Глава Гильдии чародеев сражена зимней хворью и неподвижно лежит в таверне «Секира мщения», а к ее ложу крадется смертельно опасная убийца. Убийца, каких Турай прежде не видывал.
Я прибыл в «Секиру мщения», побив все рекорды скорости. Остановившись у главного входа, я выскочил из экипажа словно голодный дракон, преследующий жирного, аппетитного ягненка. Первым встреченным мною человеком была Макри с подносом пивных кружек.
– Сарина – здесь, – прошептал я и понесся через две ступени вверх по лестнице.
Когда я влетел в свой кабинет, Макри отстала от меня совсем немного, хотя ей пришлось забежать к себе, чтобы прихватить боевую секиру. Я, готовясь к бою, уже держал в руке обнаженный меч. Ведущая на внешнюю лестницу дверь была распахнута, а Сарина стояла рядом с кушеткой, глядя на спящую Ханаму.
– И почему твое заклинание Замыкания никого не может удержать за дверью? – спросила Макри, занеся секиру для удара.
– Макри, прежде чем ты ее прикончишь, позволь мне узнать, какого дьявола ей здесь надо.
Сарина окинула нас ледяным взглядом и сказала:
– Ни один из вас меня не убьет.
Сарина высока ростом, ее темные волосы коротко пострижены, что для Турая весьма необычно. В отличие почти от всех женщин города, начиная с рыночных торговок и кончая женами сенаторов, она совсем не пользуется макияжем. Сарина всегда носит лишенную всяких украшений мужскую тунику очень простого покроя. По какой-то непонятной причине она обожает серьги, и в каждом ухе у нее болтается по меньшей мере восемь серебряных колец разного диаметра. У ее бедра висел короткий кривой меч, а небольшой арбалет смотрел прямо мне в сердце.
– Ты что, не знаешь, что закон запрещает ношение арбалетов в городе?
– Пока меня никто за это не арестовывал, – сказала Сарина.
Она посмотрела на меня, затем перевела взгляд на Макри. Это был какой-то мертвый взгляд, что несколько действовало на нервы.
– Я искала то, что является моей собственностью, – сказала она. – Его там не оказалось, но зато там был ты. – Она протянула руку и потребовала: – Отдай «Творца бурь».
Я был поражен наглостью этой бабы. У нее хватило нахальства ворваться в мой дом, чтобы потребовать возврата украденного предмета, словно она имела на него какое-то право.
– Почему это я должен тебе его отдать? – осведомился я.
– Потому что ты под прицелом арбалета.
– Верно. Так ты и правда хочешь, чтобы я с помощью заклинания изжарил твои потроха?
– Ничего у тебя не получится, – заявила Сарина. – Тебе для этого умения не хватит. Я не терплю пустой болтовни. Гони сюда «Творца бурь»!
– Я бы с удовольствием, Сарина, но только я не до конца уверен, что он принадлежит тебе.
– У меня был договор с капитаном Арексом.
– Дело плохо. Кто-то прикончил его раньше тебя.
– Дело и впрямь плохо. Давай талисман, или я тебя убью.
Макри решила действовать внезапно. Она метнула секиру, причем настолько молниеносно, что выбила арбалет из рук Сарины прежде, чем та успела нажать на спуск. Изрыгнув проклятие, Сарина выхватила из ножен свой кривой меч. А потом вдруг закашлялась, поднесла руку ко лбу и мягко опустилась на колени. По ее лбу струями катился пот, меч вывалился из рук.
– Только не это! – с несчастным видом воскликнула Макри.
Сарина продолжала падать и успокоилась, лишь оказавшись на полу. Дыхание ее сделалось судорожным и прерывистым.
– Что происходит? – спросил я, глядя на Макри. – Может быть, в городе расклеены объявления, в которых сказано, что все те, кто намерен заболеть, должны отправляться в контору Фракса?
– Все равно я ее прикончу! – заявила Макри.
– Я не против. Будь я проклят, если хочу получить еще одного пациента в своем доме.
На лестнице послышались шаги, и в распахнутую дверь вошел Хансий. Узрев Сарину, он страшно встревожился.
– Разве заместитель консула не велел вам соблюдать тайну? Почему открыта дверь? И почему на полу для всеобщего обозрения распростерлась еще одна жертва зимней хвори? Немедленно скройте ее с глаз.
Я сурово посмотрел на Хансия. Если Цицерий приходил сюда и отдавал мне приказы, это вовсе не означает, что его помощник может делать то же самое.
– Что тебе надо?
– Кто это?..
– Сарина Беспощадная.
Хансий нахмурился. Наши вожди не забыли, что Сарина уже раз вытянула из правительства шантажом десять тысяч гуранов.
– Зачем вы ее впустили?
– Я ее не впускал. Она сумела преодолеть мое заклинание Замыкания.
– От заклинаний Фракса пользы не больше, чем от евнуха в борделе, – вмешалась Макри. – Их способен преодолеть любой.
– С какой целью явилась Сарина? – поинтересовался Хансий.
– Кто знает? Мне кажется, в последнее время люди просто полюбили это место.
– Разве заместитель консула не проинформировал вас о том, что мы подозреваем наличие заговора с целью убить Лисутариду и сдать город?
Я посмотрел на Макри и сказал:
– Что-то не помню. Он нам это говорил?
Макри пожала плечами и равнодушно произнесла:
– Сейчас столько заговоров, что все и не упомнишь.
– Вы должны постоянно помнить о необходимости соблюдать осторожность, – бубнил свое Хансий.
Я наклонился, чтобы поднять Сарину.
– Что вы делаете? – спросил Хансий.
– Выбрасываю ее вон.
– Но я же хочу ее убить! – запротестовала Макри.
– На улице она и так умрет, – попытался урезонить ее я.
Хансий вдруг сорвался с места и прикрыл дверь своим телом.
– Неужели вам непонятно, что такое – подлинная безопасность?! – возопил он. – Эта женщина слышала наши слова о Лисутариде. Ни один человек, которому известно о пребывании Лисутариды в таверне, не должен покидать помещения. Проще направить письмо принцу Амрагу с приглашением начать штурм.
– Вот и славненько, – сказала Макри, выступая вперед. – Сейчас я ее прикончу.
Дверь, ведущая в таверну, внезапно распахнулась, и раздался громкий крик:
– Что ты делаешь?!
Кричала разносящая лекарства Дандильон-Одуванчик.
– Закалываю Сарину Беспощадную, – пояснила Макри.
Дандильон бросилась вперед с искаженным от ужаса лицом.
– Ты хочешь заколоть больную женщину?!
– Но она этого заслуживает, – слегка смутившись, ответила Макри.
– Спрячь свой меч! – потребовала Дандильон.
– Ни за что!
– Ты не можешь убить больного человека, – заняв место между Макри и Сариной, сказала Дандильон.
– Очень даже могу. И сделаю это немедленно.
– Нет, ты этого не сделаешь, – решительно заявила Одуванчик. – Никто не смеет убивать человека, которого лечу я.
– И с каких же пор ты ее лечишь?
– С тех пор, как заболела Чиаракс и я взяла это в свои руки.
