— Поляна.
— Что поляна? — не поняла я.
Ну да, мы стояли на краю полянки. Она была явно не природного происхождения — засаженная ровными рядами Каннабиса широколиственного и аккуратно так огороженная по периметру камнями. Интересно, кто тут себе плантацию устроил? Кентавры вряд ли бы стали сажать каннабис в горах, куда добираться долго и неудобно.
— Я так понимаю, это незаконные посадки? — весело спросила я.
— Именно! — мрачно отозвался Иксион, выходя на середину поляны и озираясь, будто хотел на глазок прикинуть, насколько большой ущерб эти браконьерские посадки наносят Кентариону — единственному производителю и поставщику Каннабиса.
— Да ладно, Икси, брось. Подумаешь, кто-то травку посадил, — я попробовала разрядить обстановку. — Все равно в горах она плохо растет, так что прибыльного урожая не случится. Ну, вот сам же видишь, кустики какие чахлые. Их наверно еще и поливать каждый день приходится.
— Для них это не проблема. Засранцы ушастые! — проворчал кентавр.
— Кто? Ой, Икси, неужели ты хочешь сказать, что этот огородик посадили… зайцы? Ну и шуточки у тебя!
— Это у тебя шуточки! — рассердился кентавр. — Это не смешно! Эту траву выращивают в специально отведенных, охраняемых местах, а эти… эти…
Кажется, у Иксиона слова закончились, и он опять зафыркал, как норовистый конь, нервно гарцуя на месте.
— Ой, даже в охраняемых? — поразилась я. — А что, среди кентавров наркомания процветает?
— На нас эта трава не действует, — процедил Иксион.
— Понятно. Значит, вы ее исключительно на экспорт выращиваете, а люди шастают и пытаются на халяву урожай собрать?
— Если бы люди, — буркнул кентавр. — Ты сможешь запомнить это место и телепортироваться сюда?
— Конечно. Да только мне этот Каннабис ни к чему, так что ты не думай, что я за урожаем вернусь, — утешила я.
— Если тебе стукнет в голову в пифии податься, Терин тебя Каннабисом с ног до головы засыплет и без этого браконьерского огорода, — рассудительно заметил Иксион.
— Тогда чего ты так переживаешь, что я запомню ориентиры? — озадачилась я.
— Наоборот, я переживаю, что ты не запомнишь! Сейчас у нас мало времени, но надо будет вернуться сюда как можно быстрее и уничтожить посадки, — объяснил кентавр.
— И с чего вдруг я бы тебе помогала бороться с растительными браконьерами? — завредничала я, надеясь, что меня сейчас начнут красивенько уговаривать. Да только фиг там!
— А с того же с чего я тебя сейчас на себе таскаю! — рыкнул Иксион и развернулся, с целью покинуть этот тайный огородик какого-то предприимчивого травокура.
Не знаю, сколько времени прошло. Недолго. Я успела лишь подумать о том, что некоторые мужчины веками остаются верны своим привычкам сбегать от домогающихся их женщин. После чего я решила задремать. А что мне оставалось делать? Я — бедная, несчастная принцесса, всего-то желающая забеременеть от малознакомого мужчины в условиях ведения последним боевых действий. Что мне — рыдать? Рыдать не хотелось.
И вот сплю я, никого не трогаю, разве что во сне, но это не считается, хотя нет, считается, потому что снится мне Кир. Мой Кир, а не это чудище воинственное, которое само не знает, что хочет. И вот во сне… во сне он перебирает мои волосы, гладит меня пальцами по щеке, а потом склоняется ко мне и целует так ласково и так по-родному, что я… просыпаюсь. Ага, приехали. Сон в руку или в другие какие места. Потому что это и в самом деле мой странный воитель пришел. Устал, бедняга, изображать из себя гранитный столб и покорился действию заклинания «Любовный дурман». Жаль, конечно, что не моих женских чар, но сойдет и так. Главное — себя уговорить, постараться забыть о том, что это — не мой Кир, убедить себя в том, что так нужно. Все бы ничего, только вот пахнет он немного иначе, шепчет что-то не то, да и не любит он меня. Так, хочет. Да и хочет не сам, а под воздействием запрещенного колдовства. Не буду думать об этом!
Впрочем, быстро выясняется, что и этот Кир знает, что ждет от него женщина. И этот Кир может быть ласковым без приторности и настойчивым без грубости. Впрочем, с кем мне его сравнивать? С ним же самим? В какой-то момент я забываю, что со мною не жених, а неизвестно кто, и позволяю себе расслабиться. Ну, и примерно через полчаса, когда я уже практически поверила в то, что занимаюсь любовью с любимым мужчиной, Кир-1 поднимается, быстро напяливает на себя одежду, не забывая и тяжелую, с пришитыми на ней медными бляхами куртку, и удаляется, не сказав мне на прощание не то, что «люблю, целую», а даже «пока, увидимся».
Меня поимели и забыли. Обидно. С другой стороны, наверное, это и к лучшему. Теперь бы еще выяснить, где моя собака, простите, жених, а также друг-волшебник и сбежать. Да, хорошо бы волшебник этот определил — беременна я или нет, а то мне снова затаскивать на себя этого ненормального полковника не улыбается.
* * *
Развернулись мы и обнаружили, что у нас появилась компания. Блондины, в количестве две штуки. Один золотистый блондин, второй серебристый. Стоят на краю поляны и нерадостно нас разглядывают. Оба до того красивы, что аж зубы сводит. Одним словом — эльфы. Вот кого мне для полного счастья не хватало! Когда только появиться успели? А впрочем, молодцы что появились. Теперь у меня есть возможность поближе изучить настоящего живого эльфа!
Взгляд мой, надо полагать, был алчен и дик в приступе беспредельного любопытства, потому что серебристый эльф, наткнувшись на него, благоразумно отступил на шаг назад. Испугался? И правильно сделал! Когда меня что-то заинтересовывает, я становлюсь страшна в своем желании изучить это «что-то» поближе! Ведь я эльфей этих вблизи никогда не видела, а тут целых два экземпляра попались на растерзание такой любознательной мне!
Сама не знаю, как умудрилась так быстро распутать узлы и петли, которыми заботливый Иксион меня к себе прикрутил, но не прошло и минуты, как я уже съехала с его спины и предстала перед эльфами во всей своей красе, выпятив вперед грудь и промурлыкав:
— Здравствуйте, мальчики.
Мальчики на мое приветствие не ответили. Да и вообще настроены были недружелюбно. Оно и понятно, что они не в восторге от того, что их тайную поляну рассекретили, а теперь еще и топчут копытами. Почему я решила, что это их поляна? Ну, а что еще, по-вашему, могут делать два эльфа в такой глухомани? Здесь же больше ничего интересного, кроме этого огородика не имеется.
— Что господа потеряли в землях кентавров? — наконец обрел дар речи Иксион.
Вид он при этом принял такой высокомерный и царственный, что я чуть в реверансе перед ним не присела. Тоже мне, гордый представитель племени парнокопытных… или к какому там виду лошади относятся?
