Денис Агеев - Падший демон. Высшая раса

Толгрид с трудом встал на ноги, наклонился за мечом и с отвращением обнаружил, что стоит по щиколотку в крови. Рядом с ним лежало изрубленное месиво человеческого тела. К ногам подкатилась отрубленная голова, ударилась о голенище сапога и отскочила. В искореженном лице с огромным шрамом на лбу командир узнал Микула. В сердце похолодело.

Он поднял взгляд и увидел, что из тех трех солдат, к которым он спешил на помощь, остался только один. Да и его только что насадили на пику, и отбросили в сторону. Пошатываясь, Толгрид бросился в бой.

Удар, взмах топора, командир отбил сталь с одной стороны, парировал с другой. Голова кружилась, в ушах звенело. Вот перед глазами промелькнули длиннющие когти, он отшатнулся и тут же получил тупой удар в спину. Развернулся, ударил наотмашь, острие чиркнуло по крепкому и тяжелому — это оказался рослый полудемон в железных доспехах. Замахнувшись огромным молотом, он пропустил резкий удар в сочленение доспехов, утробно рыкнул, брызнул слюной. Толгрид провернул меч и вонзил еще глубже. Черная сталь клинка моментально ослабила полукровку, и тот быстро осел на землю бесполезной грудой плоти и стали.

Отвлекшись, командир дорого поплатился за это — клинок акхаши резанул по правому плечу, резкая боль сковала руку. Толгрид тут же крутанулся и ударил мечом. Клинок лишь едва коснулся груди полукровки, где тут же выступила темная полоска крови, он быстро отпрыгнул на несколько шагов и оскалился. Из-за его спины показался лакхаи в темно-синем хитоне. Легким движением он отодвинул собрата и шагнул вперед. Толгрид перекинул меч в левую руку — правая ослабла, кровь из раны уже натекла в ладонь, отчего та скользила, — и хотел было ринуться на врага, как внезапно взмыл в воздух и брошенным камнем полетел назад. Дыхание сорвалось, голова запрокинулась, какие-то доли мгновений командир разглядывал звездное небо, потом его перевернуло, и краем глаза он увидел, как топор гиганта-полудемона разрубает Устинга от шеи до пупка. В следующий миг он рухнул на деревянный частокол, который раньше служил ограждением тренировочного полигона для стрелков. Его завалило тонкими бревнами, одно грохнуло прямо по голове, и без того рассредоточенный разум командира не выдержал и отключился.

Тьма поселилась в душе командира Лесных Волков. Тьма и уныние. Какое-то время он еще слышал приглушенные звуки битвы сквозь тягучую дрему, но вскоре все стихло. Перед мысленным взором возникла отрубленная голова Микула, разрубаемый торс Устинга, десятки трупов гарнизонных солдат. Все это мелькало перед глазами ужасным калейдоскопом. Но потом пропало, и воцарился мрак.

В себя Толгрид пришел, почувствовав тупую боль в руке, ноге и спине. С трудом открыв глаза, он увидел, как небо подернулось утренней зарей, звезд почти не было видно. Откинув от себя бревно левой рукой, он с кряхтеньем приподнялся на локте и огляделся.

Ристалище горело и смердело. Сотни изуродованных трупов, дымящиеся деревянные основания укреплений, разгромленные лестницы и настилы. Щепки, обломки оружия и доспехов. И кровь, кровь, кровь. Всюду красная пелена, словно картина ужасного суда. На стенах восседали черные комки ворон — падальщики уже явились на пир.

Бой проигран. Толгрид приподнялся на ногах и тут же шлепнулся на зад — острая боль пронзила голову, как стрела лучника — мишень. От запах разлагающейся плоти тошнота подкатила к горлу и командира тотчас вырвало. В голову снова отдало острой болью. Стало тяжело дышать.

Он откинулся назад, чтобы чуть-чуть отдышаться.

«Микулу отрубили голову, Устинга рассекли надвое, а что с остальными ребятами? Неужели тоже погибли? Или же смогли как-то унести ноги? Тогда почему не разыскали меня?» — все эти вопросы крутились в голове командира, не находя ответов.

Через несколько минут Толгрид заметил, что боль в голове утихомирилась, и он снова попытался подняться. На сей раз удачно. Но пройдя едва пару шагов, к горлу опять подкатила тошнота, голова закружилась, боль воспрянула с новой силой. Желудок сжался в кулак, и его вырвало. Потом еще раз и еще. Припав на одно колено и упершись левой рукой в окровавленную землю, он блювал и блювал, пока нутро полностью не опустошилось. Слезы застилали глаза, в голову долбило молотом. И без того обессиленное тело заколотило мелкой дрожью. Толгрид сел на землю, прислонившись спиной к чьему-то трупу.

Сейчас ему как никогда в жизни хотелось умереть.

В голову ползли черные мысли. Все его ребята погибли, сомнений быть не могло. В этом адском месиве выжил только он. Но надолго ли выжил? Жизнь уходит из его тела с каждым вздохом. Вот тебе и печальный конец. Бесславный и бессмысленный. Пустой и черный, как та пелена, застилающая Земли Демонов. Плачущую Заставу разгромили за одну ночь. Что случилось с остальными, менее защищенными — можно было даже не гадать. Армия полудемонов пошла дальше, крушить ближайшие города и деревни. А потом что? Дойдет до Анаграда? Но столицу им не взять — это очевидно. Она слишком хорошо укреплена.

Неужели Одержимый начал настоящую войну? Неужто он не понимает, что его воинство все равно рано или поздно растерзают? Как бы ни были люди напуганы и разобщены, они соберутся и дадут отпор.

— Толгрид, — вдруг услышал он слабый, хриплый голос.

«Разум покидает меня, раз я слышу голоса там, где их быть не может», — подумалось ему сначала, но голос раздался вновь:

— Толгрид! Тол, я знаю, ты здесь.

Голос казался ему отдаленно знакомым. Неужели кто-то из Лесных Волков выжил? Холод в душе подернулся легким теплом.

Командир с большим трудом встал и пошел на голос. И вскоре отыскал его источник.

Шолд лежал у стены, облокотившись одной рукой о вывалившийся из кладки камень, а второй держась за живот, из-под ладони сочилась темная кровь. Его лицо было мраморно бледным, волосы грязны и спутаны, под глазами выступили синяки. Губы тоже синие и сухие, на подбородке запеклась кровь. В глазах отражалось длительное страдание, но увидав командира, Шолд растянул губы в хилой улыбке:

— Я же сказал, что это ты. Я понял это по тому, как ты рыгаешь.

— Демоны Бездны! Шолд, ты… ты плохо выглядишь, — сказал Толгрид, присев к другу. От него уже разило смертью.

— Я умираю, Тол.

— Нет, не умираешь. Дай посмотреть, — Толгрид опустил взгляд на рану.

— Нечего там смотреть. Ты все равно ничем не поможешь. Я скоро сдохну.

Командир тяжело вздохнул. Он мог приободрить кого угодно, но только не Шолда. Ведь его старый приятель знал цену всему.

— Это все он, Тол. Тот демон. Это он натравил на нас это гребанный зверинец. Он был здесь и видел, что застава плохо укреплена.