Токло поспешил следом за ней спуститься вниз по странным уплотнениям из плоских, блестящих камней, расположенных так, что было легко прыгнуть с одного на другой. Внутри дрейфующего гнезда свет был тусклее, чем снаружи, но солнечный свет просачивался внутрь сквозь дыры в его боках, в пустом, озарённом им пространстве кружились пылинки. Внутри было так же холодно, как и снаружи. С потолка свисали сосульки, и всё покрыл белый иней, переливающийся в пыльном свете.
Луса оказалась в огромном помещении в конце узкого туннеля, она сидела на странном чёрном предмете плосколицых с длинной ножкой и плоским, круглым седалищем под её лапами.
— Смотри! — сказала она, когда увидела, что он пошёл за ней. Она вытянула вперёд лапы и оттолкнулась ими от стены за её спиной. Вещь, на которой она сидела, стала носиться по кругу на месте.
— Виии! — закричала она. — Как это по-сумасшедшему! Оно кружится!
— Мне не нравится, — буркнул Токло.
— А-у, ты просто завидуешь, — сказала Луса, остановив кружение, затормозив лапами об стену. Она спустила передние лапы со своего сидения на плоскую буроватую поверхность на четырёх костлявых ножках. Когда она промчалась по тонким белым листочкам, они подлетели вверх. На каждом из них лежало по маленькой чёрной закорючке. Токло наступил на одну из них, когда она упала к его лапам. У чёрной закорючки были длинные прутики, заострённые на концах, между которыми было пустое пространство. Они выглядели, как реки или береговые линии, если посмотреть на свысока — точно так описывал Уджурак то, что он видел, когда был птицей.
Луса приземлилась на пол за его спиной с грохотом, который заставил его подпрыгнуть.
— Давай посмотрим, что на другом конце туннеля! — предложила она, шагая в противоположный конец коридора.
— Как ты можешь восхищаться штуковинами плосколицых? — спросил Токло, следуя за ней. — Почему ЭТО тебя взбадривает?
— Почему меня взбадривает это, а не твои ПОРАЗИТЕЛЬНЫЕ беседы? — передразнила его Луса. Она указала носом в сторону большого помещения в конце туннеля. Ещё больше таких же плоских поверхностей и странных вещиц плосколицых. Луса подошла к чему-то, что для Токло выглядело, как обычная стена, но когда она встала на задние лапы и коснулась передними чего-то из стены выпирающего, она отворилась, открыв перед ними другое помещение.
— Оооооооооо, — вздохнула Луса. Токло шагнул внутрь следом за ней и увидел, что маленькая комната была полна сушёного мяса и рыбы, висящих на металлических крючках на каких-то перегородках. Все это крепко замёрзло, покрывшись тем же тонким белым инеем, что и всё остальное.
Токло встал на задние лапы и свалил на пол огромный кусок рыбы. Она приземлилась с солидным стуком, как кусок льда падает об землю.
— Это ты можешь есть? — спросил он Лусу.
— Если бы мы нашли это раньше! — сказала Луса, обнюхивая рыбу. Вдвоём они разодрали её лапами и дышали на неё до тех пор, пока она не согрелась и не стала достаточно мягкой, чтобы от неё можно было отхватить кусок и съесть. По-прежнему голодный, Токло свалил вниз ещё несколько кусков мяса и все их проглотил в один присест.
— Как ты думаешь, что здесь? — спросила Луса, пиная лапками маленький круглый контейнер. Он был такой маленький, что Токло с лёгкостью мог уместить его в одной лапе.
— Почему ты думаешь, что внутри него что-то есть? — спросил он, обнюхивая его. Для него это казалось просто твёрдым блоком металла плосколицых.
— Я видела похожие штуки раньше, в мусоре плосколицых, — сказала Луса. — Но они были открытыми, а внутри них часто оставался вкуснейший сок.
Токло остался при своём мнении, однако он вскрыл предмет зубами и поднёс его к стене. Сжав его в одной лапе, он размазал его по стене с такой силой, которую только мог приложить.
К его удивлению, он открылся, и на его нос закапал сок.
— Фрукты! — радостно воскликнула Луса. Она поднырнула вниз и слизнула остатки бледно-оранжевой мякоти, которая стекала по стене. — Это персики! — сказала она, бросив на Токло счастливый взгляд. — Иногда мне давали их в Медвежатнике! Вкуснятина!
Токло слизнул сок со своего носа и поднял с пола кусочек персика. Он был сладким и сочным, но он по-прежнему больше предпочитал мясо.
— Думаю, я видел ещё такие контейнеры поблизости… Я пойду, посмотрю, — предупредил он. Он прошёл в угол комнаты, пока не заметил высокую стопку контейнеров, сложенных у стены. Ворча от возмущения, он пытался залезть наверх, чтобы достать стопку и сбить все серебристые контейнеры вниз.
Один за другим он разбил их об стену, и Луса с благодарностью слизнула все фрукты.
— Это прямо праздник для чёрного медведя, — сказала она, облизывая свои лапки. — Я чувствую себя гораздо лучше, Токло.
Он поднялся и взглянул на одну из прорех в стене. Тень дрейфующей палатки ещё дальше протянулась по льду. Его по-прежнему напрягало то, что дни настолько коротки.
— Мы можем остаться здесь на ночь, — сказал он. — Это, всё-таки, укрытие, так что мы будем защищены от ветра, — плюс, это спасёт подушечки его лап, потому что ему не придётся копаться в сугробах. — И мы сможем ещё раз поесть, прежде чем продолжим идти утром, — добавил он.
— Верно, — сказала Луса, снова выходя в туннель. — Кажется, я видела вниз по коридору какие-то мягкие штуки.
— Мягкие штуки? — поспешил за ней Токло. — Нам не нужны…
Он затормозил, так как Луса прыгнула в одну из маленьких комнат на противоположной стороне туннеля. Она вскочила на что-то длинное, мягкое и белое, и рвала это когтями, пока, чем бы это не было на самом деле, оно не превратилось в гнёздышко. Тогда она опустилась вниз с удовлетворённым вздохом.
— Ты маленькая сумасшедшая медведица, — сказал Токло, прыгая к ней. Пушистая материя под его лапами была необыкновенно мягкой, как будто он лежал на гусиных перьях или на гигантской куче мха. Он настороженно обнюхал его, но запах плосколицых уже давно выветрился.
"Это успокаивает, — подумал он"
Самой последней вещью было бы то, если бы плосколицые, которые жили здесь, вернулись бы и нашли их с Лусой спящими в их гнёздышках и обедающих их пищей.
— Уп, — сонно сказала Луса. Она прижалась к нему поближе, когда он лёг рядом с ней. Он положил свой подбородок на её спину и взглянул на темнеющее небо.
— Надеюсь, Уджурак и Каллик в порядке, — пробормотала Луса.
— Я тоже, — согласился Токло. Он скучал по теплу друзей, прижимавшихся к нему, когда они спали.
— Без них холоднее, — грустно сказала Луса.
— Я знаю, — отозвался он.
Через мгновение дыхание Лусы замедлилось, и Токло понял, что она спит. Он увидел, как несколько звёздочек вспыхнули на небе. Эта странная дрейфующая берлога, съедобные фрукты и укрытие в таком негостеприимном месте, каким оно им казалась, с того момента, когда они ступили лапой на лёд, оказалось таким удачным. Но сколько ещё им придётся идти, прежде чем они достигнут суши? Сможет ли он весь этот путь заботиться о Лусе? Сможет ли она не впасть в спячку, пока они не окажутся в безопасном месте?
