотрела в глаза феникса. В них было много всего. Столько чувств в них плескалось. Что, казалось, в них можно утонуть. Но…
Но я все не могла найти нужное. Нет, что-то похожее было. Но его тут же сменяли сомнения, смятение…
Как это понимать?
— Арсай? — Позвала я. И глядя ему в глаза, тихо спросила: — Ты можешь сказать, что любишь меня?
И он промолчал!
Промолчал!
Я отодвинулась еще. Потом вообще на самый край постели. И произнесла тихо.
— Уходи.
Мужчина с минуту смотрел на меня, рассматривая мое лицо. Скользил по нему взглядом, словно хотел запомнить мои черты навсегда. Да чего запоминать! Таких лиц в нашем мире… вообще два.
Но феникс, бесшумно поднявшись, молча прошел к дверям. Открыл их.
— Прости, — услышала я едва слышное прежде, чем он скрылся за дверьми.
Молча сижу на постели и смотрю перед собой.
Прости?
Это тебе надо сказать не мне. Но и я такое передать сестре не смогу.
Легла так же на краю широкой постели, сворачиваясь калачиком. А может хорошо, что тут я, а не сестра? Я бы не хотела, чтобы ей было больно. А мне… второй раз не так больно. Видимо, действительно ко всему можно привыкнуть. Даже к…
Сглотнула, зажмуриваясь.
Даже к этому дурацкому «прости»…
Утро было для меня очень удачным.
Даже не так. Утро было прекрасно удачным!
Я стояла на балконе, задумчиво рассматривая лес. Когда из мыслей меня вырвал неясный шум, доносившийся со стороны главного входа в дом.
Держась за широкие перила, перегнулась, выглядывая. Что там такое случилось?
Обзор был так себе. Но эскай феникса у меня разглядеть получилось. Появился дворецкий. Он распахнул для кого-то дверцу эская, делая шаг в сторону. Послышался скрип снега и…
— Ты уверен, что сам не разберешься? У меня дела, — послышался недовольный голос Арсая. — Ладно. Ладно! Я понял. Да, прилечу. Нет, не на своих, дурацкая шутка. На эскай. Ненадолго. Сказал же, у меня дела. Личные. Тебя не касаются. Лучше бы ты так интересовался рабочими делами. Учти у тебя будет два часа. Нет. А зачем мне тогда зам, если он не справляется со своими обязанностями? Хорошо, три часа. Но потом я уеду. А то у меня тут капризуля без присмотра осталась.
От последних слов я чуть с балкона не навернулась.
Капризуля — это я?!
Феникс не обалдел случайно? Ему жить надоело?
— Все. Занимайся делами, — завершил разговор Арсай.
А потом и сам феникс возник в обозрении. Как всегда, без шапки и в распахнутом пальто с черным мехом. Сейчас на нем был белый свитер и такие же белые штаны. Одним словом снежный. Так, что там Арсай дворецкому говорит?
— За снегурочкой приглядывать. Не беспокоить, в случае чего звонить мне, исполнять все прихоти, — коротко отдал распоряжения Арсай, садясь в эскай.
Дворецкий понятливо кивнул и отошел, скрывшись на крыльце. А мощный эскай резко поднялся в воздух и на высокой скорости улетел.
Сползла с перил, на которых я практически лежала. Они же широкие. Это что же получается? Феникса нет. И будет не скоро. В доме только я и прислуга. Хм.
Улыбнулась. Светло, радостно и самую малость злорадно.
Бросилась в свою комнату и стала ждать, когда пройдет пять минут, чтобы феникс точно улетел. Как только пять минут прошли, я бросилась к дверям. Но даже выбежать не успела. За дверью оказался тот самый дворецкий, что провожал Арсая. Как он так быстро оттуда сюда?
— Вам что-то нужно? — вежливо поинтересовался мужчина.
— Да! Я хочу заняться скульптурой. Принесите все для этого. А еще рисовать. Но не на бумаге, а на холсте. Больших, с меня ростом. И у меня столько идей, столько идей. Поэтому несите как можно больше холстов!
Лицо у дворецкого вытянулось, а взгляд стал подозрительно-скептическим.
— Госпожа… а вы сразу будете и рисовать, и скульптурой заниматься?
— Да! — Я широко улыбнулась, и сама закрыла двери.
Принесли мне все минут через двадцать. Вот медлительные! Я же могу не успеть. Выгнала всех, сказав, что у меня вдохновение. И чтобы никто не беспокоил. После чего занялась делом.
Взяла специальный ножик для отрезания небольших кусков глины, не зря же просила принести все необходимое. И пошла резать холсты на полоски. После чего плела из них косички с узлами.
Простынь это хорошо. Пододеяльник тоже. Но так как у Арсая гигантомания, их не хватит, чтобы слезть на землю. Поэтому мне нужен еще материал. А холст прочный. Веревки было рискованно просить, а так снегурочка решила заняться рисование. И ничего подозрительного, да?
Когда для побега все было готово, я… пошла разводить глину. Кое-как дотащила ее к двери и стала ее заштукатуривать. Со всем старанием и тщанием. Щедро намазывая глиной, которой мне тоже принесли много, я закрывала вход.
Когда вся дверь и косяк скрылись, я перешла к полу. Перед дверью я вылила глину пожиже, чтобы не успела застыть. Ведь дверь все равно выломают и зайдут. А тут их будет ждать сюрприз. Надеюсь, они застрянут тут надолго. Или хотя бы испачкаются.
Феникс же не думал, что я покину его жилище без пакости напоследок? И пусть ущерба никакого, но душе приятно.
После трудов праведных я оделась, натянула шапку, шарф завязала, взяла свою веревку и пошла сбегать.
Привязала веревку, проверила. А то еще упаду, вот смешно будет. Прикинула, где будет в случае чего мягче упасть и полезла вниз.
Руки щипал мороз, так как я была без варежек, но я терпела и упорно спускалась вниз. Ноги соскальзывали, и я часто висла на руках. Но позволяла себе только тяжело дышать и не звука.
Наконец, до земли было рукой подать, и я отпустила веревку, рухнув в снег. Уфф!
