— Артерия, — улыбнулась та, присаживаясь рядом с ней. — Повезло тебе, умрёшь очень быстро.
— Помоги, — тихо попросила Циши, в ушах уже звенело, дико кружилась голова. Грохот оттого, что кто-то выламывал дверь, она услышала не сразу. Лишь когда Наили хмуро оглянулась, поняла, что ей не показалось.
— Циши! — закричал Дилиан, ворвавшись внутрь. — Что ты делаешь, чокнутая? Вылечи её!
— Она не будет нам больше мешать! — улыбнулась Наили.
— Чему мешать, дура? Лечи её, — проорал парень, хватая худосочную девчонку за плечи и встряхивая изо всех сил.
— Она стояла на пути у наших чувств, но теперь, когда её не станет…
— Я убью тебя, если её не станет! — Дил бросил Наили и подбежал к Циши, пытаясь зажать рану, но целительница налетела на него сзади, с неожиданной силой оттаскивая в сторону. Парень с трудом отцепил руки от шеи, прижал её к полу, вглядываясь в лицо — совершенно сумасшедшее выражение, в глазах ни капли разума, только злость. Наили потянулась к нему, пытаясь поцеловать, и тут до него дошло. Нервный срыв на фоне невозможности добиться желаемого, эта её мания, неизвестно откуда взявшаяся влюблённость… — Где клеймо?
— Ты должен быть моим!
— Где клеймо, идиотка? — спросил он, начиная сдирать с неё мантию. Сначала осмотрел руки, но ничего не нашёл, девушка вырывалась, что никак не помогало делу. Маг разорвал ткань на груди, оголяя тело, но и здесь было пусто, перевернул на живот, и на спине, чуть ниже лопатки, увидел то, что искал. Дил схватил её в охапку, подтаскивая ближе к окровавленному скальпелю, что валялся на полу неподалёку, дотянулся до него и быстрым движением разрезал клеймо пополам. Наили замерла, тогда он отпустил её и побежал к рыжей. — Эй, эй, Солнце, посмотри на меня, слышишь? Циши, открой глаза!
— Дилиан, прости, — всхлипнула Наили, и маг бросил на неё ненавидящий взгляд. Девушка побледнела, закрывая рукой рот и натягивая на себя обрывки ткани, что остались от мантии.
— Иди к дьяволу, — огрызнулся он, зажимая рану на животе Циши.
— Дай мне…
— Ты к ней не прикоснёшься.
— Дилиан, она слишком много крови потеряла. Если сейчас не остановить, то её не спасти. Пожалуйста, Дил, молю тебя, дай помочь!
Парень вздохнул, недоверчиво вглядываясь в её лицо, и кивнул. Наили быстро подползла к Циши и приложила ладонь к ране, а когда закончила с ней, потянулась к повреждённой руке.
— Прости, — прошептала она, сама не понимая, к кому обращается. Слёзы текли из глаз нескончаемым потоком, девушка не видела, что делает, и лечила лишь по собственным ощущениям.
— Всё, теперь отвали, — одёрнул её Дил, прижимая к себе неподвижное тело.
— Я приведу… кого-то из лазарета. Ей надо перелить кровь, — сказала Наили, поднимаясь на ноги.
— Клеймо подчинения, чтобы влюбиться в меня? Серьёзно? Зачем?
— Глава сказал, ты должен считать гильдию семьёй, а сейчас это не так… он сказал, что ты не сможешь отвергнуть искренние чувства… ты нравился мне, силён и из знатного рода, я подумала, стать твоей женой — это…
— Ты бы никогда не стала моей женой, — прервал её Дил. Наили кивнула и вылетела из комнаты, а он опустил взгляд на Циши. Девушка была бледной, губы белее мела, сердце билось так сла́бо, что он несколько раз пугался, проверяя пульс. — Не оставляй меня, Солнце, пожалуйста, не оставляй меня. Держись.
***
Циши пришла в себя посреди ночи и тяжело втянула спёртый воздух. Было так душно и жарко, что голова начинала раскалываться на части. Вскоре она достаточно проснулась, чтобы понять: причина её жара в толстом одеяле, которым она была буквально укутана с ног до головы. Девушка попыталась стянуть его, но что-то мешало это сделать.
— Тише, Солнце, — прошептал Дилиан, сильнее прижимая её к себе.
— Дил, мне жарко, — пожаловалась она, и парень, наконец, понял, что его ученица очнулась. Он зажёг лампу, которая стояла на столике рядом с кроватью, и уставился на неё взволнованным взглядом. — Почему на мне это одеяло?
— Тебя морозило ночью. Я пытался тебя согреть.
— У тебя получилось, — усмехнулась Циши раскрываясь. — Можно мне воды?
— Сейчас, — Дил подскочил, и через мгновение у неё уже был стакан. Циши следила за парнем настороженным взглядом.
— Почему я не в лазарете?
— Мне запрещали остаться там с тобой, и я…
— Решил, что ты лучший целитель в Ринтаире? — улыбнулась рыжая. Парень обиженно нахмурился.
— Мне позвать целителя?
— Нет. Я в порядке, — она отрицательно мотнула головой. — Наили…
— Она больше тебя не тронет. Она делала это из-за клейма, и… в общем, виновата даже не она, а глава… и я уже знаю, как мне ему отомстить.
— Дил, — устало вздохнула Циши. — Я же просила тебя с ним не связываться.
— Беспокоишься обо мне, — улыбнулся парень, подсаживаясь к ней на кровать.
— Ты успел собраться? — перевела тему девушка.
— Нет. Перенесу на другой раз, а сегодня останусь с тобой.
— Нет уж, так не пойдёт. Иди готовься, немедленно.
— Циши…
— Я не дура, Дилиан, я прекрасно понимаю, что пока у тебя есть надежда, ты всегда будешь сомневаться. Не хочу потерять тебя через месяц. Или через год. Если нам не быть вместе, хочу узнать об этом как можно скорее. Я всего лишь прошу определённости, разве это так сложно?
— Да, — кивнул Дилиан хмурясь. — Это сложно. Но я понимаю, о чём ты.
— Тогда уходи, — попросила Циши, откидываясь обратно на подушку. Голова вновь закружилась, от слабости тряслись руки.
— Тебе нельзя оставаться одной.
— Позови Вурима, — отмахнулась рыжая. Дил поморщился и кивнул.
— До завтра, солнце.
— Надеюсь на это, — прошептала она в ответ.
* * *
Толпа вела себя странно. Не так обычно встречают монархов — новый король Лория местных жителей явно не вдохновлял. Вероятно, дело было в недавней резне во дворце. А может, их смущал цвет кожи дарийца — расизм в стране искоренили только по словам болтливых политиков. Хотя были и восторженные фанаты — с такими всегда в два раза больше проблем. Даже место рядового досталось парню нелегко — сложно устраиваться в силовые структуры, когда не хочешь раскрывать своего прошлого. Но Корас больше ничего не умел и без армии рисковал сдохнуть от голода.
Его устраивала эта жизнь. Почти. Минимум внимания, кров и еда — что ещё нужно после четырёх лет скитаний и случайных заработков? Сегодня их отряд отправили обеспечивать безопасность на встрече Тиллириона Эрикиля Лорийского с народом. От эскорта короля Корас стоял довольно далеко, и его задачей было лишь не давать толпе выходи́ть на дорогу, чтобы открытый экипаж мог беспрепятственно проехать мимо.
Тень, скользящую прямо к ландо, солдат заметил издалека. Обернулся, неуверенно разглядывая парней из личной охраны короля — они ведь не могли его не заметить? Или могли? Он вновь нашёл тень взглядом и сощурился, выделяя мужчину по линиям силы, что тянулись от него в высоко вверх. Нельзя было привлекать к себе внимание, нельзя… Повинуясь нелогичному порыву, парень покинул пост и нырнул в толпу, быстро проталкиваясь к убийце. Он уже знал, что не ошибся — видел движения и повадки, рисунок искусственного дара, которым наделяли всех в Ордене Смерти. Тень не ожидал его присутствия, и это сыграло парню на руку. Он успел подобраться почти вплотную, достал из ножен в ботинке свой кинжал — меч, которым их вооружили в армии, был слишком длинным и тяжёлым. Экипаж приближался, тень готовился к удару — для него ничего не стоило преодолеть оставшееся расстояние. Два прыжка и цель мертва.
Корас напрягся, понимая: нужно дождаться его действий — иначе кто поверит, что он убил эту тварь прямо посреди толпы не ради своего удовольствия? Эскорт двигался медленно. Король стоял, поднимал руки в приветственных жестах, его охрана ехала верхо́м — шесть бесполезных всадников. Парень уже понимал: угрозы они не разглядели. Тень сделал шаг, и Корас рванул за ним, краем глаза заметил на земле истекающего кровью солдата, что стоял на пути убийцы, нагнал противника уже на дороге, когда тот вцепился в дверь экипажа, собираясь запрыгнуть в карету. Кинжал вошёл в небольшой промежуток между черепом и верхним позвонком, и приспешник Ордена Смерти мгновенно обмяк, падая на дорогу. Толпа дружно охнула. Подоспела охрана, Корас поднял руки, встретился с королём взглядом и упал на колени, покорно давая себя скрутить. В глазах монарха не было видно страха — скорее усталость и капля интереса. Странная реакция на попытку убийства. Хотя кто он такой, чтобы рассуждать о странностях аристократов?
