– Я должна поговорить с Лестой, а для этого пришлось стать посланницей. Другого способа увидеть колдунью нет.
Наконец-то! Принесли ужин. Теперь придется медленно жевать, пока не подойдут мальчики, а потом постараться исчезнуть. Может, отпроситься в туалет, а там выпрыгнуть в окно?
– Вол, я не все тебе рассказала. Дай мне время разобраться, и ты узнаешь правду.
Вампир кивнул. Слава богу, кажется, пронесло. На сердце полегчало. Мы сидели молча, пока спокойную и мирную атмосферу «Мертвого гнома» не нарушило появление ребят.
Стэн светился от счастья, словно фосфорная лампочка. Еще бы! Стать победителем – и при этом остаться в живых! Тут было чем гордиться. Рэй искренне радовался за брата. «Наверное, неплохо иметь рядом близкого человека (вернее, эльфа), который не меньше тебя рад твоим успехам!» – с легкой завистью подумала я, вспоминая свои безрадостные детство и юность. У меня было не так уж много друзей, и все они на поверку оказались самовлюбленными эгоистами, не особенно переживающими за других. Хотя лично мне вообще было на всех наплевать.
Воллэн покинул нашу теплую компанию и отправился по своим делам.
Первым, о чем спросили меня мальчики, как только эмпат скрылся за дверью, была меногония. Я выразительно вздохнула, выпалила, что немного владею телепатией, а потому приняла подсказку от Вола. Так что это именно я спасла Стэна во втором туре. Близнецы чуть со стульев не попадали, а Лориэн посмотрел на меня таким укоризненным взглядом, что впору было посыпать голову пеплом и идти в монастырь замаливать грехи. А что мне оставалось делать? Если уж Воллэн знает о моем секрете, нет смысла скрывать его от друзей.
– Там, на арене, я случайно услышала голос эмпата. Оказывается, вся сложность меногонии не в преградах и ловушках, а в том, чтобы суметь заставить себя отказаться от победы и спасти совершенно незнакомого тебе человека. Бред, конечно, но… – я задумчиво повертела чашку в руках. – Ведь только проходя через такие испытания, мы становимся мудрее и начинаем по-другому смотреть на вещи… По крайней мере, я на это надеюсь.
Ребята молча согласились со мной. Разговоры об игре заставили их стать серьезнее. Жаль, что ненадолго.
Когда первые эмоции утихли, мы с Лором рассказали близнецам о стычке с Верховным магом Драгонии. Я попыталась изобразить диалоги в лицах, но весело ребятам почему-то не стало.
– Нарин, ну зачем ты всегда лезешь, куда тебя не просят? Разве так сложно было пройти мимо? – Рэй нервно постукивал пальцами по столу, с раздражением смотрел в одну точку.
– Я должна была позволить этому уроду издеваться над птенцом? Он начал выдергивать перья!
Стэн поморщился так, будто это у него только что выдернули перо.
– Фениксы – очень чувствительные к боли птицы. Хозяин выдергивает перо и причиняет фениксу дикую боль, только когда пернатый почтальон сильно провинился. Например, не доставил вовремя срочное послание или несколько раз проявил непослушание. Это учит птиц быть покорными. Кенэт, конечно, та еще сволочь, но ты сильно рисковала, связываясь с ним.
– Если бы не Вол, не знаю, что бы он с нами сделал, – поддакнул Лориэн.
Я недовольно покосилась на приятеля. С каких это пор мы стали защитниками эмпатов?
Нужно было срочно прекращать этот разговор. Подозвала девушку, чтобы расплатиться, поднялась из-за стола, ожидая, что друзья сделают то же самое.
– Давайте не будем портить такой чудесный вечер. Пойдем отпразднуем твою победу, Стэн.
Вышли на улицу. В городе чувствовалось праздничное настроение. Неподалеку от «Мертвого гнома» высилась сцена. Как раз та, которую рабочие устанавливали прошлым вечером. Вокруг собрались зрители. Время от времени они аплодировали и громко кричали. Подошли поближе. На подмостках играли молодые парень и девушка, изображали двух влюбленных. Честно говоря, игра оставляла желать лучшего. Но народу нравилось.
– И где они понабирали таких бездарных актеров? – поинтересовалась я, наблюдая за тщетными попытками девушки расплакаться над телом внезапно погибшего возлюбленного.
Как раз в этот момент из-за искусственных кустов показался волшебник в сиреневом плаще, произнес торжественную речь и оживил юношу, вылив на него подозрительного цвета жидкость, по-видимому, набранную в ближайшей сточной канаве. То ли не помня себя от счастья, то ли позабыв слова пьесы, влюбленные молча обнялись и поклонились зрителям.
Публика восторженно аплодировала. Стоящая рядом со мной женщина пустила скупую слезу. Да, похоже, мелодрамы популярны всегда и всюду. Причем не только среди представительниц слабого пола. Добрая половина зрителей, с волнением следивших за игрой актеров, оказалась мужчинами.
– Идемте отсюда. Найдем место поинтересней.
– Разве тебе не понравился спектакль? – удивленно взглянул на меня Лориэн. – Я думал, девушки любят романтические истории.
– Лучше бы они показали блокбастер с крутыми спецэффектами: огнедышащими драконами, матерыми спецназовцами, женщинами-кошками.
Ребята недоумевающе уставились на меня.
– Не обращайте внимания, – отмахнулась я и начала выбираться из толпы. – А где-нибудь есть ночной клуб?
Приятели снова замолчали. Я обернулась к друзьям. Недоумение ушло. На их лицах был страх.
– Ты с ума сошла?! Зачем тебе это? – Рэй сильно побледнел и стал напоминать Солэна.
Странные они все сегодня. Может, соревнования на них так подействовали?
– С каких это пор вы стали ревнителями нравственности?
– При чем тут нравственность, Нарин? – спросил Стэн, не менее бледный, чем брат. – Нам непонятно, что тебе понадобилось от древнего оккультного ночного клуба Мрачных жрецов.
Я хихикнула.
– Это в том смысле, что они всегда ходят мрачные и с кислыми физиономиями? – Шутки моей, к сожалению, никто не оценил. – Я спрашивала, есть ли здесь злачные заведения, в которых можно потанцевать?
Недогадливая троица облегченно вздохнула и повела меня через торговые ряды.
Проходя мимо оружейников, я заметила, что цены на кинжалы, впрочем, как и на любые другие виды оружия, снижены вдвое. «В следующий раз пойду за покупками ночью!» – посетила разум здравая мысль.
Вскоре мы очутились на огромном пирсе, освещенном сотнями сверкающих кристаллов и украшенном разноцветными гирляндами. Праздник здесь только начинался. Несколько пар, весело смеясь, кружились по специально отведенной для танцев площадке.
– Ну что, научим этих дембелей, – и откуда только взяли это слово? – танцевать твою… как там она называется… лампаду?
– Ламбаду, – поправила я Рэя. – А вы не хотите сначала попробовать вот это? – Я приподняла край юбки и достала из мешочка, прикрепленного к щиколотке резинкой, небольшую бутылочку с темной коричневой жидкостью.
