— Далековато отсюда, — заметила Каравайз.
— Да, не близко, но именно это и обнадеживает. Так далеко от Ланти-Юма люди вряд ли когда-либо досаждали пещерникам, и, значит, возможно, эти входы до сих пор открыты. Вместо того чтобы зря терять время здесь, предлагаю поискать их там.
Деврас и Каравайз молчали. Гроно пристально следил за выражением лица господина, который наконец спросил:
— Рэйт, если где-то поблизости есть скрытый ход, нельзя ли найти его с помощью магии?
— Мне казалось, для чародея это проще простого, — добавила Каравайз.
— Прибегать к магии всегда непросто, всегда, даже для чародея. К тому же наша задача весьма необычна. — Иногда привычная усмешка Уэйт-Базефа напоминала невольный тик лицевого нерва. — Чтобы отыскать скрытый лаз среди гранитных холмов, мне потребуется последовательность действий, предназначенных для одной лишь этой конкретной цели. Естественно, можно было бы ее вычислить… наверное, на основе Азмова заклинания «открытия пустот»… но исключительно методом проб и ошибок, и кто знает, сколько для этого понадобится времени, особенно если учесть, что у меня нет при себе ни книг, ни магических записей, ни большей части приборов. Так что я думаю, что целесообразнее попытаться разведать дальние входы.
— Как скоро мы туда попадем? — спросил Деврас.
— Ваша светлость, вы, должно быть, интересуетесь этим из праздного интереса? — Дурные предчувствия Гроно оформились в кошмарную уверенность. — Вы ведь это не всерьез?
— Прикажешь отступить при первой же неудаче?
— Да проявите наконец мудрость и зрелось ума. Мастер Деврас, этому сумасбродству давно пора положить конец. Который уж день я безропотно следую за вами по этим диким местам. Который уж день прислуживаю всем вам и веду себя сдержанно, как и подобает слуге благородного лорда Хар-Феннахара. Но больше я молчать не намерен! Разве истина не очевидна? Разве неясно, что подлый Уэйт-Базеф водит вашу светлость за нос? Что толку, что мы по его воле обшарили здесь каждый дюйм? Входов как не было, так и нет. Времени, потраченного на пустые поиски, не вернуть, ну и Бог с ним. Но неужели вы намерены усугубить свою ошибку? Не станете ведь и дальше потакать его безрассудству? Уэйт-Базефу не раз представлялась возможность доказать, что его сказка имеет под собой хоть какое-то основание. Он, как видите, ею не воспользовался. Так что пора пресечь это безобразие. Ваша светлость… и вы, ваша светлость… Надеюсь, вы понимаете, что настала пора вернуться в Ланти-Юм?
Деврас и Каравайз обменялись нерешительными взглядами. С лица Уэйт-Базефа не сходила саркастическая усмешка. Пораздумав, Деврас сказал:
— Я не отступлю.
За мгновение до того он и сам не знал, что ответит. Но слова были произнесены, решение стало окончательным, и одолевавшие его сомнения испарились сами собой.
— Что толку пытаться осуществить неосуществимое!
— Не знаю даже. «Величие человека, — писал Гезеликус, — является совокупностью его способностей стремиться к недостижимому, исполнять невозможное и понимать немыслимое. Прости, Гроно.
— Чума на этого вашего Гезеликуса! — Камердинер горестно обратился к Каравайз: — Ваша светлость?..
— Пока остаюсь с премудрым Базефом.
Плечи Гроно поникли. Снедаемый чувством вины перед стариком, Деврас уткнулся в карту.
— Поедем на северо-восток от Назара-Сина до реки Иль, — предложил он с притворной бесстрастностью. — Так можно будет двигаться вдоль русла реки без боязни заблудиться.
— К тому же мы сможем покупать еду в деревнях, — добавила Каравайз.
— Абсолютно верно, наши запасы скоро придется пополнять, — согласился Уэйт-Базеф, бросив быстрый взгляд на Гроно. Камердинер, погрузившийся в уныние, никак не отреагировал.
— Эти входы, — задумалась Каравайз, — расположены неподалеку от Фенза. Если гонец сказал правду, вся та область поглощена Тьмой. Пока доедем, непременно в нее окунемся.
— Задолго до того, — поправил Уэйт-Базеф. — Не забывайте, Тьма быстро распространяется.
Прежде чем отойти ко сну, они долго еще сидели, разрабатывая планы. Гроно в этом не принимал участия. Спали путники крепко и проснулись на рассвете со свежими силами. Трое из четверых были исполнены решимости двигаться дальше. Как следует подкрепившись соленой рыбой, пшеничными лепешками и мыльфрутами, сели в экипаж и отправились в путь. С каким чувством облегчения они оставили позади холмы и съехали со склонов Назара-Сина на Дасковы луга, плавно спускавшиеся к Даскильской Стремнине — притоку реки Иль. Карета, громыхая, катилась на северо-запад. Сидевшие в ней не оглядывались ни на безотрадные сопки, ни на двигавшуюся по их следам маленькую серую фигурку.
Северо-западная граница Дасковых лугов наползала на беспорядочно растущие леса — самый край покрывающей все внутриостровное пространство дубравы. Через этот лес и протекала Даскильская Стремнина, бойкий приток Иля. Вдоль самой кромки воды проходила узкая тропа, и по ней с верным квиббидом на плече, с котомкой за плечами шагала госпожа Снарп. Несмотря на ношу, походка ее была легкой и скорой. Крепкие мускулы позволяли ей преодолевать немалые расстояния, не сбавляя шага. Двумя днями раньше скудная провизия, которую она прихватила с собой, закончилась, и с тех пор она кормилась тем, что сама могла изловить и убить. Впрочем, диета пошла ей на пользу: в желтых глазах появился металлический блеск, обычно бледные губы стали чуть темнее.
След колес экипажа вился по тропе. Снарп присмотрелась к колее и недовольно нахмурилась. Нет, так ей Уэйт-Базефа не догнать.
Поднявшись на небольшую возвышенность, она вышла из кущи деревьев в поле, залитое яркими лучами полуденного солнца, и, прикрывая кошачьи глаза от яркого света, вгляделась в даль. Жертвы в поле зрения не было. На миг она остановилась, почесывая за огромными ушами квиббида, и решила:
— Лошадь, моя красотуля. Нам нужна другая лошадь.
Квиббид тихонько пискнул в ответ. Снарп скрылась за редкой порослью деревьев.
Ближе к вечеру она подошла к деревне, притулившейся у самой Стремнины. Скорее даже деревушке: всего-то несколько домов с сараями, пара амбаров, лоскутное одеяло огородов да кладбище. Из-за сооруженной неподалеку дамбы тут образовалась глубокая запруда. Кормились местные жители, скорее всего, рыбой, которую сами и ловили. Снарп шла не обращая внимания на разинувших рты сельчан, изумленно провожавших ее взглядами. Глаза Снарп были прикованы к немногочисленным повозкам и телегам с запряженными в них медлительными мулами. Но потом она увидела то, что искала, — лошадь, по всей видимости, единственную в деревне. Та бегала в загоне, примыкавшем к одному из домов. Наверняка не слишком быстроногая, но что поделать?
