— Чтобы к обеду все было исправлено, вонючая гнида! Почтенному человеку уже нельзя по городу проехать, если дело поручено такой ленивой свинье, как ты! Иди и завтра принесешь мне сто монет, чтобы загладить свою вину, или, клянусь Эрликом, ты пожалеешь, что появился на свет!
Начальник стражи на карачках попятился к входной двери, с ненавистью глядя на злорадно оскалившихся телохранителей первого советника. Он выкатился в прихожую, поднялся, отряхнулся и бросился во двор, где двое его охранников, сидя на жеребцах, держали повод его коня. Начальник стражи хотел птицей взлететь в седло, но, по-видимому, от этой ужасной встряски нервы его совсем расшатались, и он промахнулся и со всего размаху шлепнулся в грязь.
— Чего ржете, шакалы? — заорал он на охранников, которым с большим трудом удавалось сохранять каменное выражение лиц при виде своего хозяина, выбирающегося откуда-то из-под брюха лошади.
Взобравшись, наконец, в седло, начальник стражи огрел слуг плеткой, чтобы хоть как-то выместить накопившееся раздражение, и все трое поскакали к городской тюрьме, куда вчера вечером препроводили захмелевших участников драки.
«Я покажу им, что такое порядок», — подогревал себя начальник стражи, несясь во весь опор по улицам города.
Саудан и Бахтар подошли к воротам городской тюрьмы около полудня. Солнце, стоявшее высоко в небе, грело почти по-летнему.
— Эй! — Саудан постучал кулаком в ворота.
— Кто там, Нергал тебя возьми? — В воротах приоткрылось небольшое окошечко, и в нем показалась рожа одного из стражников. — А, это ты, — узнал он Саудана. — Деньги принес?
— Вот. — Капитан высыпал на ладонь десять золотых и показал стражнику.
— Ладно, сейчас приведу твоих ублюдков.
Стражник ушел, гремя ключами, а Саудан и Бахтар прислонились к каменной стене, подставив лица под ласковые лучи солнца. Топот копыт, донесшийся с ближайшей улицы, заставил их приоткрыть глаза.
— Ишь, как спешат, — лениво бросил Бахтар.
— Не иначе, важное дело в тюрьме, а может быть, сюда едет какой-нибудь большой начальник, — предположил Саудан. — Давай-ка лучше отойдем в сторонку.
Не успели они сделать и двух шагов, как на площадку перед воротами вылетели трое всадников на разгоряченных от быстрой скачки конях. Это были начальник стражи и двое его подручных.
В этот момент ворота приоткрылись, и стражник вывел двоих солдат из отряда Конана. Увидев столь высокое начальство, стражник открыл рот и застыл как вкопанный. Начальник стражи, в свою очередь, тоже открыл рот и заорал:
— Где эти двое, что вчера устроили драку в таверне?
— Вот они, господин, — указал стражник на арестованных.
— Мы как раз пришли их выкупить, уважаемый, — вмешался капитан, подходя к начальнику стражи.
Тот просто затрясся от гнева:
— Выкупить?! Да кто ты такой?!
— Я капитан «Утренней звезды», из Аграпура, — с достоинством ответил Саудан, отвесив лёгкий поклон.
— А, чтоб вас!.. — Начальник стражи уже плохо соображал, что делает, настолько он был напуган первым советником. — Болтаетесь тут, только порядок нарушаете! Арестовать их! — неожиданно указал он на Саудана и Бахтара.
На его крик из ворот выбежали ещё несколько человек. Несмотря на протесты и сопротивление, они схватили капитана и Бахтара и потащили их за ворота. В другое время начальник стражи трижды бы подумал, прежде чем арестовывать капитана торгового судна. Тот ведь мог служить у какого-нибудь богатого купца из столицы, который наверняка заступился бы за него. И тогда начальнику стражи пришлось бы ой как несладко. Но сегодняшняя выволочка дала о себе знать. Вот почему к солдатам с «Утренней звезды» в тюрьме присоединились её капитан вместе с Бахтаром.
— Пусть посидят до завтра, — немного успокоившись, решил начальник стражи. — Там, — он указал пальцем вверх и нахмурился, — решат, что с ними делать.
* * *
Наступил вечер, а Саудан с Бахтаром все ещё не возвращались. Плотники почти закончили свою работу, осталось доделать самую малость — и можно отправляться. Отсутствие капитана не давало покоя киммерийцу, и он отправил двоих своих солдат узнать, не случилось ли чего. К ночи они возвратились, но сведения были неутешительные: все четверо сидят в городской тюрьме и завтра предстанут перед судом.
Это было совсем некстати. Времени на долгие раздумья не оставалось. Суд проходил раз в неделю, и надо же было такому случиться, что его друзья попались как раз перед этим днем! Варвар знал, что за такие провинности арестантов обычно отправляют гребцами на военное судно. Там их приковывают к палубе, и они, иногда по многу лет, вынуждены тяжким трудом, под плетью надсмотрщиков, искупать свои прегрешения. Хорошо, если повезет и корабль не затонет, или не сгорит в бою, или гребца просто не убьют во время сражения. Надо было немедленно решать, как спасать товарищей.
Киммериец задумался. Попробовать устроить им сегодня ночью побег? Ему приходилось и не такие дела проворачивать, но для этого нужно было время, и немалое, а его-то как раз и не было. Хорошо ещё хоть, что он отлично знает Султанапур, поскольку бывал здесь не раз. Ему вдруг вспомнились не только встречи с Кушадом и Таминой, но и необыкновенные приключения, происшедшие с ним, когда он вновь наткнулся в этом городе на своего старого знакомого, одноглазого Ордо — бывшего подручного Карелы Рыжего Ястреба, его, Конана, строптивой и независимой подруги… Тогда, после убийства одного из высших туранских вельмож, судьба забросила варвара из Султанапура в далекую Вендию…
Киммериец вспомнил, как он неожиданно встретил этого головореза Ордо уже в Немедии, когда тот занимался контрабандой оружия, и как они с ним создали Вольный Отряд. Опыт наставника военного искусства весьма пригодился ему, когда он обучал своих солдат… Вот только дисциплина у них, впрочем, как и у тех его ребят, никуда не годится…
В столице Немедии — Бельверусе он в очередной раз встретился с Карелой, потом была ещё одна встреча — уже в Офире, и последняя — в Аргосе… Варвар усмехнулся: в те годы судьба постоянно сводила и разводила его с надменной красавицей… и несмотря ни на что, они тогда любили друг друга… Очнувшись от приятных воспоминаний, Конан обругал себя: прошлое прошлым, но пора и сегодняшними делами заняться. Людей у него было совсем мало, так что успех предприятия зависел только от того, насколько удачно он составит план действий.
«Думай, думай, киммерийский варвар, — подзадорил он себя, — шевели мозгами. Нельзя же бросать своих товарищей в беде».
— Где будет проходить суд? — спросил он у солдат, принесших неприятное известие.
