Все постепенно встало на свои места, я разобрался в своих впечатлениях и мыслях и решил, что пора заняться делом, о котором столько думал с тех пор, как пришел в себя в больничной палате на Луне.
Я предпринимал телепатический поиск каждый день, изучая весь мир, в надежде найти одно-единственное сознание или хотя бы какие-нибудь признаки его существования. Моя задача была не такой безнадежной, как могло показаться с первого взгляда, поскольку свет разума, который я искал, подобен ослепительному сиянию маяка темной ночью. Шли дни, мне так и не удалось ничего обнаружить. Однако я не терял надежды. Ведь мир огромен. Я учился и оттачивал свое мастерство.
Прошли недели — по-прежнему ничего. Мне, конечно, приходило в голову, что человек, которого я ищу, мог умереть. В последний раз он появлялся среди людей уже очень давно. До него могли добраться враги. Я упорно искал. Мне не оставалось ничего другого.
В пятницу вечером произошло одно довольно странное событие. Я отправился на прогулку к расположенным неподалеку холмам — мать ругала меня, что я мало бываю на свежем воздухе. Устроившись поудобнее, так, чтобы меня не было видно из дома, я снова принялся рассматривать мир, начав с мест, находящихся неподалеку. Примерно через полчаса я обнаружил знакомый мысленный рисунок. Подобравшись поближе, я понял, что заинтересовавшая меня личность находится в Альбукерке, мне даже удалось узнать о планах этого человека на следующий день. Он отправится на север и проедет по шоссе, совсем недалеко от нас. Меня переполняло возбуждение. Я искал не этого человека, однако он меня заинтересовал, мне очень хотелось бы с ним встретиться.
Когда я вернулся домой, мать увидела мое лицо, почувствовала, в каком приподнятом настроении я нахожусь, и улыбнулась.
— Я же говорила тебе! Прогулки и физические упражнения. Ты просто прекрасно выглядишь.
— Да, мама, — ответил я.
— Похоже, ты вполне готов к завтрашнему сюрпризу.
— Сюрпризу? Какому?
— Если я тебе скажу… — начала она.
— Отец, да? Он приедет?
Она отвернулась.
— Нет, не отец. Придется тебе немного потерпеть, завтра узнаешь.
Я мог бы заглянуть в ее сознание, но мама наверняка поймала бы меня за этим занятием и выставила бы блок. Кроме того, она хотела сделать мне сюрприз. Да и вообще, пищи для размышлений у меня и так было больше чем достаточно.
Я зевнул.
— Свежий воздух, горы… Пожалуй, лягу спать пораньше.
— Отличная мысль, — сказала она и поцеловала меня.
На следующий день я проснулся рано. Не успев выбраться из кровати, сразу отыскал того человека. Потом оставил матери записку, что пошел прогуляться, и направился к скалам, расположенным возле шоссе. Уселся и стал ждать, прислушиваясь к мыслям сидящего за рулем машины человека.
Прошло довольно много времени, когда, наконец, я увидел автомобиль. Тогда я спустился со скалы и остановился возле дороги.
Машина приблизилась, я вышел на шоссе и поднял руки. Одновременно я проник в его сознание и понял, что он меня увидели собирается остановиться. В противном случае я успел бы отбежать в сторону.
Он нажал на тормоза и крикнул:
— Что случилось, парень?
— Привет, Квик, — ответил я. — Давненько мы с тобой не виделись.
Он уставился на меня, а потом покачал головой.
— Извини, — проговорил он, — что-то я не припомню где…
— А я помню перестрелку, когда убили Лейшмана, — ответил я. — Тебе удалось сбежать после того, как ты попал в последнего полицейского. Они так и не вычислили тебя, не узнали, кто был тогда с Лейшманом.
Он вытаращился на меня, но затем, прищурившись, спросил:
— А ты-то сам кто такой, черт тебя подери?
— Мне нужно с тобой поговорить. Это очень важно.
— Хорошо. Забирайся ко мне, — сказал Квик.
— Нет, спасибо. Почему бы тебе не оставить свою машину на обочине и не выйти на свежий воздух? Поднимемся на те скалы.
— Зачем?
— Посидим.
— А там есть еще кто-нибудь?
— Нет.
Он отъехал на обочину, остановился и вышел.
— Я хочу тебе сказать… — заговорил Квик.
— …что в правом кармане у тебя лежит заряженный пистолет тридцать второго калибра, — подхватил я, — и ты намереваешься пристрелить любого, кто попадется тебе на глаза, то есть любого, кроме меня. Не волнуйся. Я говорю правду. Там никого нет. Просто я хочу с тобой поговорить.
— Как ты… Ты телепат?
— Да.
— Ну, хорошо. Куда пойдем?
— Вон туда, наверх.
— Давай, веди.
Он последовал за мной, устроился на камне и закурил.
— Что тебе надо?
— Во-первых, — сказал я, — мне хотелось на тебя посмотреть. Видишь ли, когда-то я был тобой.
— Ну-ка повтори.
— Мне придется сообщить тебе кое-что о себе…
Я заговорил. И все ему рассказал. Про свое состояние и про то, как я стал Лейшманом и как с моей помощью его удалось отыскать; я рассказал, что короткое время был Квиком Смитом. Когда я закончил свою историю, солнце уже стояло высоко в небе.
Все время, что я говорил, Квик молчал, только время от времени кивал. Теперь же он сидел, глядя вдаль, за горизонт, словно прислушивался к какому-то далекому голосу. Я ждал, когда он что-нибудь скажет, но так и не дождался.
Я откашлялся.
— Вот моя… история, — наконец проговорил я. — Мне хотелось, чтобы ты ее узнал, прежде чем…
— Да, очень… интересно, — сказал он. — Ты теперь не похож на того… Что дальше?
— Сейчас? Я собирался задать тебе несколько вопросов, поскольку других членов организации «Дети Земли» у меня под рукой не оказалось. Так вот, действительно ли ты веришь, что наше прошлое наполнено добродетелью, что общепринятое мнение о городах не является причиной того, что мы идеализируем природу и все, что с этим связано, что эксплуатация Земли и людей — ну, как детский труд, например, — в прежние времена были не такими вредоносными, как теперь, что города не в состоянии отдавать столько же, сколько они отбирают, особенно если сравнивать с тем, как обстояли дела в далеком прошлом и как они обстоят сейчас в аграрных странах.
— Я не совсем это имел в виду, когда спросил тебя: «что дальше?» Ты задал мне вопросы, на которые ответить не так просто, — сказал Квик. — Но я попробую, хотя, если честно, Квик Смит не совсем подходящий для этих дел человек. Цели и идеи Детей Земли?.. Я всего лишь специалист по грязной работе. Среди нас много романтиков, считающих, что человек должен наслаждаться жизнью на природе и радоваться ее простоте и чистоте. Это правда. Лично я не принадлежу к их числу. Потому что вырос на ферме и сам был ребенком, чей труд покупали. Я не держу зла на города. Честно говоря, для меня город был тем местом, куда я стремился попасть, и чем быстрее, тем лучше. Они вполне могут отдать больше, чем отняли у людей. Лично я считаю, что так оно и есть. Что касается меня, я всего лишь жадный гнусный тип, мелкая сошка, который всю жизнь ищет приключений на свою голову, приключений и неприятностей. Знаешь, если бы я не вступил в эту организацию, обязательно стал бы членом какой-нибудь другой. Иначе и быть не могло. Правда, ты вот задал вопросы, и мне пришлось призадуматься. Сейчас все стало как-то не так. Ну, хорошо… Оглядываясь на свое детство, я вдруг вижу, что любил Землю. Я не понимаю романтических глупостей, которые о ней говорят, потому что находился к ней слишком близко. Я стал сторонником сохранения окружающей среды, борцом за экологию — или как там это принято сейчас называть, — потому что люблю Землю, а вовсе не потому, что ненавижу города. Ты неправильно сформулировал свои вопросы. Защищать Землю и природу не значит выступать против городов. Мы же не можем повернуть время вспять и разрушить их. Сейчас уже не можем. Когда у нас прорывает дамбу или что-нибудь такое происходит с источником загрязнения окружающей среды, мы же не требуем остановки промышленности во всем мире. Мы просто просим тех, кто за это отвечает, вести себя более осторожно, мы, как раз наоборот, только приветствуем всяческие нововведения, альтернативные варианты, дальнейшее развитие. Есть люди, которые видят Землю только как скопление полезных ископаемых и строительных материалов, как огромное пастбище и строительную площадку — они утверждают, что являются благодетелями всего человечества. На самом же деле их интересуют только прибыль, только деньги. Например, Род рассказывал мне историю национальных парков. Они стали первой жертвой разрушения и уничтожения, еще задолго до возникновения проблем, с которыми мы пытаемся справиться сейчас. Я хотел бы защитить природу, то, что от нее осталось, — вот и все. А теперь ты скатки мне кое-что. Я спросил тебя: «что дальше?» У тебя сильно развитые телепатические способности, ты продолжаешь прогрессировать… Как ты собираешься ими воспользоваться?
