— Не забудь подать в отставку, — продолжает Перун.
Аделина напрягается. Отпустит ли ее шеф Юсупов? Не посчитает ли носителем слишком важных сведений, чтобы отдавать ее Бесонову.
— Не будут отпускать — зови меня, я им весь Департамент полиции отправлю в отставку, — одной фразой разрешает ее сомнения Перун.
— Я подам в отставку, — сразу же заверяет Аделина.
— Насчет наших отношений, — произносит Артем. — Короче, я понимаю, что ты думала, будто служила закону и порядку, так что забуду о твоей работе на Рудковского, но больше не потерплю шпионов. Это ясно?
— Да! — сразу отвечает татарка. Аделине кажется, что с таким ответом нельзя медлить. Слишком он судьбоносен.
Она уже почти решилась хотя бы в щеку его поцеловать, а там как пойдет, может, Артем снова заценит ее груди, да и пускай, но не успевает. Кивнув, Перун поднимается и направляется к выходу. Татарка грустно вздыхает, глядя ему вслед. Ладно, она еще разберется в себе, что это за ненормальное влечение к сильному, умному, талантливому, милосердному молодому мужчине…. Она звонко хлопает себя по лбу. Серьезно, Дели? И где в этом описании хоть что-то ненормальное?
* * *
После общения с Аделиной мне становится полегче. Образы Страшного мира отдаляются и оставляют меня в покое. Можно и вернуться домой. Авось, София не спит и ждет своего демоника, а я и не против разрядки. Заслужил ведь — город спас, Али скормил опасного психопата, ну ладно, Крокодил только пожевал голову Гоши, но я пытался.
В моей спальне горит свет, и я, только завидев оранжевую полоску из-под двери, радостно спускаю штаны. Врываюсь как голодный волк и замираю на месте.
Вся комната заставлена зажженными свечами, кровать засыпана алыми лепестками роз. И на этом бархатном ложе раскинулась в красном кружевном белье моя Леди Волчица. Щеки Кали полыхают от преодолеваемого смущения.
— Я решила напроситься в гости, — она старается держать томный взгляд, и увидев мои спущенные до колен штаны, подмигивает. — Вижу — копье Перуна уже готово к бою.
Еще бы оно не было готово! Я жадно пожираю глазами сексуальное красное белье на своей самой свирепой полянице.
Вся пунцовая от моего горячего взгляда, Кали разводит в сторону ножки, предоставляя вид на ярко-алые трусики, обтягивающие её лобок и всё, что ниже. Это становится последней каплей. Я бросаюсь на штурм прекрасного тела любимой девушки.
Кали радостно вскрикивает, обнимая меня руками и ногами. Принимая своим сладким телом. Подставляя нежную шею под жадный поцелуй…
* * *
Рубрика «Легендариум демоника Перуна». Хохмы читателей.
«Проверено.
Демонов нет.
Перун».
Надпись на вратах ада (Автор Денис)
Глава 17. Ад и бал
Нижние миры ужасны.
Женя побывал в двух из них. Древнейший Бесфор, храм планетарных размеров для Высших демонов. Затем, полный развращенных тварей, Гиберол, владение Яки. Сейчас, после недель пребывания в плену у Генерала Разврата, барона снова вернули в пустоши Бесфора.
Женю везут в клетке, сложенной из нечеловеческих костей. Куча белых и тощих зрантов толкают повозку. Вверху, на огромной хищной птице, парит краснокожий Беумус. Пасть, окруженная клешнями, оскалена. Собственные перепончатые крылья демона сложены.
Они двигаются мимо курганов, мимо руин древних стен и обломков колонн.
Дымящиеся курганы вокруг давят одним своим видом. Красные и огромные, они источают холод. Равнина за ними выглядит как бесконечная пустота. Как точка невозврата. Женя уже давно не спрашивает себя, чем он разгневал Сварога. Уже неизвестно сколько дней он задавал другой вопрос — существуют ли вообще боги? Ведь иначе могли бы они допустить воплощение этого ужаса? В Нижних мирах ожили все кошмары, все жестокие замыслы, возможные в принципе.
И Женя стал частью этой мерзости. Он не помнил, когда в последний раз видел человеческое лицо. Разве что только свое собственное — бледное, полное ужаса и пережитой боли. Иногда оно отражалось в панцире проходящего мимо тавра, иногда в луже сточных вод, из которой Аксюк лакал, утоляя жажду. Яка не сильно переживал по поводу утоления потребностей своего пленника в пище и воде. Генерала Разврата больше заботило взращивание в человеческой душе новых позывов. Мерзостных, извращенных, губительных.
У Жени до сих пор стоят в глазах чудовищные оргии, в которых Яка заставлял его участвовать. Барона постоянно ублажали человекоподобные демонсеры. Эти создания выглядят идеальными, словно вышедшим из-под резца гениального скульптора. Гибкие и соблазнительные, демоницы обладают изящными фигурами с длинными ногами, огромными грудями и… развращенными желаниями. Цитадель Яки — это рай для самого отъявленного БДСМщика. И в то же время, любой проповедник, попавший в это место, падет. Образы похоти и боли сокрушат даже самый чистый дух. Прекрасные в своей наготе демонсеры, подвешивающие тебя на железных крючьях и поливающие твою кожу горячим маслом…. Теплое глубокое горлышко прекрасной демоницы с чувственными и полными губками… Заросли тентаклей, елозящих везде…
И Женя пал. Он стал проклятым извращенцем, озабоченным и грязным. Яка обратил желания барона против него самого, извратил его сознание, поместил туда неумолкающий хор похотливых желаний. Даже в клетке Женя мечтает о своем собственном гареме, полном стонущих от вожделения тварей. Нижние миры стали для барона родным домом.
Только одно спасало барона все это время, берегло в нем остатки человечности. Шарфик Лисички. Изорванный и грязный, потерявший цвет, этот кусок земной ткани по-прежнему обвязывает ему шею. Призраки счастливых воспоминаний до сих пор не покинули Женю только благодаря рваной тряпке.
Гигантская тень закрывает тысячи мелких солнц в небе.
Вы привели человечишку.
Громоподобный голос раздается из глубин черепа Жени. Он зажимает руками уши, чтобы не слышать воплощенный ужас. Визжа как резаные, зранты вытаскивают барона из клетки и бросают на склон низины рядом с огромной когтистой ступней. Красный Беумус спрыгивает с наездной птицы и падает на колени пред чудовищным великаном.
— Да, Владыка выводка. Яка обработал его, как ты и велел. Он окончательно извращен и жалок.
Женя пытается посмотреть на монстра, но глаза слезятся, пелена влаги застилает их, словно организм пытается спасти себя от зрелища, которое не сможет вынести ни один человеческий рассудок. Размытая рогатая тень у края черной пропасти — всё, что он видит. Фосфорные отблески на руках-лапах обозначают чудовищные когти.
Женя чувствует на себе внимание Владыки. Барона придавливает взглядом, на миг он забывает, как дышать. Из последних сил он хватается за шарфик на шее — и это спасает его, не дает сойти с ума окончательно. Только нежное воспоминание о Лисичке способно удержать Женю от безумия.
Беумус, ты лжешь. Он еще цепляется за свою человечность. Яка налажал.
— Простите, Владыка! — огромный клыкастый демон падает ниц и бьется головой о землю.
Быстрый блеск фосфора. Огромные когти отрубают руку красному демону. Беумуса отшвыривает, и он протяжно стонет, не вставая.
Человечек, знаешь почему ты здесь?
— Пожаа-а-а-алуйста! — рыдает Женя. — Я хочу к маме!
Ты к ней скоро попадешь. Отвечай на вопрос, червяк.
— Я не знаю! Не знаю! Не знаю!
Я пожелал, чтобы мне принесли ответ, что же загадал Перун, когда изменил реальность.
— Не знаю! Не знаю! — бормочет Женя, оглушенный ментальным громом.
Пока да. Но скоро узнаешь и расскажешь, ибо я так захотел. Возможно ли еще Вторжение Орды в ваш мир?
Женя плачет, бормоча, что не знает ответы на эти странные вопросы. Что за Орда? Кто такой Перун?
Артем Бесонов.
Женя хлопает глазами. Он даже не думал, что услышит имя своего соседа и соперника в этом аду. Простолюдин Бесонов — это Перун, бог грома?
