Стивен Эриксон - Полуночный Прилив

Проблема золота — в том, как оно умеет красться. Туда, куда не проникнет ничто иное. Оно сочится из тайн, заливает то, что казалось безжизненными трещинами. Оно блестит именно тогда, когда должно бы остаться незамеченным. Нагло, как сорняк между камней мостовой; и если кто-то желает, он сможет проследить корни до самых глубин. Неожиданные траты сотоварищей убитых наемников, за которыми вскоре — но не очень скоро — последовали необъяснимые закрытия предприятий. Странные уходы, когда королевским следователям некого стало допрашивать, пытать, выявляя истоки заговора. Попытка покушения — сложное дело, особенно когда объектом становится сам король. Необычный, почти необъяснимый успех — дойти до самой спальни Дисканара, встать над его телом. Один миг до причинения смерти. Тот волшебник никогда прежде не показывал выдающихся умений в магических искусствах. Заговорить песок, заполнить им легкие двух человек — это вершина магии.

Природное любопытство и поиск возможной выгоды — вот что толкало Теола. Он здорово опередил королевских следователей. Обнаружив, что целое состояние было потрачено на конспирацию, сокрытие следов.

Ясно, что только сам Герун Эберикт знал полную схему. Его наемники не могли подумать, что наниматель нападет на них. Убьет их. Они отбивались, и одному почти удалось. Финед все еще носит шрамы — рваные губы, выбитые зубы — чтобы всем показывать близость смерти.

Иммунитет от преследования. Теперь Эберикт может сделать что хочет с кем хочет. Судья и палач для преступлений реальных и вымышленных, для грехов и больших и малых. Теол почти восхищался этим человеком. Его решимостью, но не методами. Изобретение и реализация такой схемы требовало такой дерзости, что дух захватывает.

Нет сомнения, у Брюса было к нему официальное дело. Королевский Поборник.

«Но даже это тревожит. Не хочу видеть младшего брата рядом с Эбериктом».

Ибо если Теол и имел настоящего врага, противника, равного по уму — так казалось — и превосходящего в подлости, это был финед Герун Эберикт, обладатель Королевской Вольности.

А он вынюхивает, простирает руки. Безопаснее считать — Герун знает, что Теол не так беспомощен, как кажется всем остальным. Не совсем… инертен.

Еще одна складка на мятом, запутанном гобелене. Надо обдумать.

Герун неуязвим для закона. Но враги у него есть. К своему счастью, он чертовски хорош с мечом, а сон его охраняют двенадцать тертых охранников, дальних его родственников. Говорили, что особняк финеда неприступен, имеет арсенал, аптеку с опытным алхимиком, составляющим яды и противоядия, а также большие конюшни и собственный источник воды. Судя по всему, Герун спланировал защиту от любых неожиданностей.

«Кроме особого склада ума Теола Беддикта».

Иногда самое лучшее решение — самое простое и очевидное. Увидел сорняк между плит… выдери его.

— Багг!

Снизу отозвался слабый голос: — Чего?

— Кто поддержал ставку Геруна?

Всклокоченная голова слуги показалась из люка. — Вы уже знаете, ведь это ваш человек. Турбл. Если только он еще не умер… от сердечного приступа или самоубийства.

— Турбл? Даже не мечтай. Догадываюсь, он собирает вещички. Срочная поездка на Внешние Острова.

— Он не выйдет за ворота города.

— Ты думаешь, Герун у него на хвосте?

— А разве нет? С таким выигрышем?

Теол нахмурился. — Я все же склонен полагать, что самоубийство покажется Турблу лучшим выходом. Неожиданно, да, но тут такое потрясение. Припоминаю, родни у него нет. Так что долги умрут вместе с ним.

— А у Геруна не будет восьми сотен доков.

— От такого он только раз моргнет. Этот человек стоит пик, а может, больше.

— Вы не знаете?

— Ну, я говорил абстрактно. Конечно, знаю до последнего дока. Нет, до последнего кроша. В любом случае я говорю, или, скорее, предрекаю, что его потрясет не потеря восьми сотен, а бегство. Единственный путь, по которому Герун не поспешит в погоню — по крайней мере, добровольно. Самоубийство. Итак, Турбл убьет себя.

— Сомневаюсь, что он решится.

— Нет, возможно, нет. Мы ему поможем, Багг. Иди к Водоворотам. Найди подходящий труп. Свежий, еще не высосанный. Возьми у Турбла две бутыли крови и поменяй…

— Что это будет? Огонь? Кто же кончает с собой сжиганием?

— Огонь будет неожиданным следствием разлития масла из упавшей лампы. Упавшей при самоубийстве. Тело обгорит до неузнаваемости, но скрайверы вынюхают владельца крови. Ведь так они работают?

— Вены человека не лгут.

— Точно. Значит, они смогут.

— Нет, если вы достаточно безумны, чтобы выкачать из трупа кровь и залить другую.

— Жуткое занятие. Готовься, Багг.

Сухое лицо в люке скривилось. — А Турбл?

— Мы вывезем его обычным путем. Он всегда мечтал съездить на рыбалку. Посади в подкоп кого-нибудь на случай, если он сорвется раньше времени. Стражники Геруна станут нашими лучшими свидетелями. Ах, финед завертится, как на шампуре.

— Думаете, это разумно?

— Выбора нет. Лишь он может меня остановить. Так что я должен сделать это первым.

— Если он почует, откуда…

— Тогда я мертвец.

— А я безработный.

— Чепуха. Подружки тебя поддержат. К тому же ты мой бенефициарий. Негласный.

— Следовало ли мне об этом говорить?

— Почему нет? Да я соврал.

Голова Багга исчезла из вида. Теол снова улегся. «А теперь мне нужен вор. Хороший. И я такого знаю. Бедные девочки…»

— Багг!

Судьба Шерк Элалле показала себя с худшей стороны. В этом не была виновата ее профессия — навыки Шерк в воровском деле стали легендой среди собратьев по классу негодяев. Спор с домохозяином, к сожалению, перешел в попытку убийства (с его стороны), на что она, на вполне резонных основаниях, ответила выбрасыванием хозяина из окна. К еще большему сожалению, его полет прервало столкновение с гулявшим по улице торговцем. Шея домохозяина сломалась. Как и шея торговца.

Неумеренная самооборона, повлекшая смерть невиновного — это состав преступления. Четыреста доков, пополам. Вообще-то Шерк могла бы заплатить штраф и покончить с делом. Увы, суть спора с хозяином была в солидном запасе золота, таинственно пропавшем из комнаты Шерк. Больше ни дока за душой — и она торжественно прошествовала к каналу.

Она женщина крепкая. Двести доков — приемлемый вес… если бы веревка на зацепилась за костистую спину рыбы люп, весившей стоунов сорок. Эта рыбка выскочила на поверхность, только чтобы посмотреть на пловца — и потянула Шерк на дно.

Рыба люп, довольно редкая, питалась только мужчинами. Женщин не ела. Никто не знал причину такой разборчивости.