– Я знала, что ты с нами, Акорна! – пищала Кетала, которой девушка-единорог была знакома как личность, а не как небесное видение. – Я знала, что ты не можешь нас бросить, не попрощавшись! – И она стиснула среброгривое виденье в нежданных – и вовсе нежеланных – объятьях.
– Слезь с меня! – выдавил Таринье на родном наречии, от испуга позабыв все слова, несколько часов назад внедренные ЛАНЬЕ в его подкорку.
Девчонка поменьше вцепилась в полу туники, до этого так изящно расправленной, а какой-то мальчишка, подпрыгнув, повис на плече юноши, словно тот был каким-то гимнастическим снарядом. Почему та жирная самка не предупредила, что эта база кишит детенышами? Да вдобавок – неполовозрелыми. Их телепатический способности оставались скрыты до поры созревания, и внушение, так легко подчинявшее взрослые особи, не действовало на них… и, очевидно, это явление было общим для всех видов, или, во всяком случае, для этой странной расы так же, как и для сородичей Таринье. А другой защиты, иного выхода у него не было! «Вы ничего особенного не видите», отчаянно внушал он, и «Ничего не происходит», и «Возвращаемся к работе».
– Но я тебя вижу, госпожа Эпона! – пискнула самая маленькая девчонка. – Правда-правда!
Кетала – самая старшая в группе – разомкнула объятья и отступила на шаг, недоуменно тряхнув головой. С чего она взяла, будто перед ней Акорна. Это просто рослый шахтер… она прищурилась… серебряные волосы… и рог…
– Госпожа Акорна, вы не узнаете меня? – обиженно и недоуменно спросила она.
Хаджналу успех его проделки так вскружил голову, что внушение его вовсе не коснулось.
– Что вы тут верещите? Я-то знаю нашу светлую Лукию!
Заскрипев зубами, Таринье с удвоенной силой попытался воздействовать на умишки обступивших его варварят, но те только прыгали, бормоча что-то, в таком возбуждении, что, даже если бы возраст позволил им откликнуться на телепатические импульсы, успокоительная аура юноши все равно не оказала бы на них никакого влияния. И хуже того – они все явно были безумны. Они ожидали, что он станет их тискать. Они думали, будто он…
От расстройства Таринье перестал мучительно подбирать слова чужого языка. Те сами шли на язык.
– Си-илушайтье, ви, гирубые детеньиши! – прошипел он яростно. – Йя – не – есить – женищинья!
И Таринье распахнул полы своей безупречной синей туники, демонстрируя неоспоримое свидетельство тому, что он никак уж не может быть той «госпожой», которую столь самозабвенно приветствовали эти создания – как раз в тот момент, когда в штрек вбежал вызванный Гиллом охранник.
На охранника, в отличие от ребятишек, телепатические команды Таринье воздействовали, поэтому зрелище семифутового мужчины с рогом во лбу и ниспадающей на плечи серебряной гривой не показалось ему необычным. А вот то, что этот мужчина вытворял, было на лунной базе Маганос не только необычно, но и настрого запрещено.
– А вам, мистер, придется пройти со мной, – строго заметил охранник.
«Прибежище», 334.05.18 по единому федеративному календарю
– Это Хоа, – почти неслышно выдохнул Маркель в ухо Акорне, когда они выглянули из-за вентиляционной решетки в первую из тюремных камер строгого режима – более тесных и куда лучше охраняемых, чем та, в которой держали девушку.
– Кто?
– Хо-а, – по слогам повторил юноша. – Ради того, чтобы завладеть его разработками, паломелльцы вышвырнули в космос моего… – Ему пришлось сглотнуть, – моего отца. Если бы он не попал на борт «Прибежища», все было бы в порядке. Из-за него Рушиму затапливают, иссушают, осыпают молниями и бурями, покуда колонисты не откупятся от Нуэвы Фаллоны и ее банды.
– Из-за него? – Акорна снова глянула вниз, на осунувшегося темноволосого человечка. Тот сидел, уткнув лицо в ладони. Кожа его слегка отливала желтизной, напомнив девушке о Дельзаки Ли, и оттого Акорне вдруг инстинктивно захотелось поверить ему. – Тогда почему он там, – она указала в сторону решетки, – а не наверху, с ними?
– Потому что он доверился нашим спикерам – моему отцу, и Андрежурии, и этому… Герезану. – Последнее имя прозвучало как ругательство, и в сочащемся из камеры внизу слабом свете Акорна увидала, что по лицу Маркеля катятся слезы. Юноша нетерпеливо смахнул их, и глубоко вздохнул. – Хоа не знал, что они , – он презрительно ткнул пальцем в потолок, – задумали. И без того боялся до смерти, что правительства Хань Кияня – он там жил – могут прознать, что он может не просто предсказывать погоду, а управлять ей.
– О-о-о! – В мозгу Акорны промелькнули чередой способы, какими можно применить это открытие. – Так вот что случилось на Рушиме?!
Маркель кивнул.
– Но как мог Хоа отдать подобную мощь в руки отступникам вроде… этих? – Теперь и она ткнула пальцем вверх.
– Это не он. Ему казалось, что на «Прибежище» он будет в безопасности… так и было бы, только вот Нуэва, и эти предатели, Герезан с Сенгратом, устроили переворот, и избавились от Первого поколения… – Маркель сглотнул.
– И твоего отца. – Акорна сочувственно приобняла его за узкие плечи. Такими упорством и верностью следовало гордиться… – Ты сбежал прежде, чем они… ну, ты понимаешь?…
Юноша кивнул.
– Они половины моего не знают о «Прибежище». Я на этом корабле могу что угодно сделать… Иной раз мне кажется, что стоило бы им устроить веселую жизнь, только не хочу погубить звездолет, и кучу ни в чем не повинного народу. Остальные, парни и девчонки Второго поколения – они, может, и поддались паломелльцам, но не умирать же им за это! Я все могу, – повторил он, – знать бы, с чего начать…
– Например, – мягко прошептала Акорна, – выдернуть мой корабль из захватов, чтобы мы могли бежать вместе?
Маркель призадумался, поглядывая вначале на девушку, потом на подсвеченную снизу решетку и скругленные стенки трубы. Акорне не казалось, что она подначивает своего нежданного спутника; скорей, подумалось ей, он обдумывал, как совершить то, о чем она попросила, и девушка покрепче обняла его за плечи.
– Можно еще как-то известить федерацию Шенджеми, что их колония подверглась шантажу. И мою родину – что меня держали в заложниках.
Маркель фыркнул, зажав рот ладонью.
– Не в заложниках, а в плену. Делать им больше нечего – выкуп с заложников собирать. Они теперь откуп с планет брать готовы.
Акорна сглотнула, радуясь, как никогда, что она вырвалась из камеры. Но Калум, беззащитный, еще сидел в тюрьме… и если хозяевам корабля не было нужды держать заложников, жизнь его в еще большей опасности, чем девушке представлялось вначале. Следовало поторопиться.
Девушка попыталась было определить для себя порядок действий, когда заметила, что Хоа пристально вглядывается в зев вентиляционной решетки. Акорна чуть подтолкнула Маркеля, указывая вниз.
