– Почему он здесь? – тихо спросила она Смайли, когда Фишер и Гарджели смешались с толпой гостей.
– Он главный помощник короля Утера, шеф королевской администрации, как же ему не быть здесь?
– Гарджели – первый помощник?
– Нет, Фишер.
– А я спрашиваю про Гарджели!
Смайли пожал плечами:
– Почему бы ему не быть здесь?
– Почему?! На минуточку – он хотел меня убить!
– Тебе показалось.
– Что?!
– Ну-ну, успокойся, – Смайли взял ее за руку и повел в сторону длинного стола, заставленного закусками. – Это все в прошлом. Мы с ним договорились.
– В прошлом? Договорились?!
– Больше он не причинит тебе вреда. Он согласился все забыть…
– Он согласился?! Зато я не соглашалась забыть, как его болотные твари…
– Не очень красивая история, согласен, но пойми его состояние после смерти брата, после побега Иннокентия… Он был в ярости, он во всем винил тебя. Он не знал, что ты была лишь орудием…
– Никакое я ни орудие. Просто… – Она замялась, потому что не было ничего простого и однозначного во всей этой истории.
– Да, – по-своему понял ее Смайли. – Просто иногда все мы делаем ошибки. Теперь все встало на свои места. Давид Гарджели не может мстить невесте Дениса Андерсона, а династия Андерсонов не хочет ссориться с родом Гарджели, поэтому вопрос закрыт. Все счастливы и идут пить шампанское. Ты пьешь шампанское?
– Мне, пожалуй, понадобится ведро шампанского, чтобы во всем этом разобраться.
– Не проблема, – улыбнулся Смайли. – Что хорошо в королевских балах, здесь моментально исполняют любое твое желание. Ведро так ведро, дорогая…
– Почему с Гарджели нельзя ссориться? Он опасен?
– Все мы опасны, если нас прижать к стенке. Гарджели – тем более, потому что это особенная семья.
– Маги?
– И это тоже, хотя сам Давид, насколько я знаю, немного по другой части. Семья Гарджели оказывала важные услуги Большому Совету, династии Андерсонов. Нельзя ссориться с такими людьми, потому что тогда никто не будет тебе оказывать услуги. У Гарджели, конечно, есть свой пунктик – честь, месть и все такое прочее. Он хотел поквитаться за смерть брата…
– Тогда ему надо искать Покровского и остальных.
– Да, мы направили его энергию в нужном направлении. И сделали еще кое-что, так что теперь ты можешь спокойно спать по ночам, Давид Гарджели не влезет к тебе в окно с кинжалом в зубах… Выпьем за это?
– Ну… – неуверенно сказала Настя, беря с подноса у подошедшего официанта фужер. – Надо же когда-нибудь начинать напиваться… Бал все-таки.
10
Как будто дождавшись именно этого момента, оркестр перестал играть странную смесь свинга и танца живота и грянул нечто очень громкое и очень торжественное. Внутри этой пафосной звуковой атаки, однако, угадывалась простая и, вероятно, довольно старая мелодия, которую так до конца и не задушили симфонические украшательства. Настя пригубила шампанское и хотела спросить Смайли про здоровье Филиппа Петровича, но у Смайли вдруг сделалось какое-то странное лицо, а потом Настя заметила, что и прочие гости притихли и как по команде повернулись в одну и ту же сторону.
Король Утер Андерсон медленно шел по залу в сопровождении нескольких бородачей в черном, сдержанно улыбаясь и приветственно помахивая рукой. Гости почтительно расступались, кто-то кланялся королю, кто-то даже опускался на одно колено, кто-то стоял как ни в чем не бывало. Бородачи, как объяснил Смайли, были швейцарскими гвардейцами и охраняли Андерсонов уже лет двести. Судя по тому, что несколько из гвардейцев были темнокожими, швейцарского в этом подразделении осталось немного, может быть, одно название да топоры, которые они держали в руках.
Вслед за королем шагала не нуждавшаяся в представлении Амбер Андерсон (которая, на Настин пристрастный взгляд, выглядела как ходячая реклама ювелирных изделий). Потом шла какая-то пожилая женщина, разговаривавшая с подоспевшим Фишером; а за ними шел опирающийся на трость ОЧЕНЬ высокий человек с непропорционально маленькой головой, и эта непропорциональность вкупе с его довольно странной походкой навели Настю на простой вывод – это был вовсе не человек. Гигант сонно посматривал вокруг, словно был смертельно утомлен малопонятной суетой где-то там, внизу.
– Это Хейндрик Шесть Камней, – сказал Смайли. – Старейшина гигантов. Вот он точно видел драконов. Но вряд ли он станет тебе про них рассказывать.
– Да уж, – сказала Настя. Хейндрик в этом зале и сам выглядел как дракон – то есть как некто совершенно особенный, словно вырванный из иной эпохи, из другого мира.
Смайли замолк, наверное потому, что не мог разглядеть в окружении короля никого, кроме Хейндрика, а Настя завороженно наблюдала за прочими необычными фигурами. За гигантом Хейндриком шла пара леших, одетых, видимо, в традиционные одежды, нечто зеленое и длинное. Далее следовал оборотень в черном с золотом халате, и тут произошло нечто неожиданное, по крайней мере для Насти: по мере того как оборотень продвигался по залу, в толпе гостей происходили внезапные превращения, и те, кто еще минуту назад имел обычный людской облик, вдруг покрывались шерстью, оскаливали клыкастые пасти и вскидывали вверх когтистые лапы в традиционном приветствии Двуликих. Надо сказать, это впечатляло.
Почти то же самое произошло с Детьми ночи при появлении высокого красноглазого альбиноса в черном сюртуке, только вампиры не стали махать руками и демонстрировать зубы, они молча просочились сквозь толпу гостей и внезапно выстроились двойной шеренгой на пути альбиноса, почтительно склонив головы.
– Bay, – сказала Настя.
Смайли зевнул:
– Это Протокол, от него никуда… – Тут он замолчал, прислушиваясь к голосу в наушнике. – А теперь твой выход, Анастасия.
– Что еще за выход?! – немедленно запаниковала она. – Куда, зачем?
– Король Утер подойдет к тебе и поздоровается. Если кто-то из Большого Совета захочет последовать его примеру, будь спокойна и вежлива.
– А нельзя было заранее предупредить?! Я бы подготовилась…
– Это же не прыжки с парашютом, это просто обмен улыбками и прикосновениями. К чему тут готовиться? К тому же выражение ужаса, которое сейчас появилось на твоем лице, вполне можно принять за аристократическую бледность…
Но это было именно выражение ужаса, Настя только не знала, чего ужасаться больше – нависающей над ней, как подъемный кран, фигуры Хейндрика или клыкастой пасти посла Двуликих.
Зато с ненавистью все было четко и понятно – более всего на свете Настя сейчас ненавидела Амбер Андерсон, которая стояла за спиной короля Утера и мило улыбалась. Наверное, ей нравилось видеть на Настином лице ужас.
