Хенигас не двигался, лишь переводил взгляд с привратника на меня и обратно. На его губах появилась кривая улыбка. Вкупе с бледным лицом, покрытым коркой засохшей крови и припорошенным сероватой пылью, смотрелась она неуместно.
– Опять загубил кого-то из старых магов? – хрипло спросил Горм, глядя на него исподлобья.
Улыбка исчезла с лица наемника. Отвечать он не стал, лишь лениво поинтересовался:
– С чего бы такое волнение? Стоило нам появиться, как у вас лица вытянулись совершенно одинаково. Смотрю я на вас и чего-то недопонимаю. Вот ты, маг, удивляешь в который раз. Мне кажется, или ты на самом деле чувствуешь Врата как истинный привратник? Ты ведь не просто насторожился, нет, ты почувствовал опасность, а это их удел.
– Да от тебя невозможно ждать чего-то хорошего, – сдержанно ответил я, хотя внутри поднималась волна необъяснимого гнева, злости, боли. Эти чувства не могли принадлежать мне, но тем не менее с каждой секундой заволакивали сознание дымкой, все больше подчиняя себе. Но пока я еще владел собой, хотя слова так и застревали в горле. – Особенно сегодня. Почему ты не ответил на вопрос? Поделись очередной победой.
– Делиться новостями я буду со Старшим, а вы… вы и так скоро сами все узнаете.
Хенигас шагнул мимо, но я неожиданно для себя ухватил его за рукав. Наемник остановился и удивленно покосился на удерживающую его руку. Я поспешно расцепил пальцы и тихо сказал, с трудом разжав челюсти:
– Оглянись вокруг – от вас за версту разит смертью. Ты и раньше убивал, но никогда тебя не окружал такой мрак, как сегодня. Ты стоишь рядом со мной – и мне тяжело дышать. Я не могу смотреть тебе в глаза, потому что мне становится страшно. Кто это был, Хенигас, ответь.
– Сначала ответь ты – с чего такая чувствительность? – парировал тот. – Не хочешь? Вот и я не хочу… Мои люди устали. Мы понесли потери. Старший ждет нас. Не задерживай меня, маг. – И вновь сделал шаг, чтобы уйти.
Я упрямо преградил ему путь. Вроде и не хотел, но так получилось. Горм открыл было рот, чтобы одернуть меня, но промолчал. Вместо этого мысленно предупредил братьев, что у Врат не все тихо.
– Ответь мне, Хенигас, кто это был? – настойчиво повторял я, понемногу теряя сдержанность. Наемник вместо ответа потянулся за мечом. Его воины вмиг подобрались, их глаза недобро сверкнули.
– Отойди, маг, – спокойно глядя мне в глаза, посоветовал наемник. Широкая крестовина меча послушно легла ему в ладонь. Лезвие медленно потянулось вверх.
Я почувствовал, как вокруг меня вздымается Сила привратников, перемешанная с моей собственной магией. Небо стремительно темнело, словно день вдруг поменялся с ночью. Вдалеке с некоторым запозданием вспыхнула россыпь огней крепости магов, отодвигая от себя внезапный мрак. Но меня не волновало, что Единые наверняка сейчас пребывают в полной растерянности. Я и сам не понимал, что на меня нашло, но остановиться уже не мог. Горм не двигался. Тусклый свет Арки падал на его лицо, кажущееся сейчас неестественно бледным и чужим. Из башни к нам уже бежали Хонир и Нарви, но разом охватив всю картину, застыли недалеко, на самом краю света. Их лица терялись во тьме. Из кустов сверкнули настороженные желтые огоньки. Гулоны, отлично чуявшие опасность, предпочитали находиться поближе к привратникам. Они доверяли только им, привратникам Убежища, единственным, кто не только охранял, но и защищал.
Хенигас неподвижно стоял напротив, в левой руке – меч, а правая, воздетая кверху, удерживала дарованные Старшим чары. Можно даже не сомневаться – еще один неосторожный выпад в его адрес, и он пустит их в ход. И это при том, что я вовсе не собирался нападать на наемников, просто в кои-то веки не мог ничего с собой поделать. Что-то неподвластное внутри меня ощутимо тянулось к Хенигасу, пытаясь проникнуть в его память и узнать, кто оказался жертвой на этот раз. И далеко не простой. Но наемник и его люди были надежно защищены Веландом, а набор чар их главаря и вовсе легко отталкивал любые мои поползновения.
Никто не двигался, и тьма колебалась, то светлея, то вновь сгущаясь. Подобно вспышке перед моим мысленным взглядом вдруг предстали двери в долину Покоя. Чья-то рука резким движением распахнула их настежь. Пронеслись изумленные лица, мгновенный страх, мелькнувший в глазах. Двух магов-одиночек, устало прислонившихся к Арке, начисто смело с поста, а одного втянуло в воздушный водоворот и доставило прямо в Убежище. Я успел заметить исказившиеся лица наемников прежде, чем мое внимание привлекло другое – руки на плечах Сеедира, вставшего рядом со мной. Те же самые, что распахнули двери.
В полосу света, отодвинув с дороги Хенигаса, ступил сам Веланд, лично явившийся разузнать, что происходит у Врат. Взгляды учителя и ученика скрестились и челюсть Старшего медленно отвисла. Тайра из-за его спины и вовсе тихо вскрикнула и зажала рот руками.
– Здравствуй, учитель, – мягко произнес Сеедир. – Признаться, я не ожидал этой встречи, но если уж она произошла…
– Ты мертв, ученик, – глухо бросил Веланд. Напрягшийся Хенигас застыл за его плечом, готовый броситься вперед и выполнить любой приказ Старшего.
– Да, но некто помог мне выбраться. Ненадолго, чего уж скрывать. Ты, – его взгляд обратился к Хенигасу, – убил сегодня последнего свободного мага и кого-то еще, что и позволило мне выбраться сюда.
– Радуйся, что этим магом стал не Арлин, – с ледяной яростью прошипел Веланд, явно начинающий терять контроль над собой.
– Я-то рад, а вот рад ли ты? – с мимолетной усмешкой спросил его тот. – Скорее всего, нет. Что ты сейчас чувствуешь? Сожаление, что не избавился от меня до того, как я нашел себе ученика?
– Сожаление, что не убил тебя в нашу предпоследнюю встречу, в годовщину раскола. Я не ожидал, что ты выживешь после нее.
– А я – что ты изменишься еще больше. С моей стороны было непростительной глупостью являться к Единым и думать, что вас можно остановить, образумить. У всех Единых единая же болезнь – боязнь магов-одиночек. И ее уже не вылечить.
– Твое время еще не истекло? – звонко поинтересовалась Тайра. – Хватит порочить нас! Убирайся обратно в долину Покоя!
Маг даже не взглянул на чародейку. Вместо этого перевел взгляд на меня.
– Я уйду, но буду за тебя тревожиться. – Он смотрел с такой горечью, что в горле у меня запершило. "Мой учитель, прости", – мысленно сказал я, и он понял, чуть склонил голову набок и улыбнулся так тепло, как никогда раньше, но вслух сказал другое: – Если Веланд не пощадил меня, то что говорить о тебе. Хорошо, что ты с ними. – Его взгляд обратился к привратникам: – Спасибо. И простите меня.
