– Это так важно? Вы продаёте лошадей только по документам? Если так, то тогда я пошла, потому что ничего с собой не взяла,– повернувшись, хотела было поскорее убраться отсюда, потому как ночь не резиновая, а мне надо было оказаться как можно дальше отсюда.
– Мирослава,– раздался тихий полувопросительный шепот за моей спиной.
– Что? Вы что-то сказали,– у меня начинаются болезненные галлюцинации, а это не к добру, потому что таким образом и выдать себя не долго.
– Я сказал, вас зовут Мирослава, – маленький мужчина набрал воздуха и на одном дыхании выдохнул имя. Моё настоящее имя. Лицо его больше не было смешным и сморщенным, а скорее сосредоточенным и пытливым.
– Почему вы так решили,– мне отчаянно хотелось убежать, но ноги не слушались, а недавно открытая тайна происхождения притягивала в надежде узнать что-то новое о родителях.
– Вы похожи на неё, только волосы цветом как у отца,– мужчина обвел контуры моего лица, не касаясь его рукой и отчаянно с болью всматриваясь в мои глаза.
– Вы их знали!– Из глаз брызнули слёзы, но мне нельзя было плакать! Нужно было убираться отсюда, хоть это так не просто и хочется спрятаться, прижаться к кому-то надежному, кто решил бы все проблемы или по крайней мере облегчил бы их.
– Знал, девочка, пойдем, я напою тебя чаем и ты мне все расскажешь, но сперва запру ворота, – за все время, что мы общались из дома не вышел ни один человек, что было очень даже хорошо,– не бойся, ни одна душа от меня не узнает кто ты такая.
– Мне нельзя тут оставаться, да и вам ни к чему это. Меня хотят убить, помогите мне, пожалуйста, с лошадью, продайте и я уйду, – но мои слабые сопротивления были напрасны, потому что дядька ловко подхватил спортивную сумку и быстро втолкнул меня в боковую дверь дома. Мы оказались в небольшой, но светлой комнатке, напоминающей кабинет то ли повара, то ли управляющего в моём мире. Кастрюли, развешанные на стене с одной стороны и стол с документами с другой, говорили о занятости хозяина по всем фронтам.
– Как ты тут оказалась, – он быстро налил мне уже готового малинового чая, что медленно закипал и выбрасывал свою ароматную жидкость на плиту. По всей видимости, мужчина собирался его пить, а тут явилась я, собственной персоной,– ведь о тебе не было слышно столько лет!
Я рассказала о том, что видела во сне о молодой женщине и маленькой девочке, как затем жила в другом мире, а после опять попала сюда. Как только дошла до моего попадания в замок бородач нахмурился.
– Так вон оно что, значит, наша маленькая княжна попала в осиное гнездо и успела сбежать,– мой собеседник покачал головой и грустно улыбнулся,– барышня, оставайтесь у меня. Я вас спрячу, раз не сумел уберечь вашу матушку.
– Вы её знали,– слёзы вновь полились, грозя залить воротник моего платья, под которым все еще были надеты джинсы. Отложив пирог с душистой ежевикой, достала носовой платок и нечаянно громко шмыгнула, чем умилила трактирщика.
– Знал, обоих родителей. Я бывший сокольничий вашего отца, Тимофей Лисин. Когда князь пропал, княгиня призвала меня к себе и просила присматривать за вами, как охранник. В ту ночь, когда почуяла она неладное, мы сбежали. Княгиня взяла с собой несколько верных преданных слуг, что не попали под действие чар её сестры, и покинула замок. Хотели уехать куда подальше, в северные страны, но только что-то произошло, потому как очнулись мы примерно в одно и то же время, и кто в каком положении. Кто при попытке развести костер с поленом и спичками в руках, кто около еловых лап, что припасали для лежанки. В общем, каждый за каким-то делом, которым был занят до того, как уснуть. С тех пор я храню вот это, – мужчина подошел к небольшому сундуку, что стоял под цветастым покрывалом в углу комнаты и достал оттуда маленькую тряпичную куколку в роскошном красном платье с длинными льняными волосами и золотистыми глазами.
– Любаша,– в памяти как само собой разумеющееся всплыло имя игрушки, и я бережно взяла протянутую мне куклу, залившись как всегда слезами.
– Так вы её тогда и называли, когда мы с вами рядом на траве сидели и играли, пока княгиня была занята. Очнулись мы, а вас обеих уже не было. Искали, долго носились по лесу и оврагам, кричали, да только не помогло, – Тимофей не сводил с меня красных воспаленных глаз, потом быстро украдкой смахнул рукавом набежавшую слезу и, осторожно стукнул ладонью по столу произнес твердым и четким голосом,– никуда барышня я вас, на ночь глядя, не отпущу, спрячу. Поживете тут у меня, глядишь чего-нибудь и придумаем. Детей у меня нет, а жена давно представилась, поэтому если что, скажем, будто её племянница нашлась, сирота. Будем надеяться, что никто ничего и не заподозрит, только одежду найдем попроще.
Бывший княжеский сокольничий, хоть и обладал некрупной фигурой, но выглядел очень уверенным и решительным. Подхватив спортивную сумку, он проводил до комнаты, где теперь предстояло мне жить. Хозяйские владения находились в другом крыле трактира и имели отдельный вход, что в моем положении было очень удобно.
– Подождите, ведь если меня найдут, то нас обоих убьют! Продайте мне лошадь, и мы уедем,– меня накрывала паника, потому что на улице запели петухи, да и стало светлее, чем когда я пришла.
– Даже не думай, – Тимофей свирепо выглянул на меня, сдвинув густые русые брови, и крепко ухватил за локоть, – ну, а с их мороком как-нибудь справимся, учёные с тех самых пор, не бойся, девочка.
Я была очень благодарна трактирщику, показавшему, где находится банька, туалет , а затем легко втолкнувшему меня в небольшую , но уютную комнатку, где стояла кровать ,шкаф и стол. На единственном окне висели светлые, но довольно плотные занавески, которые мы поспешили задернуть. Едва моя голова коснулась подушки, как я уснула и проспала ровно до обеда, разбуженная только тихим стуком в дверь.
– Ой, простите, я что-то разоспалась, – открыв дверь, увидела благодушное лицо трактирщика, который пришел меня навестить и узнать, не нужно ли чего. Вдруг стало так неудобно, что прилив крови очутился не только щеками, но даже кончики ушей,– обычно так не делаю.
– Понимаю,– бывший сокольничий бросил на кровать ворох вполне современной, на мой взгляд, одежды и предупредил,– через полчаса я зайду, и мы вместе пообедаем или позавтракаем.– Мужчина подмигнул, по-доброму усмехнулся в кулак и ушел, прикрыв за собой дверь.
Из одежды, которая была весьма приличного вида и состояния, абсолютно чистая, я выбрала светло-коричневую насборенную на талии юбку, заканчивающуюся выше щиколотки и бежевую блузку с вышивкой того же оттенка, которую у нас называют крестьянка. В общем выглядела я вполне актуально по меркам того мира, откуда и прибыла сюда. На ногах красовались новенькие черные балетки, сшитые местным замковым обувщиком по образцу моих прежних туфель. Кстати, как рассказывала Зося, эта модель стала пользоваться спросом и дамы прозвали ее «иноземкой». Выходит, мне удалось побывать местным законодателем мод.
