— Кажется у нас проблемы! — краем глаза, Герхан заметил, как занялась ещё одна свеча. На этот раз, за их спинами. — С двумя сладим?
— Думаю, да… — Килимар плюнул в болотную воду, — а может, будет разумней и переждать. За круг из свечей эти уроды не сунуться.
Новый гость выглядел ещё хуже, чем первый. Из-за длинных и спутанных волос, было очень трудно разобраться, кто же это перед ними: женщина или мужчина. Мертвец полз на четвереньках, словно собака из бредового кошмара.
Но ночь продолжала жить. До Охотников то и дело долетали всхлипы, стоны и горловой рык, несущийся с разных сторон. Волосы на затылке Герхана встали дыбом, когда он увидел, как все свечи, все до единой, разгораются ровным огнем.
— Великие предки, — Килимар попятился, то и дело, осеняя себя охранными знаками. — Сколько же их здесь!
— Больше чем вас… — голос из темноты, оглушал своим спокойствием.
В воцарившемся гробовом молчании шоонсдейцы наблюдали за тем, как в круг света входило ещё одно существо. Высокий высохший мертвец, смотрел на Охотников спокойным, холодным взглядом. Это испугало Герхана больше чем горящие ненавистью очи первой твари. Охотник будто глыбу льда проглотил.
— Ты нас понимаешь?.. — Килимар опустил меч.
— Вполне…
Редкие волосы мертвеца покрывал слой грязи, болотной травы и ила. От белой, некогда рубашки остались лишь рваные ошметки.
— Что ты такое?
— Не знаю… — черные губы расползлись в подобии ухмылки.
— А кто знать-то должен?
— Они… — гнилая улыбка пропала с лица монстра.
— Какие, в пекло Бездны, они?! — Руки Килимара тряслись.
— Они всё знают.
Тут разговаривающий мертвец сделал то, что было невозможно в принципе. Он перешагнул священный круг. Глаза Килимара обреченно смотрели на то, как подошедший монстр вцепился ему в шею, и одним быстрым движением разорвал гортань и артерию.
Когда, давящийся кровью Охотник рухнул в болотную жижу, мертвец повернулся к Герхану.
— Беги… — чудовище вытерло окровавленные пальцы об обрывки брюк. — Беги, смертный… всему своё время… Они так говорят…
Свистящий в ушах Герхана ветер, повторял последние слова монстра. А он всё бежал, бежал и бежал…
— Советник Лудвик, это недопустимо! — председатель Совета Старейшин грохнул деревянным молоточком по столу. — Мы не можем позволить Империи совать свой нос в наши дела!
— Это верная точка зрения, почтенный Нейеркул, — не унимался Лудвик. — Но вы же понимаете: то, с чем мы сейчас столкнулись намного сильнее нас. Мы не воины, биться не обучены!
— Мне плевать! — председатель вскочил со своего трона, и выбежал на середину круглого зала. — Ни один гвардеец не ступит на земли Шоонсдея. Никогда!
— Тогда умрут все, — голос Лудвика потерял твердость.
— Не умрут! Мы не позволим шайке взбесившихся мертвецов, вселять черную панику в сердца мирных шоонсдейцев.
— Я покидаю Совет! — Лудвик сорвал с себя голубую мантию, и бросил её на пол. — Меньше всего в этой жизни я хочу видеть, как мой меленький сын умирает в гнилых лапах мерзкого порождения Бездны.
Грохнув массивными дверьми, бывший советник двинулся вниз по лестнице.
На улице царила зловещая тишина. Вот уже вторую неделю, как в Шоонсдее были введены комендантские часы. Ни одна живая душа не осмеливалась показаться на древних улицах.
Сам Шоонсдей представлял собой небольшой город-государство. Четыре массивные пирамиды были связанны между собой, огромными тросами из живых лиан. Ровно между пирамидами, в самом центре Neuropolissa возвышался великолепный фонтан. Могучий водный столп вырывался из земных недр с неуемной силой. Бьющий ключ окружили высоким барьером из редчайшего голубого мрамора. Вдоль всего борта красовались статуи самых великих правителей Шоонсдея.
– 'Нынешнего председателя Совета, здесь точно не будет… — ни без злорадства отметил про себя Лудвик.
Свернув с центрально улицы, он направился в район Восточной пирамиды. Там располагались поместья самых знатных семей Шоонсдея. Там, в большом и уютном доме его ожидал маленький сын и Зуурия. Когда-то — первая красавица в городе! А теперь его жена…
Поприветствовав своих стражей, Лудвик остановился пред входной дверью. Закрыв глаза, он уперся горячим лбом в холодную полосу бронзы.
Где-то далеко в самом дальнем закоулке своей души, он ненавидел свой народ. Вернее он ненавидел то проклятье, которое все шоонсдейцы привыкли именовать даром.
— Тоже мне, дар богов, — прошипел он сквозь зубы. — Вырывать покойников из цепких объятий смерти!
Постучав кольцом в дверь, Лудвик закатил глаза. Он помнил своего деда — величайшего из Neyro Grosfers! Ведущий Мертвых! Растащи звери его желтые кости…
На пороге возникла заспанная Зуурия. Всё такая же прекрасная, как и тридцать лет назад…
— Лудвик? Я думала ты на Совете! — Распахнув дверь, он впустила мужа в натопленное помещение.
— Я больше не участвую в заседании. — Он снял свой плащ и повесил его на вбитый в стену крюк.
— Но, что случилось?
— Эти дети баранов, — шоонсдеец поставил в угол скипетр и, сняв мягкие туфли, прошел в гостиную, — не хотят меня слушать! Дети, просто самоуверенные дети.
— Как раз наоборот, дорогой, — Зуурия улыбнулась, — Они трусливы! И бояться того, что рука Империи отберет наши земли. Вот и перестраховываются.
— Ты не только прекрасна, но ещё и чертовски умна! — сев в высокое кресло он довольно вытянул ноги. — Распорядись насчет подогретого вина… кстати, а где Бельмут?
На лицо жены набежала туча. Она села рядом с Лудвиком и вцепилась блестящими от слез глазами в потрескивающие поленья.
— Ему опять снятся кошмары, Лудвик, — её голос дрожал, — он кричит по ночам. Кровь твоего предка играет в его жилах! Она спалит его…
— Не бойся, Зу.
Лудвик боялся и сам. Он боялся своего сына. Боялся его судьбы и всего, что с ней было связанно. Проклятое пророчество не давало ему спокойного житья.
— Твои руки холодны, — Зуурия положила на его ладонь свою, — ты опять думаешь о пророчестве?
— Да. Слишком уж много совпадений… а теперь ещё и это!
— Ох, брось! Ты как всегда сам себя науськиваешь. Будто бы это первый неупокоенный, который объявился в этих землях…
— Такой — первый! — Лудвик поднялся с кресла, и подошел к окну. — Это не простой мертвец. Выживший Охотник клялся жизнью в том, что монстр с ними разговаривал. Причем вполне осмысленно. Но ужа-то не в этом! Кажется, этот мертвый мог быть Neyro Grosfers! Погибшим или убитым.
— Ну и что? — Зуурия всплеснула руками. — Неизвестно, сколько Ведущих, ушли раньше своего часа…
