Кончит ли она, если кончит он? Есть только один способ выяснить. Схватив рукой основание его члена, она двигала им вверх и вниз, её губы и зубы скользили, пока она усердно сосала. Другой рукой она обхватила его тяжелую мошонку, лаская и разминая, вызывая взрыв чувственного восторга.
— Эйми, — прошептал он её имя, вслух или в её голове, это не имело значения. Доставлять ему удовольствие, вот что имело значение. Она сжала его яйца и сильно втянула, заставив его бёдра дёрнуться.
Всё быстрее и быстрее Эйми работала над его членом.
— Остановись, — сказал он, и всё же не оттолкнул её.
Она знала, чего он хотел, — чтобы он вошёл в неё. Она тоже этого хотела.
Благодаря их связи она показала, чего хотела. Продолжая сосать, она послала ему картинку того, как расположилась над его стволом, потирая набухшую головку о свою плоть.
— Эйми, — произнёс он с мольбой, и она стала работать ещё активнее, представив, как сильно насаживается на его длину, принимая глубоко в себя. Он бы так заполнил её. Так идеально. Так…
Он поменялся с ней ролями и начал проецировать свои мысли. Он развил её фантазию, показав свои руки на её бёдрах, усадив на себя сверху. Опуская на себя, чтобы заполнить на всю. В его фантазии его большой палец нашёл её клитор и потёр, а затем он опустил её, чтобы взять в рот вершинку её груди. Она была на грани оргазма. Но держалась. Держалась, потому что, чёрт возьми, хотела того, что он предлагал.
Брэнд поднял Эйми, чьи губы распухли, а тело дрожало.
— Возьми меня, — умоляла она.
Забавно, как она намеревалась преподать ему урок, но теперь нуждалась в том, чтобы он преподал его ей.
— Наклонись, — прорычал он.
И она не стала спорить. Просто повернулась и нагнулась, подставляя себя ему. Он грубо обнял её, притягивая спиной к себе, прижимая член к заднице. Она прижалась к его груди и издала мяукающий звук, превращающийся в резкий крик, когда он нашёл её клитор и потёр.
— Брэнд, — всхлипнула она его имя, пока он гладил. Затем закричала, когда кто-то осмелился постучать: — Прочь!
Она так близка к тому, чтобы кончить. Так близко к заветной кульминации. Как кто-то смеет прерывать.
«Я съем их за безрассудство. Растопчу, пока они не превратятся в пыль».
Сильно раздражённая она направилась к двери отеля, но Брэнд обхватил её за талию и поднял над полом.
— Ты не можешь открывать дверь голой.
— Могу.
— Нет, не можешь, потому что тогда мне придётся кого-то убить. Надень халат и веди себя прилично, — прорычал он, прежде чем усадить её позади себя и шлёпнуть по заднице.
«Он ударил меня по заднице!»
Когда она уставилась на него, он крикнул:
— Кто там?
— Обслуживание номеров, — последовал слабый ответ.
— Еда? — Он повернулся и одарил её сокрушительной улыбкой. — Отлично, потому что я голоден.
Глава 15
Да, с его стороны невероятно неприлично оставлять её в таком состоянии и пообедать настоящей едой вместо того, чего хочет: Эйми. Однако лунный лучик должна понять, что его нельзя принуждать или соблазнять делать то, что хочет, даже если он тоже этого хочет. Он почти забыл обещания и клятвы, когда она сосала ему.
«Неужели я сумасшедший, чтобы отказать женщине, которая падает на колени и доставляет мне такое удовольствие?»
В этот момент мир, ад, вся вселенная вращались вокруг Эйми. Если бы она спросила его прямо в тот момент, он, возможно, уступил бы её требованиям. Даже сейчас, когда она сердито смотрела на него, отчасти он хотел дать ей то, что она желает.
«Она — моё всё».
Однако сделать ее центром своей вселенной означает защитить её, иногда от самого себя.
Пока ситуация с семьёй не разрешится, он не может позволить ей сделать что-то непоправимое, например, заявить на него права. Точно так же, как не может позволить ей пойти с ним на вечеринку сегодня.
«Я и так уже подверг её достаточной опасности».
Он больше ни во что её не втянет. Когда она вернулась в ванную, чтобы окатить себя холодной водой — потому он жестокий ублюдок, которому следует оторвать яйца, — он смешал часть предположительно подправленной наркотиками пищи со свежей. Поскольку он не уверен, что подмешано, а что нет, он поменял чай со льдом, который стоял в первой тележке, и тарелки с фруктами.
Когда Эйми вышла из спальни, он уже ел неиспорченную порцию. Он проигнорировал её пристальный взгляд. Труднее игнорировать то, что она сидела напротив в одном халате. Не помогало и то, что теперь он точно знал, что скрывается под ним. Её тело аппетитнее филе миньона, политого маслом, которое он сейчас смаковал.
— Не могу поверить, что на этот раз меня бросили ради еды, — проворчала она.
— Я должен поддерживать силы, — поддразнил он.
— Ты подлый.
— Бедный, лунный лучик. Давай поцелую, и всё пройдёт.
— Давай.
— Позже. Если миссия увенчается успехом.
Ложная надежда для обоих, потому что, даже если он спасёт свою сестру, всё равно останется Мерсером.
— Ты ужасно недалёкий, — заметила она между укусами.
— Я учусь контролировать мысли. Может пригодиться сегодня.
— Я уже говорила, что у нас особая связь, которая позволяет мне читать тебя.
— И этого я не понимаю. Как получилось, что мы связаны, если ты не заявила на меня права? — Очевидно, связь полностью сформировалась, как только они обменялись укусами. Примитивный метод, но это его не удивило. Обмен кольцами и другими безделушками происходит из человеческих традиций.
Она пожала плечами.
— Не знаю, почему мы с тобой уже связаны. Возможно, это судьба. Слышала, что такое случается с некоторыми супружескими парами, но не часто. Никто не знает, почему это происходит с одними парами, а не с другими. У меня есть нечто подобное с близняшкой, хотя мы не слышим друг друга так ясно. С другими членами моей Септы я могу испытывать сильные эмоции, если нахожусь достаточно близко, но с тобой… будто мы соединились.
— Странно.
С одной стороны, он наслаждался связью между ними. Он ощущал ей эмоции, когда она теряла бдительность.
Невероятный опыт, когда она отсосала ему, но вне секса… он не мог спрятаться.
«Во мне так много тьмы, которую я не хочу ей показывать».
— Боишься, что я узнаю все твои секреты? — поддразнила она.
— Ты уже их знаешь.
За исключением того, что он продолжал отрицать.
«Думаю, я влюблен в неё».
Сама мысль об этом приводила в ужас. Он любил свою семью, и это использовали против него. Он не смог защитить их. Чёрт возьми, он даже не смог спасти себя. Любовь к Эйми пугала до чёртиков, это означает, что должен сделать всё возможное, чтобы обезопасить её, даже если придётся пожертвовать собой. Вот почему он закрыл свои мысли, почему не впустил её. Если бы она знала, что он задумал, вероятно, оторвала бы ему член.
Она опустила глаза. Моргнула. Кивнула. И прищурилась.
— Что ты со мной сделал? — невнятно спросила она.
— Защищаю своё сокровище.
— Придур… — Она резко подалась вперёд, и он поймал её прежде, чем она упала лицом в пол.
Он зарылся лицом в её волосы и прошептал:
— Прости. Но я должен сделать это один.
Брэнд отнёс её в спальню и уложил на кровать.
Она выглядела такой умиротворенной во сне. Но, боже, будет ли она злиться, когда проснётся? Он планировал быть далеко, когда действие наркотиков закончится, и она взбесится. Только он надеялся, что она будет спать до тех пор, пока он не спасёт сестру, или, зная Эйми, прибудет, готовая выпотрошить его. Одежда, которую она заказала, прибыла через несколько минут после того, как Брэнд уложил её. Посыльный, молодой парень, пробормотавший «спасибо», когда Брэнд сунул ему двадцатку, положил на диван две сумки с одеждой. Сотрудник отеля также доставил две коробки с обувью и сумку с нижним бельём известной марки. Ничего, кроме самого лучшего для его лунного лучика. Всё сидело идеально, даже нижнее бельё. Он не мог удержаться, чтобы не помахать маленькими кружевными стрингами, которые Эйми заказала себе, и на мгновение сжал их в кулаке.
