- Спасибо за завтрак и приятную беседу, - прощался Миранис с вождем.
Рэми слушал в пол уха.
Сегодня на закате он, наконец-то, поговорит по душам с дядей.
- Что случилось, телохранитель? - спросил Элизар.
Рэми понял, что стоит и глупо уставляется на портрет за спиной вождя. Он вспомнил, где видел то проклятое облако - над головой вон того мужчины... его деда.
- Простите, - поклонился Рэми вождю. - Просто никогда не видел пегасов... так близко. Очень хорошо нарисовано... как настоящий.
Врет. Видел. На этом еще и летал в далеком детстве в облаках, зажмурившись от удовольствия, чувствуя себя в безопасности в уверенных руках деда. Это его семья, о боги. И этот мужчина, и та женщина, и тот мальчик на портрете. Он их всех знал, всех помнил именно такими, улыбающимися, счастливыми, и всех их в один день потерял.
Эти проснувшиеся воспоминания...
- Вы правы, действительно, как настоящий, - ответил Элизар, улыбнувшись. - Искусство сила особая, неподвластная даже высшим магам, таким, как я с вами.
- Рэми! - позвал Миранис.
- Иду, мой принц.
Солнце в этот день опускалось к деревьям неожиданно медленно, и время растягивалось в бесконечность. С одной стороны Рэми не жаждал приближать не очень-то приятную и тяжелую для всех встречу, с другой - хотел, чтобы все поскорее закончилось. Ему надоело, до смерти, это проклятое ожидание.
Но больше всего надоело хмурое лицо Мираниса. Принц был не в духе. О встрече на закате не вспоминал, но и Рэми в тот день из виду выпускать отказывался. Будто боялся. Нет, не будто - точно. Рэми чувствовал, что Мир боялся, а вот чего - понять не мог.
- Рэми, ты уверен? - спросил вечером принц.
Рэми сидел в кресле, а Лерин колдовал над ним, на время сводя со лба телохранителя магическую татуировку. Ощущения при этом были не то, что болезненные, а скорее - неприятные. В голове плескалась тупая, раздражающая боль. Лоб то и дело вспыхивал огнем, и горевшие синим глаза Лерина тогда расплывались в туманной дымке. Ну и вопрос принца до Рэми дошел далеко не сразу.
Нет, он ни в чем не был уверен. Но признаваться в стесняющем грудь беспокойстве не хотел. Рэми откровенно опасался этой встречи.
- Рэми, - неожиданно мягко начал принц, - Если ты не хочешь туда идти, только скажи, пошлем к вождю Лерина. Наш друг дипломат отменный, подобные разговоры умеет вести с пеленок.
Рэми ничего не ответил, поднимаясь с кресла.
На встречу к дяде он оделся не как архан, а как обычный рожанин: без краски на лице, в темно-коричневые штаны и короткую, того же цвета, тунику, хотя из мягкой ларийской ткани. Против облачения любимого архана во что-то менее дорогое категорически возразил Эллис. Мало того, повязал на талии Рэми широкий, из тонкой, как паутинка, ткани пояс, пустив его расшитые серебром концы по правому бедру телохранителя.
- Как на свидание с любимой, - горько усмехнулся Рэми.
Эллис ничего не ответил, собрав отросшие до плеч, черные волосы Рэми в тугой хвост.
- Может, тебе все же не стоит туда идти одному? - спросил вдруг Лерин, окинув Рэми внимательным, немного грустным взглядом.
- Мне не нужна защита от собственного дяди.
- Ты сильно ошибаешься или наивнее, чем я думал, - ответил Лерин. - Это для тебя родственные связи крепки и нерушимы. Для большинства людей, мой друг, это всего лишь слово и ничего более. А еще для некоторых долг гораздо важнее уз крови. Вождь, не забывай, все же любит свою Виссавию, хотя и говорит иначе. А ты для его... чужой. Да и не знает Элизар, что он твой дядя. И теперь ответь мне на вопрос - что он выберет, тебя или все же клан? И не лучше ли доверится кому-нибудь более опытному?
- Например, тебе, - взорвался Рэми.
- Например, мне, - ровно ответил Лерин.
- Рэми, я действительно не понимаю, - поддержал друга Кадм, - зачем тебе неприятности на собственную задницу? Если уж выбрал Мираниса, так и уехал бы спокойно, не дразнил бы вождя.... Ты и теперь можешь отвязаться... верь мне, мы найдем способ, не в первый раз, наши послы кого угодно уболтают. Вождь к тебе даже не подойдет...
- Я все же считаю, что мы должны объясниться.
- Зачем? - упрямо спрашивал Кадм. - О чем ты будешь с ним разговаривать? Что ты объяснишь? Что ты, племянник вождя Виссавии, хочешь остаться с Миранисом? Рэми, прости, но даже я это понимаю с трудом. Вождь, который живет кланом, такого никогда не поймет.
- Приказываешь мне остаться? - оборвал его Рэми, обращаясь к принцу.
Он помнил вчерашний день, помнил свою клятву и знал, что стоит принцу сказать только слово, и он никуда не пойдет, не сможет. Да и хотел ли Рэми куда-то идти? С одной стороны что-то тянуло его к вождю, с другой он понимал - Лерин прав. И Кадм прав. Может, не стоит, не нужно этого разговора, возможно, Рэми ничего не поправит, а только усложнит.
Но в то же время прирожденное упрямство мешало Рэми остаться. Мешало и данное слово. Он обещал, что придет. И должен идти... если только... Миру он дал не слово, клятву.
- Я ничего не могу тебе приказать, - сказал, наконец-то, принц, не поднимая взгляда, - и ты это прекрасно знаешь.
"Что же ты делаешь, Мир? Отпускаешь или просто от меня отказываешься?"
- Я бы этого не делал, - пытался встрять Кадм.
- Твои отношения с Виссавией и родственниками - это твое личное дело, - оборвал телохранителя принц, вдруг шагнув к Рэми и заглянул ему в глаза.
"Я никогда не буду тебя неволить," - говорил его взгляд, а губы только подтверждали:
- Я могу лишь помочь, если ты захочешь, но приказывать я тебе не стану. Ты - мой телохранитель, а не мой слуга. Ты - мой друг. Ты - прикрываешь мою спину. Я хочу, чтобы ты был свободен. Даже от меня. Я могу лишь дать совет... я бы на твоем месте не пошел...
- Но ты не на моем месте, - отрезал Рэми, направляясь к выходу.
- Рэми! - окликнул его Мир. Рэми остановился в дверях.
- Вернешься? - голос принца дрогнул.
- Вернусь, - ответил Рэми.
- А я не был бы в этом так уверен, - пробурчал Лерин.
Но Рэми был уверен. Он не останется с вождем, он выбрал, на этот раз сознательно, связать свою судьбу с судьбой наследного принца Кассии. И теперь он не откажется от своего решения. Но вождь... должен об этом знать.
Рэми вышел из покоев принца, накинул на голову капюшон и отошел в тень, пропуская Ферина. Не узнал, усмехнулся Рэми, когда придворный прошел мимо, даже не ответив на низкий поклон телохранителя. Принял за обычного хариба, что же, Рэми знал, что Ферин заносчив донельзя, а тех, кто ниже, за людей не считает.
