как и в моей комнате. Окно занавешено темными плотными шторами, подоконник — пуст. Никаких идолов или прочих религиозных атрибутов в его комнате не было.
— А стоит? — после пары минут молчания произнес волхв, — ты странно себя ведешь.
Я сделала пару шагов назад, к двери. Уф, ладно, поигрались и хватит. Снова мерзкий смешок. Тени вели меня к выходу, но вдруг вместо того, чтобы просто уйти, они моими же руками заперли дверь на замок. Александр не двигался, его тело было напряжено. Я развернулась и коснулась своей рубашки. Пальцы аккуратно расстегнули верхнюю пуговицу, за ней вторую, третью. Мужчина внимательно следил за мной, не делая совершенно ничего. Что они творят? Как стыдно-то! Эх, Алекс, если бы ты знал, что это не я. Или все-таки я?
«Но тебе нравится, что он смотрит»
Они играют со мной? Чувства, которые я испытывала в тот момент, захлестывали с головой, как огромная морская волна. Несмотря на то, что это делала не я, тело буквально искрилось от напряжения. Казалось, что любое прикосновение способно вызвать взрыв. Четвертая расстегнутая пуговица практически оголила грудь. Духи остановились. Я чувствовала их предвкушение, они играли не только мной, но и им. Ну давай, Алекс, подойди, запахни мою рубашку и выстави меня за дверь! Что же ты так смотришь, прекрати!
— Катя, что ты делаешь? — спросил он сдержанно, даже холодно.
Однако я видела, как он борется с собой, пытается противостоять нахлынувшему желанию. Это вызвало новую волну возбуждения. Я медленно облизала губы, с которых не сходила похабная улыбка. Между нами словно образовалось электрическое поле, не позволяющее ни приблизиться друг к другу, ни отвести взгляд.
— Она понимает, чувствует, — послышался знакомый писк, — начинает осознавать свою силу, хе-хе.
О какой такой силе он говорит? Александр стал дышать тяжелее. Ему так тяжело находиться рядом? Духи моей рукой аккуратно и медленно расстегнули рубашку полностью. Одно движение — и она упала к моим ногам. Что вы делаете?! Я хочу одеться, отпустите меня! Но вместо крика о помощи, я тихо сказала:
— Нравится?
Александр молчал, но взгляд не отводил. Конечно, ему нравится, а кому не понравится?
— А если вот так? — мои руки слегка приспустили трусики, — это тоже нравится?
Алекс напоминал статую из белого мрамора. Я подошла к нему вплотную и забралась руками под футболку. Холодная, твердая грудь была приятна на ощупь. Несмотря на жар в его глазах, он не двигался, лишь наблюдал. Я чувствовала, словно внутри его тела сжимается невидимая пружина и каждое мое действие может стать последней каплей. Ну, когда же ты сорвешься? Я взяла его руку и положила на свою грудь, затем приподнялась на носочки.
— Хочешь большего? — спросили тени моим губами, чуть касаясь его уха.
Ну, они у меня получат! Но в этот миг я поняла, что тени исчезли, просто испарились. Я могу уйти, могу убежать. Но не хочу. Возбуждение только росло. Захотелось силой сорвать с Александра эту ледяную маску и взглянуть, что же скрывается за ней. Я прижалась голой грудью к его телу и тихонечко коснулась его губ своими. Видимо в этот момент пружина и лопнула.
Он с силой сжал мою грудь рукой, затем отчаянно впился в мои губы. Я обвила его руками и ногами, запрыгивая сверху, но мужчина резко снял меня, поставив на пол, затем развернул к стене. Я выгнула спину, прижимаясь ягодицами к его паху.
— Значит, ты так сильно этого хочешь? — проговорил он.
Я не узнала голос своего спасителя. Обычно уверенный и добрый, сейчас он напоминал рычание дикого зверя. Все еще прижимаясь ко мне сзади, он грубо и бесцеремонно мял мою грудь. Так вот, что скрывается под этой маской доброго защитника? Давай, покажи мне больше. Его рука быстро сняла мое белье, и трусики полетели за комод. Приспустив джинсы, он резко вошел в меня. Каждое движение было мощным, грубым, заполняющим до краев. Я в своей жизни никогда не испытывала подобного. Сдерживать стоны стало невыносимо тяжело. Ладонь мужчины легла на мои губы, не давая кричать слишком громко. Я с силой цапнула его за руку, он зарычал от боли и грубо схватил меня за подбородок.
Неужели это и есть страсть, сжигающая все на своем пути? Тогда казалось, что я перестала существовать. Удовольствие и желание полностью владели нами обоими. Не было меня, не было его. Была лишь чистая, животная, всепоглощающая похоть. Александру понадобилось немного времени, чтобы кончить. Он застонал и слегка отстранился, затем подхватил меня и повалил на свою кровать. Алекс покрывал поцелуями мою шею, грудь, живот, бедра. Порой его прикосновения были грубыми и доставляли боль, но это лишь усиливало чувствительность. Стыд смешался с удовольствием, делая ощущения еще ярче. Мыслей не было вовсе, все вдруг стало неважным.
За ночь он овладел мной три раза. И каждый раз был ярче предыдущего. Алекс не оставил без внимания ни одну часть моего тела. Он был сверху, сбоку, сзади. Я не думала, что можно получать такие ощущения от секса с мужчиной. Всегда казалось, что нормально терпеть то, что тебе неприятно, ждать, когда же он наконец кончит и даст поспать. Александр показал, насколько приятными могут быть прикосновения, сводящие с ума, заставляющие растворяться в ощущениях. Я увидела его с совершенно другой стороны. Этой ночью со мной был страстный мужчина, который хотел, чтобы мне было хорошо. Не защитник с отцовским комплексом, а дикий зверь, которого хотелось укротить.
Утро встретило яркими лучами солнца, с трудом пробивающимися сквозь плотные шторы. Я лежала на кровати Александра совершенно голая. Рубашка и трусики были аккуратно сложены на столике. Самого Алекса не было. Поначалу я даже не поняла, где я и что тут делаю. Воспоминания приходили постепенно. Духи в зеркале, потом я нагло пришла в спальню к своему спасителю. Ой, что же я натворила! Быстро надев белье, я вышла за дверь, предварительно выглянув и удостоверившись, что никого поблизости нет. Рубашку лучше оставить законному владельцу. Эти наглые тени у меня получат! В комнате я сразу подошла к зеркалу.
— Эй, вы! — я была готова поотрывать им хвосты и ветки даже несмотря на то, что тени были бесплотны.
Но в отражении была лишь я и густо освещаемая светом комната. Сев на кровать, я крепко задумалась. Часы показывали семь утра, до похорон еще было время. Я взяла шампунь, мыло и полотенце, затем направилась в душ.
Тик-так, тик-так. Настенные часы в отделении раздражали Муратова. Мало того, что
