Ожидание томило больше всего - три дня прошли, голубок не прилетел, я стала подозревать, что Вран знает гораздо больше о том месте, куда мы идем, но молчит. Я пыталась с ним заговорить, но все бесполезно. Он все так же охранял меня днем, иногда на привале приносил рыбину или зайца, а однажды стянутую где-то в деревне копченую курицу. Хлеб давно кончился, крупы тоже осталось мало, но с таким меню я не жаловалась - обдирать и потрошить дичь, конечно, было не просто, но потом мяса хватало на пару дней.
Однажды, мы целый день шагали по каким то холмам - вверх, вниз, к вечеру у меня едва хватило сил развести костер и улечься спиной к Врану на подстилку из листьев. Принесенный им еще в обед заяц так и остался лежать у костра, а утром на огне булькал котелок с густым, наваристым мясным супом, остатки мяса, аккуратно завернутые в листья, лежали рядом с мешком. Вскочив я сначала испугалась, а потом поняла - протянула руку, погладила большого черного пса по голове и сказала:
- Спасибо! Ты снова превращался??
И получила неожиданный ответ:
- Вторую ночь, ненадолго.
Весь день я на ходу размышляла - что могло тому быть причиной, вспоминала упражнения со щитом, нападение на принцев, и проговаривала размышления вслух:
- Вран, получается, что ты можешь превращаться в человека, а раньше такое было, до моего появления??
Пес отрицательно покачал головой.
- Каждый раз, когда ты превращался, я магичила рядом с тобой, как раз два дня назад пришлось использовать магию - пошел дождь, он хорошо смывает следы, но мокнуть и болеть нам нельзя, и я прикрыла нас 'зонтиком' из воздуха. Сегодня ночью я устала и поранилась - наткнулась на сухую ветку до крови, и ты зализал рану, а когда тебя ранили у тронов, Руима поливала твои раны моей кровью, получается, для превращения в человека тебе нужна - я??
Тут я наконец заткнулась, вот это умница девочка, такое выговорить! Да он теперь ко мне близко не подойдет! Или наоборот, кто знает, наверняка есть способ вернуть ему облик навсегда, но сколько понадобиться моей крови, или магии?
Вран молча трусил рядом не поднимая головы, что ж он взрослый, умный мужчина, когда прошла эйфория превращения наверняка думал, много думал и пришел к тем же выводам, что и я... И что за тараканы бегают в его голове, если он даже головы на меня не поднимает?? Но зато зайца разделал, повеселела я, теперь пару дней обойдемся. Правда, Вран снова отощал, а уж те живые мощи, что мы с Королевой - Матерью укладывали на диван и человеком назвать трудно - сплошные кости и жилы, может не стоит так спешить к этим самым Южным Сестрам?? Остановиться где - ни будь в деревеньке, пожить несколько дней, откормить Врана и узнать новости?? Спросила, и опять услышала в голове глуховатый мужской голос:
- Нельзя, Руима ждет помощи от нас, нужно идти.
- Вран, ну давай хотя бы остановимся на денек - постирать надо, и нормальный суп сварить, у тебя опять ребра торчат!!
Пес, не останавливаясь, кивнул и к вечеру мы вышли к небольшой деревеньке - всего пять дворов. Домики были уютно окружены пожелтевшими яблонями, высоко вздымались в огородах 'журавли'. Подойдя к ближайшей хатке, пес прислушался, принюхался и кивнул. Забор был солидный, но уже выбеленный дождями и снегом, калитка ощутимо провисала на кожаных петлях. Громко постучав, я крикнула:
- Хозяева!! Хозяева!!
Тонкая дверь со скрипом приоткрылась - на крылечко выползла сгорбленная старуха, подвязанная по талии теплым платком.
- Кто там ?
Мы вошли в заросший травой дворик - слева тянулся плетень огорода, справа плетень, за которым виднелись многочисленные кусты и несколько яблонь.
- Хозяюшка, пустите переночевать?? Мы и полечить можем.
- Кто это 'мы' хмыкнула старуха, прищуривая глаза против солнца.
- Я и собака, мы вместе.
Старуха махнула рукой, и мы прошли за нею в сени. Тут крепко пахло мышами и ягодами, всюду в два - три ряда стояли бочонки. Дверь в избу была оббита какими-то тряпками, деревянная ручка износилась и вот - вот лопнет посередине. Но в кухоньке, куда мы вошли было чисто - у порога кинута на пол рогожа, дальше домотканая 'дорожка' без узоров. Чистые широкие скамьи, вокруг стола лавки устланные 'дорожками' с узорами.
- Сидайте, гости дорогие.
Потоптавшись на рогоже и сняв крепкие поршни с двойной подошвой, старуха заковыляла к печи. Я осторожно разулась, и протерла лапы Врану, вынув лоскуток из мешка. На мне под плащом была мантия Травницы - старуха со сдержанным любопытством посмотрела на зеленый шелк без галуна, на хрустальную каплю, приколотую к плечу, и сказала:
- Правда что ли полечить можешь??
- Могу. У вас ревматизм??
- Продуло, когда наливку разливали, вот ужо, неделю разогнуться не могу.
- В баню надо, а потом мазью растереться, я дам баночку, - кивнула я.
- Ну садитесь тогда, вечеряйте, а я побегу к старосте - пущай баню затопит, да спрошу, можа еще кто болеет. Старуха выставила на стол чугунок с пареными в сметане овощами, запеченными до румяной корочки. Рядом положила каравай грубого серого хлеба и головку чеснока. Запивали эту благодать молоком - свежим, холодненьким, я жмурилась от удовольствия и поглядывала, как Вран вычищает свою миску.
Через полчаса старуха вернулась с худеньким проворным мужичком, длинноносым и юрким. Руками он размахивал как ветряная мельница, и все время норовил куда-то бежать.
- Вот госпожа Травница, староста наш, Юрок, он вам нашу беду обскажет.
Я уже объелась вкуснятины, и больше всего хотела спать. Но староста, шмыгая носом и размахивая руками полчаса, вещал мне прямо в ухо:
- И вот, понимаешь, самая лучшая плеть и вымерзла, а по весне, понимаешь, и вымокла, и что за напасть, этак ведь , понимаешь вся деревня без заработка останется!! Понимаешь!!
Воздел староста палец. Наконец утомленная его маханиями и визгом, я поняла, чего от меня хотят - деревенька прозывалась 'Наливки'. Именно здесь и нигде больше не выращивали кусты белой вишни. Вся штука была в том, что какая-то природная аномалия давала возможность вызревать ягодам только здесь. Взятые из садов саженцы в других местах красиво цвели, но плодов не давали.
Вишня ягода нежная, далеко не увезешь, вот и придумал в давние времена один разумник делать из белой вишни наливку, да непростую, а по секретному рецепту - с травами и в особых бочонках. Теперь знаменитая вишневая наливка очень ценилась и как лекарство от простуды, и как общеукрепляющее средство, а главное - у местных жителей была на эту наливку полнейшая монополия - ягоды больше нигде не росли и рецепт стал семейной тайной.
Каждую осень, по первопутку купцы добирались в эту глушь и увозили сотни бочонков с крепкой наливкой, за самой лучшей приезжали из королевских дворцов . Но вот год назад в садах начались беды - целые ряды (их тут называли 'плети') вымерзали или вымокали оставляя хозяев без прибытка. Узнав, что в деревушке оказалась ученица Травницы, староста и поспешил просить помощи с напастью.
