То, что строение, превратившееся в руины, на самом деле – весьма удобное и красивое жилище и его внутренние помещения значительно отличаются от того, что обещает состояние фасада, для привидений секретом не являлось. Одной из способностей, развившихся у них при переходе из мира живых в мир духов, оказалось умение смотреть сквозь стены. И если кто-то из редких вечерних прохожих видел лишь темные окна с осколками грязных, разбитых стекол, Яков и Роман с интересом наблюдали с улицы и за парадным ужином трех дам, и за продолжением трапезы, устроенной валькирией и дворецким Алексисом в людской.
– Гляди-ка, они пьют водку, – сообщил Яков, хотя брату это было столь же очевидно.
– Эх, Яша, и я бы нынче с радостью опрокинул чарку-другую, – ностальгически ответствовал тот. – Хоть бы вкус горячительного на языке ощутить – впервые за столько-то веков…
Настроение брата только порадовало Якова – Роман явно возвращался к жизни, если подобное утверждение уместно по отношению к призраку давно почившего человека.
– Ну то-то же. – Яков улыбнулся. – Нечего проповедовать отказ от человеческих чувств, если сам не чужд им, братец ты мой. Надобно нам поискать трактир или кабак, где подают доброе зелье, да позволить себе кой-какие излишества.
– А в граде Петровом еще остались подобные заведения?
– Весьма на это надеюсь, братец.
Роману не хотелось покидать дом, где пирушка уже шла полным ходом, и искать кабак, который в новые времена, может статься, и похож-то не на питейное заведение, а черт знает на что! Он спросил брата напрямки:
– А как ты полагаешь, не поднесут ли нам выпить в этом доме?
Яков посчитал подобные надежды дурным тоном:
– Не пристало нам к ночи набиваться в гости в дом, где проживают одни дамы. Тем паче дамы нас не знают и вторжение наше примут за дерзость.
Но Роман возразил:
– Яша, сия прелестница, что бесшабашно бражничает ныне за стенами дома, мне знакома и даже хорошо ведома. Это Хлоя Валькер, дама сердца моего однополчанина Ивана Щедрина. Когда полк наш доблестно бился под Полтавою, где была славная виктория одержана, Хлоя последовала за своим амантом к местам боев и исполняла обязанности маркитантки, снабжая солдат и офицеров всем, что потребно, прямо в боевых порядках. Выпивку ли, закуску, свежее белье, крепкие сапоги, целебный бальзам для лечения ран или новую шпагу – только заикнись, Хлоя все добудет и в военный лагерь доставит. Весьма расторопная и услужливая особа. Если бы не Иван, многие были бы не прочь к ней и посвататься. Такая жена – находка для героя и странника, а в славные времена Петровы каждый из верных слуг его выступал в этих ролях…
Яков перебил брата:
– Постой-ка, Роман, но если спустя триста лет мы имеем счастье созерцать госпожу Хлою живою, красотой и юностью блистающею и бодрою, причем очевидно, что дама сия не есть призрак, явившийся из мира иного, стало быть…
– Стало быть, мы имеем это счастье! И излишне замудряться о дивных причинах сего происшествия толку не вижу. Уж ты-то, брат, лучше других знаешь, что в мире найдется немало предметов, простого объяснения не имеющих. Однако объяснения сии есть, однако суть их – вне разума нашего, неспособного проникнуть в темные тайны бытия. Но очи мои не врут – мы лицезреем красавицу Хлою, и сердце подсказывает мне, что Хлоя не откажет нам в чарке-другой.
– Госпожа Хлоя в этом доме не хозяйка, она и сама пользуется гостеприимством под кровом сиим… Соблюдая законы учтивости, мы должны явиться в княжеские хоромы с парадного хода, представиться хозяйке, княжне Оболенской, и только опосля…
– Опосля того, брат, мы можем остаться без чарки! И даже наверняка останемся! Старая княжна примет нас в каминной зале, подальше от обеденного стола, обменяется парой велеречивых любезностей и укажет на дверь! Давай с презрением отнесемся к законам учтивости! Обстоятельства это извиняют!
И Роман прошел сквозь стену, оказавшись внутри дома в компании валькирии и дворецкого. Для призраков, впрочем, такие штучки вполне привычны. Яков вздохнул, не будучи уверенным, что поступать следует именно так, но все же последовал за братом.
Нельзя сказать, что сцена в людской напоминала немую сцену из классических постановок или картину Репина «Не ждали», но валькирия и старый дворецкий не смогли скрыть удивления при виде двух материализовавшихся призраков, хотя в жизни своей повидали всякое.
Призраки поторопились рассеять недоразумение:
– Госпожа Хлоя! Увидел вас и по старому приятельству не сдержался, дабы не засвидетельствовать почтения! – церемонно раскланялся Роман и счел нужным добавить пышный комплимент – женскому сердцу сие всегда приятно: – За века, пардон, за годы, промчавшиеся с нашей последней встречи, красота ваша столь предивно расцвела, что ныне просто ослепляет!
С языка у призрака случайно сорвалось слово «века», и он прикусил язык – напоминать даме о возрасте весьма неучтиво; это уж не комплимент, а невесть что выходит. Теперь можно было бы представить госпоже Хлое брата, но… Людскую огласил радостный крик Вальки:
– Брюс! Брюсик, голуба, ты ли это, друг сердешный? Вот уж не чаяла тебя вновь повидать! Радость-то какая!
И валькирия, сорвавшись с места, кинулась к пришельцу с объятиями. Правда, повиснуть у него на шее не удалось – привидение являло собой некую субстанцию, опираться на которую, а тем более – виснуть на ней, возможным не представлялось. Ведь Роман даже не стоял на полу, а парил в воздухе, не касаясь плит пола ногами. Но Валька, ловко подпрыгнув и зависнув рядом с ним, все же ухитрилась обнять старого приятеля.
Дворецкий выразительно молчал и неодобрительно наблюдал за этой сценой.
Валька обернулась к нему:
– Эй, старина, чего надулся как сыч?
Старый слуга наконец разжал тонкие губы:
– Мадемуазель, вы знакомы с этими господами, явившимися в дом без приглашения?
Валькирия фыркнула:
– Знакома? Да я уже лет триста как терпеть не могу этого ученого сухаря! Знаешь, кто перед тобой? Роман Вилимович Брюс, сподвижник государя императора Петра Алексеевича, комендант Петропавловской крепости. Кстати, во время основания Петербурга эта должность фактически соответствовала посту коменданта города! А это, если я не ошибаюсь, Яков Вилимович Брюс, которому за подписание Ништадтского мира[12] государь Петр Алексеевич пожаловал титул российского графа. Так что будь-ка попочтительней! Особы к нам залетели знатные! ВИП, как нынче принято говорить! Благородные люди прибыли с визитом в дом твоей хозяйки, а ты тут кислые рожи строишь!
Выражение лица дворецкого тут же поменялось.
