- А ты бы радовался тому, что твой народ разделился, и часть его приняла Тенки, как единственного хозяина жизни?
- Нет, - честно сказал рыцарь. - Однако тем самым они спасли свои детей и обрели мир и безопасность. А твоя мечта объединить в один народ все гланы, кочующие по Дальним степям, представляется мне благородной, но несбыточной.
- Нет ничего несбыточного, если Тенки ведет тебя.
- Путь к войне - не самый лучший.
- Этот мир изменить нельзя, - ответил Гаренджен. - Его законы просты. Есть те, кто едят, и те, кого едят. Есть тот, кто проливает кровь и тот, чью кровь проливают. Небо не может стать землей, а земля небом. Хочешь выжить - убивай, иначе умрешь. Тот, кто не хочет быть волком, станет добычей волка.
Между тем начали подавать горячее. Женщины с замотанными лицами втащили в шатер несколько больших чугунных котлов с просяной кашей и огромными кусками баранины. Перед пирующими появились широкие блюда с жареным на вертелах мясом, лепешками и просяной лапшой, плавающей в растопленном бараньем жире и молоке. Наши прислужницы начали разливать вино и хмельную брагу из молока.
- То есть, - продолжал сэр Роберт, которому определенно были интересны откровения нашего хозяина, - ты собираешься воевать и с нами, и с терванийцами?
- Это неизбежно, как приход лета или старости, - с подкупающей откровенностью ответил Гаренджен. - Я же сказал тебе, нукар Роберт, что между волком и бараном не может быть мира.
- И с кого ты собираешься начать?
- Тенки скажет мне, с кого начать.
- Желаю тебе долгих лет жизни и победы над врагами, - сказал сэр Роберт, поднимая чашу.
- Почему твои повелители не воюют с Тервани? - спросил вождь, который решил отбросить дипломатические иносказания и околичности.
- Думаю, тебе стоило бы спросить моих повелителей. Я слишком незначительный человек в моей стране и не могу дать тебе ответа.
- Хеш! Но рано или поздно большая война неизбежна.
- Ты предостерегаешь или прорицаешь, вождь?
- Двенадцатый век Тенки на исходе, - загадочно сказал Гаренджен. - Скоро наступит время изменения, на которое падает тень Черного. Степи напоятся кровью и огласятся криком умирающих. Уже сейчас зло, которое несут чужаки на нашу землю, приносит свои плоды.
- Какое зло?
- Чужаки хотят лишить нас веры в богов, в которых верили отцы. И боги наказывают нас за это. Древний ужас возвращается. Мои воины видели в степи черные тени и слышали вопли каракутонов.
- Кого слышали? - не понял я.
- Живых мертвецов, - пояснил Суббота. - Вампиров.
- Звучит страшновато, - согласился сэр Роберт.
- Мы готовы к войне. Хочу спросить тебя, нукар со знаком солнца на одежде - готов ли ты к ней?
- Терванийцы нам не враги, если ты об этом. Тервания от нас далеко, и у алифов Бар-Ясина свои заботы. А с нежитью мы сражались, и будем сражаться всегда.
- Истинный воин видит врагов повсюду, особенно если они стоят по обе руки от него. Незавидна участь муки, размалываемой между жерновами, - сказал Гаренджен.
- Ты можешь заключить союз с нами.
- Койсу никогда не будет собакой, бегущей за хозяином, - с презрением сказал кочевник. - Но никто не осудит волка, добивающего ослабленного козла.
- Твои слова наполняют меня страхом, почтенный вождь. Уж не желаешь ли ты столкнуть империю и Терванию, чтобы избавиться от двух врагов сразу?
- Если бы мог, столкнул. Твое здоровье, нукар Роберт!
- Я понимаю, почему ты ненавидишь терванийцев, - с иронией сказал сэр Роберт. - Они занимают ваши исконные кочевья, обращают койсу в свою веру. И твоя нелюбовь к империи мне понятна. Война за Роздоль не могла не оставить шрамов в вашей памяти. Однако лучше бы смирить гордыню и принимать мир таким, каков он есть. Война, как я уже сказал, принесет твоему народу только горе. В мире и так немало зла, зачем же умножать его?
- Это наш путь. Тебе не понять этого, гость.
- Раз так, наверное, не стоит говорить о вещах серьезных.
- Ты сказал, что держишь путь в Баз-Харум, - сказал вождь. - Могу ли я спросить тебя, почтенный, что тебе понадобилось в логове терванийского шакала?
- Я слышал, что начальник Баз-Харума очень любит устраивать состязания воинов, и хотел бы поучаствовать в них.
- Ты? Старый и седой? Или твой сын будет выходить на поединки?
- Ну, не такой уж я и старый, - с улыбкой ответил сэр Роберт. - Я еще могу поднять меч и крепко ударить им врага. Да и сын у меня не промах.
- Тогда пусть боги направляют твое оружие, - тут Гаренджен знаком велел налить всем еще. - Будем пить и есть, и не думать о завтрашнем дне. Тенки угодно, чтобы сердца наши возвеселились. Пусть будет так, как хочет Отец мироздания!
*****************
Для ночлега нам отвели особый шатер, поставленный рядом с шатром Гаренджена. Впрочем, после пира я ушел в гостевой шатер один - мои старшие товарищи остались беседовать с Гарендженом.
Я так устал, что у меня едва хватило сил снять с себя кольчугу и стеганый поддоспешник и добраться до кучи пахнущих овцами одеял. Даже не помню, как заснул. Разбудили меня две красотки, которые принесли в шатер поднос с просяными лепешками и кувшин с горячим отваром, по вкусу напоминающим крепкий зеленый чай. Есть мне не хотелось: жестом отослав девиц, я первым делом проверил, на месте ли мой клеймор, а потом начал одеваться.
Сэр Роберт и дампир стояли у входа в шатер. Я так и не понял, то ли они проснулись раньше меня, то ли вообще не ложились спать.
- Сэр, - сказал я с поклоном.
- Мы уезжаем, - коротко бросил рыцарь. - Будь готов.
Занимаясь конем, я мог слышать обрывки разговора, который вели сэр Роберт и дампир. Они говорили о Гаренджене. А еще у них были хмурые лица, и это мне не понравилось. Неужели кочевники собираются расправиться с нами?
Провожало нас все кочевье, но Гаренджена среди провожающих не было. Это тоже показалось мне нехорошим знаком. Зато кочевники снабдили нас едой - просяными хлебцами, копченым мясом и бараньим салом, - и десять воинов собрались проводить нас до границ земель глана Суруш. Видимо, такова была воля вождя. Командовал этой группой коренастый пожилой воин по имени Чальджен.
- Дорога показать, - заявил он, щеря в улыбке редкие коричневые зубы. - Колодца показать, помогай.
- Я бы им не доверял, - сказал дампир. - Рожи у них мерзкие.
