Чай великолепен, бояться отравы не приходилось, потому Иван Антонович сосредоточил все внимание на гостье. Невысокая черноволосая женщина сорока лет, но выглядела лет на пять-семь моложе, с ослепительной белозубой улыбкой, платье бесформенно. Да оно и понятно, через четыре месяца подарит королю наследника престола. Причем, как следовало из донесений варшавской и берлинской агентуры, Стась может не иметь к зачатию оного принца никакого отношения.
Но кого удивишь бастардом на престоле, тем более ходили упорные слухи, что польский король бесплоден, и расчетливая женщина заблаговременно позаботилась о том, что Польше обязательно нужен наследник. Тем более, что те же агенты постоянно сообщали о королевской семье в исключительно благоприятном свете — любят супруги друг друга, уважают, всегда приветливы и заботливы, дни и ночи проводят вместе. Действительно — старая любовь никогда не ржавеет!
— Вы правы, ваше императорское величество, панство удивительно беспечно, тратит огромные деньги на увеселения, хотя стране не до этого — огромные долги гнетут общество и народ.
— Ничего не поделаешь, сестра, они привыкли жить не по средствам, а такая привычка с трудом излечивается — им грозит полное разорение. Так что Польша погибнет вскорости, и будет поделена соседями немцами. Если вы с мужем не наведете должный порядок и не спасете страну от бесчестия, в которое ее вовлекает неразумная шляхта.
— К сожалению, ваше императорское величество, к этому все идет. Мы с вами обсуждали сию проблему в переписке — и вы оказались правы полностью. А чтобы вы сделали на нашем месте в таких трудных условиях?! Ваш блестящий государственный ум и громкие победы русского оружия в войне с османами сподвигли православные народы считать вас своим величайшим Освободителем и Святым — совершенно заслуженно. Ваши деяния того стоят, ваше императорское величество.
— Екатерина Алексеевна, давайте общаться без выспренности, как при переписке, что мы с вами делали не раз?
— Хорошо, Иоанн Антонович, — покладисто посмотрела женщина и лукаво стрельнула взглядом, который был встречен безмятежной улыбкой. — Так как бы вы поступили на нашем месте?
— Вопросы задавать легче, чем на них отвечать, К счастью, я не на вашем месте. Но будь на нем, ответ нужно было бы искать именно у русского правителя. А вот тут область предположений — вы бы поддались искусу и окончательно «разделили» Речь Посполитую в несколько приемов, причем не оставили бы ни Великого княжества Литовского, ни воссоздали «Галицийского королевства». Обычные российские губернии, прикормленная шляхта в усадьбах, крепостное право в маетках — только ксендзам не нужно было платить десятину, которая бы направилась в православные церкви или дополнительно в казну.
Екатерина Алексеевна удивленно воззрилась на него — видимо именно такие мысли ее посещали четыре года тому назад, пока она находилась на императорском престоле.
— А разве это неправильно?
— С точки зрения дворянства и его сиюминутных интересов то правильное решение. Но дворяне составляют всего два процента в России и восемь в Польше — их желания априори корыстны и идут во вред большинству народа. Потому, если исходить из интересов государственных — абсолютно вредно, пагубно и даже гибельно в перспективе.
Екатерина с нескрываемым интересом уставилась на него — одно дело представлять человека по письмам, а другое вести с ним живой разговор при личной встрече.
— Я воспользовался «разделом» чтобы освободить народ от ярма крепостного права — момент для этого решения очень удобный. Кто против отмены крепостничества — тот союзник векового противника и враг православия — в такой ситуации дворянство вынуждено было сделать нужный мне выбор. И получило достойную компенсацию сразу — в виде присоединенных земель, и стало рассчитывать на черноземы «Дикого поля» и обширные владения Крымского ханства. Теперь аристократия сожалеет не об утраченных рабах, а об упущенной выгоде. А страна получила мощный толчок — инициатива свободных людей тем и отличается от угнетенного рабского духа, способного разразиться яростью бунта, бессмысленного и беспощадного от усиления крепостничества.
— Я тоже думала об этом, предложила собрать «Уложенную комиссию», но вскоре убедилась, что аристократия категорически против таких реформ. А мое положение на троне трудно назвать тогда устойчивым, была вынуждена постоянно учитывать их интересы.
— Понимаю вас, но в результате дальнейшего усиления крепостного гнета могла вспыхнуть крестьянская война, наподобие булавинской или разинской, но еще более жестокой. Я стремился избежать ее и своего добился. Вся накопившаяся народная ярость была направлена против шляхты и османов. Наши противники ее сметены напрочь — до Буга и Босфора. Российская держава значительно возросла пределами!
Тут отбросим разговоры про восстановление империи ромеев, о том что я еще византийский цезарь — это всего лишь ширма, поставленная для обмана европейских монархов!
Все было спланировано еще четыре года тому назад — я терпеливо шел к поставленной цели, готовя исподволь силы и средства, выбирая заранее нужный момент — когда и по кому нанести удар! И добивался нужного моей державе результата с наименьшими для ее народа затратами. Не скажу, что это было просто сделать — но я старался. Всегда нужно достигать нескольких целей одновременно.
Иван Антонович усмехнулся, глядя на изумленное лицо бывшей императрицы — он впервые чуть приоткрыл маску и говорил с этой женщиной честно, потому что обман верного союзника, в чем он был сейчас убежден, может выйти боком.
— Так наша страна приросла владениями исключительно православными, полностью «очищенными» от католиков и мусульман, с исключительно лояльным императору населением. Только и всего, Екатерина Алексеевна, сейчас я вам сказал то, о чем другим никогда. Теперь вы оценили мое к вам доверие?! Согласны вы участвовать в реальной европейской политике моим преданным союзником, зная, что вас ждет при успехе в будущем корона, равная императорской?!
— Я догадывалась, что вы преследуете отнюдь не видимые глазу цели, но не представляла, насколько они различны и достижимы. Да, я ваш союзник и пойду только на вашей стороне. Теперь, надеюсь, Иоанн Антонович, вы ответите на мой вопрос — чтобы вы сделали, находясь на нашем месте, будучи польским королем?!
Глава 14
Львов
Польская королева
Софья
вечер 18 июля 1768 года
— Присмотрелся бы к действиям русского императора, причем внимательно. И заметил, что он как бы отгородился от земель польского королевства двумя домами, и лишь за ними поставил заборы. Не перед ними, а после оных домиков. И задался бы вопросом — почему самодержец Иоанн Антонович так сделал, ведь мог спокойно возвести сооружение подобное Великой Китайской стене?!
Като внимательно смотрела на русского императора — этот молодой человек огорошил ее не раз за вечер. Умен, сообразителен и расчетлив — и не скажешь, что 24 года из своих 28-ми лет он провел в заключение, без общения с людьми, а потому чрезвычайно талантлив.
А еще истинный византиец по своему изощренному коварству — провел «раздел» Польши на троих так, что австрийцам ничего не досталось в конечном итоге, пруссаки заняли только Поморье, а Россия заграбастала больше половины территории Речи Посполитой. Но, надо отдать должное — чуждых полякам, враждебно к ним относящихся жителей Белой и Малой Руси. И зачем то оставил номинально самостоятельными Великое княжество Литовское и воссозданное Галицийское королевство.
Император не только Всероссийский, но и Византийский по полному праву — она отдавала отчет, что ему сильно уступает как бывшая русская правительница. Иоанн Антонович за четыре года добился многого, и половина как раз из того, о чем сама Екатерина Алексеевна даже не помышляла, не ставила перед собой такой задачи.
— Вы рассматриваете Великое княжество Литовское и Галицийское княжество как своеобразный коридор между Российской империей и польским королевством, чтобы через них влиять на политику в европейских странах посредством вовлечения Польши?
