— Нас предали!.. — прокричал чей-то молодой голос и сорвался на визг.
Длинная шеренга терциариев была выстроена безупречно; казалось, движениями всех этих воинов управляла единая воля. Над остроконечными шлемами вздымались короткие султаны из конского волоса, щиты соприкасались со щитами, а над ними поблескивали мечи. А позади терциариев и по бокам, прикрывая их фланги, лился целый поток легковооруженных воинов. Кое у кого были луки, и они то и дело приостанавливались спустить тетиву, но большинство, не сбавляя шага, бежало прямо на Эйрара и его рыбаков. «Союзники»!..
— Назад!.. — завопил Эрб. — Их слишком много!.. Назад!..
Эйрар соскочил с лошади, и тотчас рядом с ним впилась в землю и затрепетала стрела. Подарок требовал отдарка; внезапная ярость мгновенно смела страх, он рванул к щеке тетиву и увидел, как повалился тот, кому предназначалась стрела. Но «союзники» были уже в двух шагах, а с боку доносился яростный крик и шум отчаянной схватки: это о щиты терциариев ломались мариоланские копья…
Висто потащил Эйрара прочь:
— Назад, назад, их слишком много… — и вот они уже мчались, спотыкаясь, по кочкам и кустам. Стрела ударила в спину одного из Джентебби. По счастью, она была уже на излете и не пробила кольчуги, но удар был силен — парень подвернул ногу и рухнул лицом вниз, разбрызгивая болотную жижу. Висто, нагнувшись, схватил его за руку, а Эйрар повернулся лицом к погоне, покрепче расставив ноги и натягивая лук. С полдюжины «союзников» наступали им на пятки. Бежавший первым был вооружен тяжелым копьем. Он размахнулся, нацеливая широкое острие, но юноша успел спустить тетиву. Выстрел был скверным, однако спас ему жизнь: нападавший получил стрелу прямо в лицо и свалился, так что бежавший следом споткнулся о его ноги, а остальные торопливо припали на колени, прикрываясь щитами, либо свернули в кусты, спасаясь от стрел.
— Остановитесь же!.. — закричал Эйрар рыбакам, но Висто вцепился в его руку, повторяя, как заклинание:
— Бежим, их слишком много… — и вновь он бежал вместе с остальными, сам не зная куда. Скоро они влетели в трясину, с трудом отпускавшую ноги. Спереди вновь возникли заросли тростников — их пришлось огибать по узкой полоске суши, покрытой затоптанным снегом. За тростниками показалась небольшая возвышенность. У ее подножия Эйрар увидел человек шесть вольных рыбаков. Все они стояли, и только один неподвижно лежал на спине, а другой сидел над ним, закрыв руками лицо. Ни у кого уже не было луков, а у сидевшего — ни шлема, ни копья.
— Оторвались, — с облегчением сказал Висто и попытался встать перед Эйраром на колени: Ты снова спас мне жизнь, друг и господин…
— И мне, — сказал второй, и только тут Эйрар признал Длиннорукого Сварлога с острова Мьель. Но в это время кто-то буркнул угрюмо:
— Кого это там он спас? Скорее наоборот! Если бы не эти его бабские штучки… луки я имею в виду… уж мы бы им показали!
— Да, показали бы! — крикнул Эйрар ему в лицо. — Особенно с вашими-то цыплячьими душонками!.. Дважды вы нынче поворачивались спиной к врагу, вольные рыбаки! И оба раза всего-то нужно было чуточку мужества да несколько стрел!.. И держи руки подальше от оружия, парень: у меня, знаешь ли, остались еще стрелы в колчане…
Он был готов ко всему, но тут сидевший поднял глаза:
— Не горячись, Сивальд, Ясноглазый дело говорит… И больше толку подумать всем вместе, как выбраться отсюда живыми, а не ссориться с тем, кто тебя сюда привел… Ну, что скажете, ребята?
Никто не ответил. Эйрар обвел взглядом лица и на каждом прочел тот же страх, что снедал и его самого. И всем было ясно: неспроста они напоролись на терциариев именно здесь, возле дамбы, в самом невыгодном месте…
— Не очень-то похоже на нашу победу, — раздался чей-то голос. — Эй, слышите?..
Издалека доносился размеренный, торжествующий крик многих сотен людей… но ничего общего с «Улла-улла!» — победным кличем воинов Крылатого Волка Дейларны. Ничем не напоминал этот крик и привычное уханье герцогских Бритоголовых… Лица рыбаков, одно за другим, помрачнели еще больше.
— Мы все-таки должны сделать все, что мы можем, — сказал Эйрар. — Воины Джентебби! Я, конечно, тот еще предводитель… Даже Эрб знает и умеет больше меня. Но раз уж вы клялись мне в верности, вот мой приказ. Сивальд
— он здесь, по-моему, не самый неповоротливый, да и не трус — пускай идет вперед. Я, как лучший среди вас лучник, буду держаться шагах в двадцати позади и прикрою его. Сварлог и Висто в случае чего защитят меня в рукопашной… А теперь вперед! Не торчать же здесь до утра.
Никто не стал перечить ему, и вот они тронулись — пристыженный Сивальд впереди всех. Темнело. Они огибали заросли высохшего тростника, оставляя дотлевавший закат по левую руку и осторожно продвигаясь к дамбе. Вот справа открылась черная топь; Сивальд, пригнувшись, тихонько двинулся мимо. Эйрар держал стрелу на тетиве… Но только шагов через триста они увидели первого человека — судя по одежде, мариоланца. Ему выпала незавидная смерть: сраженный в спину стрелой, он свалился лицом в воду и захлебнулся. А слева — на западе, там, где остались «союзники» — все было по-прежнему тихо. Надвигавшаяся ночь, казалось, приглушала все звуки.
И снова перед ними была трясина, заросшая порыжелыми от холода тростниками. Сивальд стал обходить ее, но тут тростники зашуршали, и Эйрар мгновенно вскинул натянутый лук и держал стрелу наготове, пока спереди не послышалось.
— Эй, кто идет?..
Не узнать рыбацкий выговор Джентебби было невозможно, и Эйрар откликнулся сам:
— Кольцо!..
И вот еще трое из его отряда, наглотавшиеся болотной воды и промерзшие до костей, зато живые, присоединились к товарищам.
— Эрба не видели? — спросили их.
— Никого не видели, — был ответ. — Только мариоланец один пробежал…
Все вместе двинулись дальше. Темнота быстро сгущалась, но картина страшного поражения делалась все яснее. Немного попозже из гущи кустов извлекли еще человека — мариоланского горца по имени Толкейл. Он поведал им, как Рогей при первой сшибке ворвался в строй валькингов и был тут же зарублен. Герцог, рассказал Толкейл, удрал, а Эвименес и Плейандер — Звездные Воеводы Каррены — пали в бою. Такие известия добавили всем немало печали, но потом Эйрар смекнул, что парень никак не мог присутствовать в стольких местах одновременно, а значит, и видеть своими глазами все, о чем плел.
Наконец темнота вынудила их остановиться: Сивальд вернулся к отряду и объявил, что не видит дальше собственного носа и не в состоянии больше выискивать путь. Эйрар предложил развести костерок, обсушиться и как-нибудь пересидеть ночь.
