Всех животных этих мест объединяла одна довольно неприятная черта: они были совершенно непуганые. Судя по всему, первозданная природа наложила свой отпечаток, и эти твари не знали, что это за зверь такой — человек. Поэтому, только увидев Ярика, глупые твари сразу же решали им пообедать. Понятное дело, Ярослава это очень нервировало. Особенно неприятно было, когда выяснилось, что плеть Нергала, идеальная для борьбы с ящеропуделями, совершенно не действует на крысоморды. Это открытие стоило Ярику страшного на вид, но абсолютно не опасного для жизни шрама и потерянных нервов. Спас его тогда чрезвычайно удачный удар накачанного Силой посоха. Получив от невидимки кровоточащую рану и усилием воли остановив кровь, он только и успел, что резко двинуть посох в то место, которое показалось Ярославу наиболее подходящим. И он вогнал свое нехитрое оружие прямо в раскрытую пасть зверя, буквально разворотив тому башку.
После каждой такой стычки Ярик сразу старался выпотрошить добычу, пытаясь постичь, в меру своего разумения, конечно, внутреннее строение этих существ, выискивая наиболее уязвимые места, понимая, что это существенно увеличивает шансы на его выживание. Пропала куда-то брезгливость. Чаша весов, на которой лежала жизнь Ярика, перевесила все остальное.
Узнавал он и приятные вещи. Так, оказалось, что органы, определенные им как печень и сердце, после употребления в пищу давали мощнейшую энергетическую подпитку организму. Это было особенно важно в свете другого открытия Ярика, заключающегося в том, что он может обессилеть и не суметь открыть себя Силам мира, тем пульсирующим токам энергии, к которым он уже привык обращаться.
Жизнь дикаря налаживалась. Ярик обрастал даже новыми вещами. Загубив два клыка, ему все же удалось создать что-то вроде костяного кастета с двумя шипами. Шипами служили клыки первых встреченных Яриком ящеропуделей. Больше ему столь здоровенных экземпляров не встречалось. Было особенно обидно за ту пару, что он все же загубил: Ярослав обрабатывал клыки Силой, стараясь проделать нужные канавки и бороздки у самого основания, но первый блин всегда бывает комом…
В качестве рукояти или основы служила костяная лопатка, правая лопатка крысоморды. Та, что над сердцем. Она существенно отличалась по энергоструктуре от левой, и Ярик интуитивно принял верное решение, выбрав именно ее. Обработав и получив нужную форму, Ярослав объединил клыки и лопатку. Получилась довольно удобная конструкция. Рукоять, как влитая, сидела в руке, а два клыка, словно два ножа, выглядывали из сжатого кулака. Первый клык был между указательным и средним пальцами, а второй — между безымянным и мизинцем. При нанесении ударов этим оружием у Ярика очень естественно получалось напитывать его Силой, что превращало его в смертельное оружие ближнего боя. Вот только в ближнем бою можно было и не успеть этот кастет применить…
Меню Ярослава составляли плоды с деревьев и кустарников. Чувство опасности исправно сообщало об угрозе отравления тем или иным из них. Сок некоторых плодов заменял и воду, которая встречалась только в мерзко пахнущих лужах. Так что Ярослав питался довольно неплохо. Он даже сначала поджаривал мясо на костре и пытался печь некоторые плоды в золе, пока наладившаяся было жизнь не подкинула новые сюрпризы.
Человек уже начал было считать, что хищников, представляющих для него реальную неотвратимую угрозу, в лесу почти нет. Ящеропудели и крысоморды ходили поодиночке и очень редко стаями. В случае встречи со стаей Ярик всегда успевал залезть на дерево. Эта идиллия, этот первозданный Эдем продолжался в течение месяца пути, пока…
Началось все с атаки на Ярика двух осатаневших крысоморд. Деревья были вроде и близко, но залезть на них не было никакой возможности. Сжав в правой руке кастет, Ярослав повернулся туда, где скрывались под пологом невидимости твари.
— Идите ко мне, крысы!!! Ну!!! — Голос дрожал от ярости, скулы сводило от еле сдерживаемой ненависти.
Дикий образ жизни обогащал человека не только новыми навыками и способностями, но и будил первобытные инстинкты. Вот и сейчас, скалясь и рыча, словно дикий зверь, припадая к земле, защищая живот, Ярик застыл в неподвижности с занесенной для удара рукой. Клыки кастета звенели от Силы. Кровь стучала в висках. Мир знакомо поплыл. В последнее время в моменты крайнего напряжения у него проявлялась не только быстрота реакции, но и скорость движения всего тела. Все замерло. Исчезли все звуки. Были только человек и две твари. Ему не надо было их видеть, он и так знал, что они здесь. Он ощущал всем своим существом, как перекатываются напрягшиеся для прыжка их мышцы, как в вожделении капает слюна из полуоткрытых пастей.
Словно стряхнув оцепенение, разорвав вязкую тишину, твари рванули вперед. Одна явно рассчитывала прыгнуть и сбить человека с ног ударом в голову. Вторая приценивалась к ногам. Действия были слаженными, чуть ли не отрепетированными, словно неведомый дрессировщик натаскал животных на работу в паре. Но это не смутило Ярослава. Буквально в последний миг перед ударом, практически распластавшись на земле, он плавно перетек влево. Когти перепрыгнувшей через него твари едва не чиркнули по спине, вторая же, явно ожидавшая, что Ярик уйдет от удара вправо, повернулась туда мордой, широко раззявив пасть. Резким маховым ударом Ярик вспорол ее правый бок и кувыркнулся вперед. Издав негодующий вопль зверюга повернулась в сторону Ярика и попыталась пастью ухватить обидчика, но того уже не было на своем месте. Завершив кувырок, он повернулся к твари и напал на нее сам. В этот момент перепрыгнувший его поначалу зверь вернулся назад и налетел на уже подраненного. Обе твари оказались сбиты с ног. Ярик воспользовался моментом и полоснул когтями кастета по открывшемуся на мгновение горлу подранка. Кровь забила фонтаном, лапы в судорогах заскребли землю. Еще толком не участвовавшая в бою зверюга отскочила в сторону. Издыхающий зверь лежал как раз между Яриком и готовой к схватке крысомордой. Человек буквально кожей ощущал, как взгляд зверя ощупывает его тело. Ярослав понимал, что гибель собрата не остановит монстра, которому неведомо, что такое страх. Хищник сейчас выискивал слабые места и готовился к молниеносной атаке.
И тут еще сильней взвыло чувство опасности. Как ни странно, она исходила не от замершей крысоморды, а из-за спины Ярика. Причем эта опасность стремительно к нему приближалась, как-то стелясь по земле. Ярослав инстинктивно совершил заячий прыжок вправо и понесся к деревьям. Что-то подсказывало, что справиться с новой угрозой ему не под силу. Топот за спиной говорил о том, что крысоморда бросилась в погоню. Надежды убежать от четвероногого зверя не было. Человек приготовился совершить резкий поворот в сторону от траектории прыжка догоняющего, как вдруг панический, предсмертный вопль огласил окрестности.
