Ознакомительная версия.
– Ну и откуда ты взялся, камикадзе?
– Почему камикадзе? – не понял Анатолий. – Что я сделал не так?
– Давно на Деметре?
– Полчаса.
– Оно и видно. На грузовике приехал?
– Да.
– Вас что, вообще перестали инструктировать?
– О чем?
– О том, что бардак кругом. Слушай сюда, камикадзе. Этот вот цилиндрик ты лучше сними, положи в свой рюкзачок и до конца дождей не надевай. А еще лучше, вообще никогда не надевай.
– Почему? – не понял Анатолий. – Сейчас дождя нет. Да и в дождь тоже можно летать, только осторожно и на большей высоте.
– Здесь – нельзя, – отрезал охранник, – а на большей высоте – особенно, попадешь под заряд – и все, рухнешь вниз, как камень. Ты у себя на Земле привык, что дожди идут равномерно, отдельными каплями, а у нас здесь бывают заряды до ста литров.
– Какие еще заряды?
– Дождевые. Десять ведер на голову, и считай, уже покойник.
– Но откуда? – удивился Анатолий и внезапно понял откуда. – Летающие острова?
Охранник странно посмотрел на Анатолия.
– Ты что, знал? – спросил он. – Знал и все равно полетел? Анатолию стало дурно. Он зримо представил себе, какой участи избежал.
– Нет, – сказал Анатолий, стараясь говорить ровно, – про летающие острова я знал, но про дождевые заряды только сейчас сообразил.
Анатолий чувствовал себя полным идиотом. Он вспомнил, что однажды смотрел по телевизору какую-то научно-популярную передачу про летающие острова Деметры – гигантские колонии бактерий, медленно дрейфующие в атмосфере подобно воздушным змеям невероятных размеров. Логично предположить, что, попав в дождевое облако, такое скопление некоторое время аккумулирует влагу, а потом происходит сброс, и не дай бог человеку пролетать под ним в этот момент.
Жидкая масса, превосходящая массу полезной нагрузки, берет на себя большую часть энергии гравитационного двигателя. Мощность падает, при максимальном расходе энергии ее едва хватает на то, чтобы удержать горизонтальный полет. А потом внизу формируется водяная линза, которая высасывает из двигателя последние остатки энергии, и полету приходит конец. Анатолий четко помнил, что если масса линзы превосходит четверть общей массы двигателя вместе с грузом, избежать падения практически невозможно. Именно поэтому во всех инструкциях для пилотов-любителей категорически запрещается летать во время дождя, а если уж пришлось, пилот обязан постоянно косить глазом вниз и, увидев формирующуюся линзу, стряхнуть ее резким вертикальным маневром. Но если пилот попал не просто под сильный дождь, а под настоящий водопад, для такого маневра не хватит энергии.
– Поэтому у вас не летают? – спросил Анатолий.
– Дошло, – констатировал охранник. – Какое расстояние пролетел?
– Километр.
– Тогда еще ничего. Но больше не летай, нечего судьбу искушать. Куда направляешься?
– “Истерн Дивайд”.
– Ты прилетел по адресу. К кому?
– К юристам.
– На хрена?
– Я курьер высшего класса, только что с Гефеста. Проблемы на таможне.
Охранник присвистнул:
– Извините, господин.
Анатолий раздраженно махнул рукой:
– Без чинов. Так как мне пройти к юристам?
– Пойдемте, я провожу.
Через пять минут Анатолий оказался в кабинете господина Секара Пуудли, главного юриста олимпийского филиала “Истерн Дивайд”. Выслушав краткий доклад курьера, господин Пуудли нацедил себе полный стакан амброзии и выпил его залпом. Он предложил выпить и Анатолию, но тот благоразумно отказался.
– Идиоты, – констатировал господин Пуудли, – боже мой, какие идиоты! Ну кто только додумался ввозить золото на Деметру? Да еще на грузовой капсуле! Идиоты!
– Распоряжение на отправку подписал Сяо Ван Гу, начальник отдела логистики “Уйгурского палладия”.
– Тем более идиот! Уж начальник отдела логистики точно должен знать, что куда можно ввозить, а что куда нельзя. Распоряжение было письменное?
– Нет, простое сообщение на мобилу.
– Голосовое или текстовое?
– Текстовое.
– Цифровая подпись была?
– Нет. Да какая разница? Если бы Сяо Ван не распорядился, меня не то что в поезд, и на порог терминала бы не пустили.
– Я понимаю. Только в суде это не пройдет. И еще плохо, что в деле будут сталкиваться законы двух разных планет. Подобные случаи, конечно, занимательны, но самому вести такое дело что-то не хочется. Но, боюсь, придется.
– Будет суд?
– Пока еще есть шанс обойтись без суда. Есть один фокус, почти законный, он обычно проходит в таких случаях. Мы отказываемся платить пошлину, через тридцать дней начальник таможни выставляет груз на ирландский аукцион…
– Какой аукцион?
– Ирландский. Цену снижают, пока кто-нибудь не купит.
– На Деметре все аукционы проходят так?
– Нет, что вы! Так продаются вещи, которые никто не хочет покупать.
– Думаю, к нашему случаю это не относится.
– Это точно. На миллион евро эта статуя, конечно, не тянет, но тысяч триста за нее запросто можно выручить. Начальник таможни имеет право сразу выставить на ирландский аукцион любую задержанную вещь с просроченным сроком хранения.
– За взятку? – догадался Анатолий.
– Нет, что вы, какая взятка! Просто какой-нибудь клерк напишет в описи “геологическая проба”, а начальник подпишет, не глядя. Это будет стоить тысяч десять. Только это не взятка, это… гм… как бы молитва за успех дела. Кстати, кто получатель груза?
– Некая фирма “Ифрит плюс”. Кроме почтового адреса, ничего не известно.
– Сейчас посмотрим, – господин Пуудли повернулся вместе с креслом к консоли стационарного компьютера и пошевелил пальцами в воздухе, работая с виртуальной клавиатурой. – “Ифрит плюс”, значит… Посмотрим, что о них в сети пишут… Интересно… А ведь это однодневка, самая типичная однодневка. Ну-ка, сколько она прожила… два года?! Гм… Знаете, господин Ратников, не нравится мне это. Вы сегодня отдыхайте, а завтра приготовьтесь лететь в Баскервиль-холл. Вы курьер высшего класса, у вас есть оружие, так что если все пойдет не так, как хотелось бы, вы сумеете сориентироваться.
– Думаете, уголовщина?
– Фирмы-однодневки живут два года только тогда, когда создаются про запас, на какой-нибудь крайний случай. А с нормальными компаниями крайние случаи не происходят. Или происходят редко. Нет, прямой уголовщиной пока не пахнет, но какие-нибудь махинации обнаружатся обязательно. Оружие на всякий случай возьмите, Баскервиль-холл – хоть и не медвежий угол, но и не такой цивилизованный город, как Олимп. В таких местах, как Баскервиль-холл, человека дешевле пристрелить, чем с ним договариваться. Какое у вас оружие?
Ознакомительная версия.
