Лина какое-то время смотрит на него, а потом снова отрицательно качает головой.
- Нет, – переводит взгляд на Михаила. – Ты, Миш. Ты в своей Обители. Ты, если что... ты сможешь подпитаться. Я так думаю. Я надеюсь. Черт! Это опасно, ты понимаешь?
- Понимаю.
- Жаль, что среди нас больше нет Лейфов. Вдвоем было бы проще.
- Что уж теперь, раз нет. Я готов.
Фарид беззвучно, одними губами произносит “Спасибо”, но Миша лишь отмахивается.
- Что нужно делать, Лина?
- Подойди ближе к кровати. Мне нужен контакт с тобой и с Тагиром. Наверное, нам лучше встать на колени... рядом с кроватью, если ты не против. Мне так удобнее.
- Как скажешь. Тебе виднее, – Миша безропотно подходит к постели и опускается на колени. – Дальше что?
Лина опускается рядом.
- Повернись ко мне лицом. Расслабься.
- Это непросто.
- Я знаю. Но надо, Мишенька, надо, – пальцы ее касаются его лба, легко поглаживают. – Не сопротивляйся, мне и так трудно, я делаю это в первый раз.
- Я пытаюсь...
- Все, Миша. Закрой глаза и постарайся не двигаться.
- Хорошо.
Одна рука Лины на лбу у Михаила, другая – у Тагира, глаза у всех троих закрыты. Сначала ничего не происходит. Довольно долгое время, как кажется остальным, для которых минуты теперь тянутся мучительно медленно, ничего не происходит. Потом дергается Михаил, сначала слабо, потом сильнее, едва не разорвав контакт своей головы и руки Лины.
- Мика, держи его! – Лина командует, не открывая глаз.
Доминика исполняет приказ сестры как нельзя более вовремя. Теперь Михаил определенно пытается разорвать контакт с Линой, но у него это не получается – Мика крепко держит его. Магомед мрачно смотрит, как бьется в руках Рокса Михаил, но не решается вмешаться. Михаил дергается сильнее, с губ его срывается стон.
- Не надо, пожалуйста, не надо! – кричит Софи, бросаясь к брату. – Лина, остановись! Ты убьешь его!
- Мо, держи Софи! Пожалуйста, помогите мне! Немного осталось!
Столько напряжения в ее голосе, что Мо подчиняется безоговорочно, перехватывает Софи. Прижимает к себе крепко, что-то шепчет тихо. Она неуловимо ему напоминает чем-то Альку, и ему безумно жаль эту девочку. Но откуда-то внутри уверенность, что надо дать Лине шанс. Она может. Она должна справиться. Поэтому сейчас он держит в своих руках вырывающуюся и снова плачущую Софи, и пытается хоть как-то утешить девушку, так напоминающую ему его собственную сестру.
Лина, между тем, начинает мелко дрожать, у нее носом идет алая кровь, из-под закрытых век текут слезы. Но, в отличие от слез Софи, эти имеют явный красноватый оттенок. Мо с Микой напряженно переглядывается, удерживая каждый по своей “жертве”. Фарид, кажется, вообще не дышит, в его огромных темных глазах нет никакого выражения – он просто мучительно ждет. Ситуация выходит из-под контроля, так кажется тем двум, кто сохраняет хоть какое-то подобие спокойствия сейчас: Доминике и Магомеду. И тут же случается развязка.
Вздрогнув всем телом, с глухим стоном Лина опрокидывается назад, падает на пол. Рядом с ней на бок заваливается мгновенно обмякший и отпущенный Микой Михаил. А на кровати невообразимой акробатической дугой выгибается Тагир, чтобы спустя несколько секунд тяжело рухнуть обратно, захлебнувшись хриплым кашлем.
Дальше все приходит в еще большее движение. Принимает на колени голову сестры Мика, стирая с ее щек кровавые (а казалось всегда, что это всего лишь фигура речи!) слезы. Зеркальным жестом прижимает к груди голову брата София, словно баюкая его. На колени перед кроватью падает Фарид, напряженно вглядывается в лицо своего брата. А Магомед стоит над всем этим, совершенно растерянный. И в голове сейчас только одно: “Не получилось ли так, что вместо одного полуживого кифэйя у них теперь таких три?”
- Мика, что с сестрой? – почему-то Мо проще всего обратиться именно к Мике, именно ее именем нарушить напряженное молчание. Наверное, дело в том, что в крепости ее нервов он нисколько не сомневается.
- Все в порядке, Мо, – Мика гладит сестру по волосам. – Она сильно выложилась. Это обморок, просто обморок.
- Ничего не обморок, – слабо подает голос Лина, не открывая глаз. – Не надо делать из меня кисейную барышню!
- Линка! – Мика стискивает плечи сестры. – Ты умничка! Я знала, что ты у меня сильная! Только вот... – касается руками щеки Лины, – тут кровь... Из носа текла. И слезы с кровью... Не знаю, почему...
- Сосуды полопались, видимо. В глазах и в носу, – обманчиво безмятежно отвечает Лина, открывает глаза. С помощью Мики садится, поворачивает голову и... – Ох! Что с Мишей?
Она протягивает к нему руку.
- Нет! Не трогай его! – отчаянно кричит Софи.
- Софочка, я ничего не сделаю. Я просто... Правда я только посмотрю... – Под настороженным взглядом Софии Лина самыми кончиками пальцев прикасается ко лбу Михаила, потом к его груди в районе солнечного сплетения. Выдыхает облегченно. – Он жив. Он просто... мне много пришлось взять. Но Миша справился, – Лина наклоняется и легко касается губами его лба. – Он молодец.
- Я вот думаю, – неожиданно подает голос Михаил, – еще попритворяться, что без сознания? Или уже хватит?
- Я тебе не верю, – облегченно смеется Лина, отстраняясь. – Ты только что пришел в себя!
- Ну просто сказка о спящей царевне и поцелуе животворящем. В современной интерпретации, – голос Мо напряжен в противовес словам. – Ребят, я рад, что все обошлось. Но что с Тагиром? Не напрасно ли было... все это?
- Сейчас посмотрим. Мика, помоги мне встать.
Сначала Лина просто смотрит на лежащего на кровати Тагира. Он выглядит лучше, это видно. Дыхание ровное, лицо слегка порозовело – заметно даже сквозь темную щетину. Потом она наклоняется и повторяет свой жест – одну руку на лоб, другую на грудь Тагиру. Разгибается, кивает удовлетворенно.
- Он придет в себя, обязательно. Может быть, через несколько часов, но очнется. Ребята... – обводит всех взглядом, в котором наконец-то прорезаются эмоции. Глаза ее сейчас горят каким-то... нечеловеческим, да, именно нечеловеческим ярким голубым светом. – У нас получилось!
- У тебя получилось, – мягко поправляет ее Мо.
Она не успевает отдернуть руку, и в ее ладонь утыкаются губы Фарида, произносящие “Спасибо”.
- Фарид, не надо, – Лина смущается, но он еще какое-то время не отпускает ее руку, прижимаясь к ладони губами, потому что не знает, как выразить словами то, что на сердце.
- Я знаю, вы сейчас будете смеяться... – Мика ежится от неловкости.
- Ты хочешь есть?
- Как догадался?
- Я очень прозорлив, – усмехается Мо. – Знаете, что? А пойдемте-ка в магазин – уже должен быть открыт. Мне кажется, нам есть что отметить. Софочка, ты как? Проспонсируешь?
