— Антигравы починить сможешь?
— Нет. Менять надо.
— А эти совсем не работают?
— Ну, до двух–трех G, может, и работают. Это вместо двадцати! Проверить сложно. Они же в гравитационном поле работают, а здесь оно совсем слабое.
— Хреновато, конечно, но я тоже без дела не сидел. Смотрите сюда. Я разработал график оптимального спуска. Отделяемся от станции, проводим маневр торможения. Больше главный двигатель нам не нужен. Полдня скучаем. Можно по нуль–т уйти на станцию, закончить подготовку к приему комиссии. Перигей проходим на высоте 140 километров, тормозимся атмосферой. Совсем несильно тормозимся, но апогей уменьшается со ста до пяти тысяч километров. Второй виток — перигей 130, апогей 600. Если что не так, отрабатываем антигравами. Третий виток последний. По баллистической снижаемся до 120 и так и идем в стратосфере со снижением на антигравах, пока скорость не погасим до звуковой. Дальше — планируем, и опять же на антигравах. Садимся вертикально, на антигравах. Тогда посадочная полоса не нужна, была бы ровная площадка. Места для посадки я присмотрел. Их сотни на каждом материке. Нам сейчас важно только одно — чтоб рядом с местом посадки первую неделю людей не было. А там — в землю зароемся, подземную базу отгрохаем, они и знать не будут.
— Какие перегрузки по твоему плану?
— Не больше трех. Выдержит корпус трехкратную? А от антигравов совсем пустяк требуется — максимум полтора G.
Ким задумчиво почесал в затылке.
— Полтора они дадут. И корпус три G выдержит. Заманчиво, очень заманчиво. Дик, ты как думаешь?
— Для тормозного маневра можно одноразовые ускорители навесить. Тогда главный двигатель вообще не нужен.
— Мальчики, вы что, вы с ума сошли? А если антигравы откажут?
— Тогда мы бегом в нуль–кабину и прыг на станцию. Санди, хорошо, что ты об этом подумала. Надо заранее настроить нуль–кабины на адрес возврата, чтоб оставалось только кнопку нажать.
— И дверцы снять. Это еще четверть секунды сэкономит.
— Парни, а я как? Я себя в камеру две минуты заталкивала.
— Знаешь, Уголек, тебе придется поскучать вместе с Сандрой за пультом на подстраховке. У нас нет ни одной мобильной средней камеры. Только маленькие.
— Мальчики, я не согласна! Это очень опасно. А если аккумулятор откажет?
— Санди, там есть резервный. И мы их очень тщательно проверим. И скафандры оденем. А если что, так мы прыг в камеру, и уже здесь. Угрюмые и пристыженные. Готовые на коленях вымаливать твое прощение. А ты будешь смотреть на нас сверху вниз, гордая и надменная! Ну улыбнись, Санди. Куда ты, Санди?
— Зря ты так, Сэм. Она же не о себе, о тебе заботится. Кривляешься, а она в подушку плакать будет.
— Ливи, я не хотел… Она просто плакса и перестраховщица.
— Поэтому ты всегда возвращался из драйва живым.
— Хватит. Давайте голосовать.
— Без Сандры?
— Она против. Ким? Ливи? Дик? Уголек?
— Я воздержусь. Если бы я летела, голосовала бы за, а вообще это жуткая авантюра. На такой развалюхе… Санди права.
— Три за, два против, Уголек воздержалась. Через три дня десантируемся. Ливи, сходи, сообщи Сандре.
Изготовление арбалета заняло весь день. Стрелы получились кривые, неровные. Сандра испытала арбалет за домом. Бил сильно, но неточно. Лужа почему–то не пришла. Зато пришел Умник. Почти сразу за ним заглянул Крот. Сандра хотела накормить их супом, но они отказались. Выпили по кружке вина из бочки в подвале, нашли кучу недостатков в арбалете. Крот обещал познакомить Сандру с кузнецом. Девушка рассказала очередной анекдот про индейцев и ковбоев, чуть подправив имена.
— Расскажи еще! — попросил Крот.
— Завтра, — засмеялась девушка.
Все вместе пошли к кузнице. Умник заявил, что хочет посмотреть, какой еще фокус выкинет Сандра.
Кузнеца на месте не было. Два его сына ковали дверные петли для ворот амбара. Им помогали две женщины могучего сложения, голые по пояс. Сандра ужаснулась, когда увидела, что у обеих обрезаны груди. Вскоре подошел кузнец, неся на плече тяжелый железный брус.
— Почему баба в кузне? — рявкнул он вместо приветствия. — Вон отсюда, пока титьки не вырвал!
Сандра поспешно выбежала за ворота и встала в метре от порога.
— Ты, Завер, с ней поосторожней. Она с виду маленькая, а матку в два удара уложила — усмехнулся Крот.
— Так это из–за тебя вчера скандал был? — кузнец развернул Сандру за плечи, оглядел со всех сторон. Потом дернул ее за волосы и внимательно рассмотрел выдернутые волоски. Сандра вскрикнула и отбежала еще на метр.
— Черные! — удивился кузнец. — На самом деле черные. Не крашеные. Так что у вас за дело — обратился он к Умнику и Кроту.
Умник присел на скамейку, отложил костыль.
— Девка с тобой говорить хочет. Дело у нее. А мы с Кротом послушать пришли. Занятная она очень.
— Да ну? — изумился кузнец. — Ее Скар прислал?
— Я сама пришла, господин.
— А кто платить за работу будет? — Кузнец по–прежнему обращался к Умнику, игнорируя девушку.
— Это общественные работы. Ремонт бараков. Я не знаю, кто у вас платит за общественные работы, — созналась Сандра.
— Бараками занимается Череп.
— Общественными работами все должны заниматься. Нельзя все на одного Черепа сваливать. Ему помочь надо.
— Когда ко мне Череп придет, я ему помогу. А ты тут причем?
Разговор зашел в тупик. Надо было менять темп.
— Черт с тобой! Говорили, что у тебя снега зимой не выпросишь, — Сандра зло сплюнула на землю. — Я не верила. Теперь убедилась. Ничего, обойдемся. Свою кузницу сделаем.
Крот рассмеялся.
— Кто же там работать будет? Ты? — Кузнец усмехнулся с видом превосходства.
— Да хоть я! Нормальными подковами форт обеспечим. Видит Бог, таких безобразных, как твои, в жизни не встречала.
Умник подмигнул Сандре.
— Ты, Завер, не задавайся. Она зря не говорит. А хочешь — испытай ее.
Кузнец зло взглянул на сыновей и выругался. Те потупились.
— Хорошо. Если не сможет выковать подкову, я ее на ночь к столбу голую поставлю.
— Так нельзя, Завер. Она не твоя.
— Я ее сюда не звал.
— Подождите! А если я выкую подкову? — спросила Сандра.
— Дома спать будешь.
— Хитрый какой! Я на тебя за просто так работать буду? Дудки!
Крот с Умником рассмеялись.
— Девка права — сказал Умник. — Ты хочешь всю выгоду себе, а ей ничего. Нечестное пари.
— Хорошо. Чего она хочет?
Сандра перечислила. Кузнец открыл рот. У Крота полезли глаза на лоб. Умник мелко захихикал.
