Сегодня была на удивление солнечная погода — гораздо лучше, чем в прежние дни. Некоторые мужчины разделись догола и полоскались в реке, не стесняясь дам, собравшихся вместе невдалеке. Роман осушил стакан с квасом и почесал отросшую бороду.
— Побриться бы, — сказал он вслух, когда Конгрин схватил яблоко и встал рядом. — Только чем?
— Подожди-ка.
Конгрин подошёл к телеге и начал копаться в своём мешке. Через несколько секунд он достал клинковую бритву и кусок тёмного мыла.
— Пошли.
— Конгрин, да я бы и сам…
— Давай-давай, не тулись, — перебил его Конгрин, надкусив яблоко. — И полотенце какое-нибудь для себя найди: этого добра мы для всех навалом нагрузили.
Роман по-доброму хмыкнул и сделал то, о чём сказал Конгрин. Они прошли к берегу, и Роман снял рубаху и бросил на неё свою серебряную подвеску.
— Благородная Кормилица… — вдруг пробормотал Конгрин. — Да на тебе живого места нет.
Роман провёл ладонью по шрамам на груди, коснулся надплечья — казалось, эти увечья он получил многие годы назад. Роман ни от кого не скрывал два тонких шрама на шее, оставшихся после самой первой встречи с даграми, но никогда не снимал одежду в чужом присутствии.
— Где это тебя так? — спросил Конгрин.
— В лесу, — коротко ответил Роман.
Конгрин не стал больше задавать вопросов, и Роман, приняв из его рук мыло, напенил бороду.
— Садись, — сказал Конгрин.
Роман опустился на колени, а Конгрин начал ловко сбривать волосы на его лице.
— Командир заставляет бриться всегда, — произнёс Конгрин.
— Командир? Ты про Горфа?
— А про кого же ещё? — усмехнулся Конгрин. — Он всегда говорил, что в бою за бороду можно схватить и пузо проткнуть. И кому это надо?
— А как же волосы на голове? — улыбнулся Роман.
— Так у меня длина три пальца! Да и прикрыть голову можно. Главное солдату — до плеч не растить. А то бывали у нас такие…
— Горф раньше воевал?
— Воевал, — кивнул Конгрин, сполоснув бритву в реке. — Война давно закончилась, но стычек то там, то тут хватало. Командир наш сержантом в армии стал, сержантом и ушёл, а потом на службу к господину Эвернарду нанялся.
— А ты как на службу попал?
— Как попал? Да просто! Матушка с командиром знакома, вот и отправила к нему. Три года прошло уж, как у господина Эвернарда оказался.
— Так ты с Остроса?
— Ну да, как и командир, и господин Эвернард.
— А Хитч?
— Хитч здешний, — ответил Конгрин. — В Старом Азкле родился. Как господин Эвернард за товаром сюда отправляется, так он всегда с ним едет.
— Далеко его занесло.
— Ну так и ты через полмира куда-то собрался.
— И то верно, — хмыкнул Роман.
— Ну-ка голову подними.
Конгрин сбрил остатки волос на шее Романа и присмотрелся.
— Помолодел, — сказал Конгрин. — И не узнать без бороды.
Роман умылся, а потом взглянул на своё отражение в воде: действительно, сбросил лет десять, не меньше. Рядом задорно закричали мужики, брызгая друг на друга водой, и забегали по берегу. Роман поспешно поднялся на ноги, вытерся полотенцем и надел кельтский талисман обратно на шею.
— Бр-р-р, — вздрогнул Конгрин. — Как при таком холоде купаются?
Роман поднял рубаху, закинул полотенце на плечо и вдруг поймал на себе взгляд одного из мужчин. Мужчина посмотрел на рубаху в его руках, на шрамы, а потом взглянул на подвеску. Он подошёл поближе к Роману и бесцеремонно спросил:
— Ты кто?
— Мы едем с господином Эвернардом, — ответил за Романа Конгрин после недолгого молчания, а потом вежливым тоном спросил: — С кем говорю?
— Рыцарь Дуфф Вайль. Я так понимаю, простолюдины?
— Да, господин, — произнёс Конгрин. — Я охранник. Роман — повар.
— Откуда у простолюдина-повара такая дорогая вещь? — ткнул в подвеску Дуфф.
Роман заметил удивлённый взгляд Конгрина, который только сейчас заприметил талисман.
— Тонкая работа, — продолжил Дуфф. — Драгоценный металл, чистый. Серебро?
— Серебро… господин, — напряжённо ответил Роман.
Подвеска действительно выглядела неплохо, но в России она стоила не больше нескольких тысяч рублей — на Земле подобное украшение при большом желании могли приобрести даже нищие.
— Где взял?
— Подарок.
— Стало быть, украл, — осклабился Дуфф.
За разговором с интересом наблюдали остальные мужчины. Дуфф протянул руку к подвеске, и Роман перехватил его за запястье.
— Ты чего делаешь, отребье? — огрызнулся Дуфф.
— С каких это пор рыцарям разрешили красть у простого народа?
— Роман, не надо, — тихо произнёс Конгрин.
Дуфф с силой одёрнул руку и громко заговорил, привлекая всеобщее внимание:
— Господа! Напомните мне, какое наказание должна понести чернь, оскорбившая рыцаря?
— Пять ударов кнутом! — закричал один из мужчин.
— Пять? Десять, чтобы запомнил!
— Господа, напомните мне, какое наказание должен понести вор? — спросил Дуфф.
— Чего думать? Отрубить пальцы паршивцу, и дело с концом!
Роман чувствовал, как нарастает напряжение. Это напряжение передавалось и Уилсону, который, казалось, готов был вырваться наружу в любую секунду. Конгрин тихо извинился перед Дуффом и побежал к месту стоянки — видимо, просить помощи у Эвернарда.
«Надо успокоиться, — подумал Роман. — Это может плохо закончиться».
— Стало быть, — развёл руки Дуфф, — справедливое наказание должно быть исполнено, а украденное возвращено.
— Возвращено кому? — сухо спросил Роман.
— Прежнему владельцу, — с улыбкой ответил Дуфф. — А пока не объявится прежний владелец, украденное должно остаться на хранении.
«Вот это наглость, — досадливо подумал Роман. — Полная безнаказанность».
— Что здесь происходит? — послышался за спиной голос Эвернарда.
— С кем имею честь говорить? — спросил Дуфф.
Наверняка Дуфф оценил одежду Эвернарда и понял, что перед ним стоит не какой-то простолюдин. Здесь же оказались Галэн, Конгрин, Горф и Хитч.
— Купец Эвернард Гервассиус, младшее дворянство.
— Купец Галэн Таронат, младшее дворянство.
— Я рыцарь Дуфф Вайль. — По изменившемуся лицу Дуффа было видно, как он относится к купцам. — Подождите, господа.
Последнее слово Дуфф произнёс с нажимом и последовал к месту, где оставил свою одежду. Он начал медленно обтираться полотенцем, а потом неспеша надел штаны и обувь. Всем своим видом Дуфф показывал пренебрежение к Галэну и Эвернарду, которые ожидали всё это время. Остальные мужчины тоже начали потихоньку одеваться, весело переговариваясь друг с другом.
— Итак, господин Эвернард, господин Галэн. — Дуфф насмешливо наклонил голову и улыбнулся. — Этот вор работает на вас?
— Вор? — спросил Галэн.
— Роман трудится у меня поваром, — сказал Эвернард. — Господин Дуфф, почему вы решили, что он вор?
— Гляньте на амулет, — произнёс Дуфф. — Разве может простолюдин позволить себе такое?
Эвернард взглянул на подвеску и обеспокоенно спросил:
— Откуда это у тебя, Роман?
— Подарок, господин Эвернард, — ответил Роман. — От близкого человека.
— Ложь! — крикнул Дуфф.
— Господин Дуфф, — сказал Галэн, — при всём уважении, но как вы можете обвинять человека в воровстве, не имея на то доказательств?
— Вы ставите под сомнение слова господина Дуффа? — спросил один из мужчин, выйдя вперёд.
— Простите, а вы?..
— Рогир Миллард.
— Миллард? — переспросил Эвернард. — Вы младший сын графа…
— Рослина Милларда, — кивнул Рогир. — Вы знакомы с моим отцом?
— Нет, что вы, господин Рогир, — ответил Эвернард. — Но кто ж вашего отца не знает? Тоже в Острос путь держите?
— Да, — ответил Рогир.
— Что вас сюда привело?
— Дела, — произнёс Рогир.
— Господин Рогир, — обратился Галэн, — при всём уважении, но слов господина Дуффа и вашего одобрения недостаточно для того, чтобы решить судьбу нашего повара.
— Вы хотите принизить мой статус, господин Галэн?
— Ни в коем случае, господин Рогир, — вежливо произнёс Галэн. — Однако я напомню присутствующим здесь господам, что правом судить простолюдинов владеют графы, а не их сыновья. Даже старшие сыновья графов, ставшие баронами по праву рождения, могут судить простолюдинов только на своей земле. Если вы хотите честного суда, мы можем подождать до тех пор, пока не доберёмся до Остроса.
