– Айзек, а камень снаружи не тот, что внутри? – спросила Таня войдя за ним в темное пространство небольшого зала без окон. Дед снял со стены факел, и направился к лестнице, что вела вниз.
– Порода одна, только вот состоит из разных прослоек, темный – крепкий и не меняется от воды и света, светлый, что внутри – помягче, а внутри стены средний и по крепости, и по цвету, – со знанием дела рассказывал Айзек, спускаясь по лестнице. Таня вспомнила о том, что песчаник содержит железо, и именно о таких прослойках и говорит старик. Темный – крепкий, и хорошо держит удары средневековых орудий.
Каждая ступень была вырублена из камня, и только сейчас Таня обратила внимание, что они были идеально одинакового размера и формы – узкая часть треугольника скрывалась в стене, да и стена, вокруг которой они шли вниз, явно была из частей этой ступени, только скрытая от глаза. Сложная форма, чтобы вырубать такие из породы без хорошего электрического инструмента.
Внизу пахло дымком, но не свежим, словно в бане, которую топят «по-черному» - была такая одна в Таниной деревне – все ходили подивиться, что старушка до сих пор топит ее, оставляя весь дым внутри, а потом проветривает, моет полки, стены, и только потом идет туда париться. Бабушка Глаша никак не хотела ее менять, говорила, что для здоровья она – самое важное.
– А чем это пахнет здесь, Айзек. Горело что?
– Раз в седмицу я окуриваю все, чтобы жуки не завелись, что зерно едят. Летом специальную траву собираю, они ее жуть как не любят. Вот тут прямо на полу у меня камням заложено, видите, моя госпожа? Укладываю травку сухую, поджигаю, двери плотно закрываю, щели тряпками разными заткну, а через день только прихожу и проветриваю Весь урожай так до весны как молодой лежит – ни плесени, ни жуков, да и мыши не могут тут в этом дыму жить.
– Ух ты, сколько труда! – удивилась Таня. Ричард явно не ведал этих тайн. – А Фара знает все эти премудрости?
– А как же! Он ни шага от меня не ступает – все видит. Боится, что Ричард меня обидит. Я молчу, делаю вид, что слаб, а малёнок учится, сам и не подозревая, что хороший из него хозяин выйдет.
– Рассказывай, хватит ли для замка запасов, и нужно ли здесь хранить для запасы деревенских? Дома, что за стеной – жилища людей, что работают при замке?
– Хватит, и на замок, и на деревни в случае голода, для коней, коров и овец мы в другом месте держим и овес, и сено. Если осады не будет, Бог отведет, то хорошо перезимуем. Тут рожь, – по-хозяйски, но с любовью провел рукой старик по огромному, сколоченному из плотно подогнанных досок ларю. Он доставал ему до груди, шириной был не меньше метра, а длиной метра три. Вертикально закрепленные бруски, скорее всего, стягивали конструкцию.
– А в остальных что? – спросила Таня, двигаясь вдоль ряда с такими же огромными сундуками.
– В этом ячмень, и в этом тоже, а часть уже ушла на пиво, его еще несколько недель будут варить, – гордо заявил Айзек.
– А там? – Таня указала на последний ларь.
– А это пшеница, ее меньше всего, плохо родится, а семена страсть, как дороги. Но вам ее достанет до весны, госпожа. А вокруг замка не только слуги живут, тут и ремесленники, и дети, и внуки мастеров, что замок строили – долгая история, зато они всю науку переняли, сейчас свои строители имеются.
– А какие может корнеплоды в запасе, или еще что-то есть? – удивленно озиралась Таня, но здесь стояли только лари.
– Какие еще плоды? Травы сушат в другом месте, ну и бобы еще, мясо тоже там, – указал он на выход и направился сразу туда. – Соли бы прикупить поболе, но Ричард не согласился, говорит, больно дорога. А я бы солонины побольше запас – сейчас охоты начнутся, только и соли, а зимой ведь благодать – достал из бочки, замочил на ночь, а к утру на обед уже кусок на хорошую еду.
– И то верно, Айзек, а что скажешь, если мы тебя обратно приставим на твою должность… Управишься? Читать и писать умеешь?
– Глаза старика, что открыл дверь в густо пахнущую копченостями комнату, увешанную бережно обернутыми в ткани кусками мяса, остановились и он слышно сглотнул.
– Неужто вы не шутите?
– Нет, не шутим. Завтра продолжим осмотр запасов, Айзек. Сразу после завтрака. Учи Фару как раньше, чтобы замена была не хуже тебя, – ответила Таня и начала подниматься по лестнице, которая так поразила ее. Пора отправить Ричарда ко всем чертям.
Глава 26
Таня не торопилась к Флоренсе, она очень хотела рассмотреть это величественное строение. Высокая, больше десяти метров высотой защитная стена, опоясывала всю территорию. По углам, встроенные в нее круглые башни носили, скорее всего, совершенно разное предназначение. Одна, выше всех, явно была смотровой, сейчас возле нее горело несколько костров, на которых стояли глиняные горшки, которые Таня видела впервые – немного зауженное горло, с двух сторон, как ушки, ее украшали ручки, округлое выпуклое дно, и самое смешное – глиняные же, ножки.
Интересно, есть ли в замке гончар? – подумала Таня. Предстояло столько всего узнать, что кружилась голова. Возле костра стояли двое в акетонах поверх замызганных рубах. Приставленные к стене башни копья давали понять, что это и есть охрана замка. Снова вопрос – это люди графа, или солдаты короля?
Вспомнив, что сейчас на ней вещи Тины, Татьяна осмелела, опускала голову, когда кто-то заинтересованно начинал ее разглядывать, отворачивалась, и шла дальше. Вторая башня
Двор за стеной был достаточно просторным, и с обратной его стороны были хозяйственные постройки, где жил скот. Запах там стоял «богатый», но все, похоже, его просто не замечали.
Дальний угол двора был чистым, и даже имел небольшое ограждение с навесом. Судя по запахам, это был двор кухни. Таня улыбнулась своей мысли, что ожидать здесь гигиены – утопия, и постояла минуту, прежде, чем двинуться за ограждение, отогнала нехорошие картинки, которые могли напрочь отбить аппетит.
К слову, ужин в честь их прибытия был неожиданно сносным, только вот, не было времени разобраться – из чего он приготовлен. Мясо и рыбу она, естественно, узнала, и даже поразилась тому как хорошо приготовлен был зеркальный карп, а вот травы, коих было огромное количество, причем, ими не просто приправляли пищу, а и фаршировали блюда.
Во дворе три девушки ощипывали мелких, словно голуби, птиц – окунали в кипяток за ножки, вынимали, и на зависть быстро и легко сдергивали с них перья. Увидев Таню, они переглянулись и продолжили работу, так же, хохоча, как и до ее прихода.
Из двери вышел невысокий, но упитанный мужчина, похожий на Дени де Вито, и даже залысина, которая открылась, как только он стащил с головы платок, завязанный узлом назад, была точно такая же, как у актера.
– Я отправлю вас в хлев, поросята точно будут рады такому веселью, и нарастят от вашего смеха толстый слой сала, – громко, но без злобы выкрикнул: «Денни де Вито» в сторону девушек. Они же только переглянулись, и засмеялись еще громче. По двору сновали парнишки с дровами, несколько женщин выносили и заносили белье, что стирали и сушили за навесом здесь же. Судя по тому, что одежды и простыней здесь не было, у кухни была отдельная прачечная.
– Ты заблудилась, дитя мое, – заметив Таню, заинтересованно спросил смешной мужчина.
– Да, простите, – Таня развернулась и спешно отправилась в обход навеса. Не хватало еще, чтобы эти девицы разнесли слух, что леди разгуливает по двору в одежде служанки. До нее донеслось только «Я впервые вижу ее, наверно новая служанка для господ, или с собой привезли, вы видели этих рыжих с ними?»
Таня вернулась в покои вовремя – крик там стоял страшный. В коридоре на лестнице ей встретилась кормилица и Тина с малышом – они явно были напуганы.
– Если ты думаешь, что твоя работа – сидеть в замке, и выдумывать цифры, тогда ищи работу звездочета – во Франции сейчас как раз эта ересь входит в моду, – кричала названная сестра. Они не заметили, как она вошла в покои. За столом, который появился здесь уже после ухода Тани в замковые закрома, сидела Флоренса, а по другую его сторону, опустив голову и перебирая руками углы платка стоял Ричард.
