— Ладно, уговорила, больше не спорю. — Кий видел, что Лана на пределе. Надо было торопиться.
Сейчас ему надо было много крови, одного человека такая кровопотеря, просто убьет, поэтому, придется искать нескольких. Они, достаточно легко, нашли одиноко стоящего рыбака среди густых деревьев, склонившихся над рекой. Стоило тому посмотреть на них, как обири поймал его взгляд. Человек ничего не вспомнит, он, просто, будет чувствовать сильную слабость, но это пройдет. Кий взял его руку, и прокусил кожу на запястье, он не любил брать кровь из артерий шеи, предпочитая руки. Лана стояла метрах в десяти от него. В ее сознание он не видел отвращения или ужаса, не было там и осуждения. Просто приятие его природы. Она приняла его таким, каким он был, не осуждая за его сущность, не обвиняя в том, что изменить было — не в его силах. Это успокоило его.
Лана смотрела, как Кий пьет кровь у третьего человека, она чувствовала, что он уже, почти восстановился. Теперь ее очередь. Она закрыла глаза, и раскинула морок, для нее не было разницы между тем, что делал Кий, и что делала она. Кий брал кровь, которая давала жизнь людям, она брала то чувство, которое делало эту жизнь стоящей того, чтобы жить. Так в чем же разница?
Кию не было приятно, что кто-то смотрит на Лану с обожанием. Он знал, что без этого она не сможет, как он без крови. И, он прогнал это чувство, зная, что это глупо и бессмысленно. Ради того, чтоб с ней все было в порядке, он готов сделать, практически, все.
Он видел, как оборачиваются на нее мужчины, попадающие в круг ее морока. Видел, как загораются их глаза. Но знал, что стоит им выйти из этого круга, как они забудут то, что произошло, что видели ее.
В принципе, мавкам не обязательно было тянуть силу из людей противоположного пола, но — так было эффективней. Женщина никогда не даст другой женщине столько обожания, пусть даже вынужденно, как мужчина. И наоборот.
Глава 13.
Оставив Лану спать в номере, Кий с Лексом расположились в комнате последнего, чтобы обсудить перспективы.
— Я считаю, что надо найти Святогора. — Лекс посмотрел на обири. — Он поддержит нас, я уверен в этом. Кроме того, он очень опытный, и единственный, из наших знакомых, кто очень много знает и о мавках, и о марах. Советник общался с ними еще до заключения Договора рас. Нам не обойтись без его совета.
— Думаю, ты прав. — Кий был полностью согласен с другом. — Нам нужен его опыт, и его знания, чтобы разобраться во всей этой ситуации. — Он с усмешкой посмотрел на волкодлака. — Всю нашу жизнь, мы с тобой бегали от своей сущности, и вот — добегались.
— А что нам остается, видно — от судьбы не уйдешь. — Лекс усмехнулся в ответ. — Я думаю, что наши планы, примерно совпадают? Ты рассматриваешь, все варианты, включая и мар, не так ли?
— Да, но у нас очень мало информации о них. Мы не знаем, их цели. Помнишь, мы обсуждали это. Я не верю, что все было затеяно, лишь для усиления их влияния в совете. Почему, они тогда не пришли на него? Нам нужен Святогор, с его опытом. — Кий закрыл глаза. — Мы не замечаем и не учитываем что-то очень важное. Но что?
— Кий, а что Лана думает по этому поводу? Ведь ее это касается гораздо больше, чем нас. — Лекс поднял свою светлую бровь.
— Не знаю, она еще не пришла в себя, как мне кажется. Еще не определилась в этом, новом для себя мире.
Кий задумчиво посмотрел в темное окно, там был виден холм, у подножия которого стояла гостиница. Свет в комнате они не включали, зачем? Им свет не нужен.
Что-то было не так в сознание Ланы, что-то вышло из-под его контроля. Он почувствовал какое-то давление на щит, которым окружил ее. Щит не упал, но прогнулся. Кий выбежал из комнаты, сорвав дверь, еще до того, как тишину нарушил пронзительный крик девушки.
Лана следила за кружением пылинок. Она понимала, что это лишь сон, но ей казалось очень важным — понять, какую картинку покажут ей эти привередливые пылинки. Она вглядывалась в них — и не видела. Но это не останавливало ее. Не было видно, откуда падает луч света, в котором кружат мучающие ее пылинки. Но их танец не прекращался. Они кружились и кружились, затягивая ее, зовя за собой. Она тянулась за ними, и — ей показалось, что она поняла их танец. Но, внезапно, все поменялось. Пылинки сложились в странное, словно объемное, лицо. Это лицо было живым, его глаза следили за попытками Ланы, оно смеялось над ней, тихим, свистящим смехом. Пылинки кружились все быстрее и быстрее, она уже не видел каждую из них, только вихрь кружил возле нее, набрасывая волосы на ее глаза, мешая увидеть.
— Что ты выберешь, верховная мавка? Что значит для тебя больше: кровь или сердце? — Свистящий голос звучал со всех сторон, казалось — он был частью кружащегося вихря. Лана ничего не могла понять. Что происходит?
— Выбирай, мавка, что тебе дороже, кровь или сердце?! — Голос звенел в ее ушах. Вдруг, перед ней, прямо из вихря, появились две руки. Она с ужасом смотрела на эти руки: в одной из них, еще билось, вырванное сердце, а по пальцам другой — стекала кровь, капая на землю. — ВЫБИРАЙ, МАВКА!
Лана закричала — ужас охватил ее: она знала, чья это кровь, и знала — чье сердце, и руки…, руки были ее…
— ВЫБИРАЙ, МАВКА! Что значит больше?! Покажи нам, сможешь ли ты выбрать?! — И голос начал хохотать.
Кий чувствовал, что с ней что-то происходит. Его щит был на месте, но его обошли. КАК? Этого он не знал. Это было невероятно, невозможно — но это была реальность. Он подхватил, кричащую во сне, Лану, и прижал к себе. Обири блокировал все доступы к их сознаниям, он закрылся ото всех, даже от Лекса. Теперь, никто не пробьется, но…поздно, слишком поздно было заблокировано ее сознание. Кто-то успел проникнуть туда. Зачем?! Он не видел ее сна, не мог увидеть, хоть и пытался.
— Лана, проснись. — Он кричал, и не понимал этого. Тряс ее, пытаясь разбудить, а по ее щекам бежали слезы. — Проснись же.
Лекс забежал в комнату, не понимая, что происходит. Он видел, что его друг близок к панике, но не мог ничего сделать. Впервые за семьсот лет, Кий закрылся от него. Он не мог сориентироваться. Волкодлак услышал, что немногочисленные постояльцы гостиницы начали просыпаться, от такого шума. Но, Кий просто подавил их всех. Тишина воцарилась в здание, нарушаемая только рыданиями Ланы.
Все изменилось неожиданно — она просто открыла свои глаза и посмотрела в его. Обири показалось, что его ударили — такой ужас был в ее глазах. Они достали ее, а он — не смог защитить.
— Это сон, только сон, любимая. — Теперь он шептал, вытирая ее слезы. Но она не верила ему.
Лана спрятала свое лицо у него на груди, а он тихо укачивал ее, так и не поняв, где совершил ошибку.
