Настороженно выждав в неподвижности минуту, я забралась на предоставленную в мое распоряжение постель с ногами. Выплюнутая цепочка с амулетом нашла пристанище на моей шее. Поерзав по скользким простыням, тело приняло позу, которую аалона Валента называла «ждущая опасность», а Ранель — «затаившийся мертвяк»: спина прислонена к изголовью, правая нога подогнута для упора, руки выжидающе расслаблены поверх одеяла.
Если мне не изменяет вернувшаяся после продолжительного отсутствия память, именно в данной кровати испустил последний вздох экс-Император, а до него еще куча других. Интересно, не мучают ли его сыночка кошмары в этой постели? Мне бы было не до сна.
Ай да Велисса, здорово она постаралась, чтобы уложить меня на Императорское ложе. Причем не она одна: взять хотя бы алну Астелу. От кого еще у герцогини этот чудо-амулетик?
«Из лесу, вестимо».
Ба, кто это тут у нас прорезался?! Где ж ты раньше был, мой любимый внутренний голос?
«Крепко спал».
Пока ты бессовестно дрых, я успела в брак вступить!
«И на час нельзя тебя оставить. Обязательно в какую-нибудь дрянь вступишь!»
Вместо того чтобы пошлить, лучше бы подсказал, что мне сейчас делать. Ясно одно — не бывать этому запланированному высшими силами материнству. Черта им лысого, а не Спасителя! Но для начала нужно вывести из игры моего венценосного супруга.
Последний, легок на помине, появился в спальне. Тяжелые двухстворчатые двери почтительно пропустили Дэрриша внутрь. Он плотно закрыл их за собой и устало прислонился спиной к узорчатой створке. На моих губах тут же восстановилась улыбка, от которой уже сводило судорогой лицевые мускулы, и глаза уставились в одну точку. Взгляд Императора задумчиво упал на главный в комнате предмет обстановки — кровать с возлежащей на ней моей персоной. Энтузиазма на его лице при виде этой картины не проявилось. Новоприобретенный муж не торопился с отдачей супружеского долга.
«Нужно было принять на грудь для храбрости».
Ну нет! Всегда существует возможность перебора и опасность осрамиться перед молодой супругой — не суметь достойно исполнить супружеские обязанности.
Собравшись с силами, он все-таки отлепился от двери и походкой вымотанного хищника двинулся к кровати. Его босые ноги мягко, неслышно ступали по ковру. Полы длинного халата из черного, расшитого серебром бархата распахивались при каждом шаге. Я, усыпляя его бдительность, оставалась все в той же позе тихой душевнобольной. Не останавливаясь, новобрачный кошкой поднялся по прикроватным ступенькам. Сброшенный халат полетел на расправленную постель. В пижамных штанах ему тоже было неплохо, но лучше бы он не раздевался — я чувствовала бы себя намного спокойнее и увереннее.
Я и раньше подозревала, что у него красивое тело. Но не представляла, что настолько: без изъяна, вылепленное породой и долгими тренировками, не прикрытое и островком растительности. Это великолепие не было нарушено ни единым, даже пустяковым, шрамом или уродующим рубцом. Только золотая татуировка, окольцовывающая правое плечо Дэрриша, ярко сияла на смуглой коже. Этому феномену могло быть несколько объяснений, ни одно из которых не внушало мне оптимизма. Густые черные волосы спадали на плечи, глаза сверкали синими озерами. Горькая усмешка кривила совершенные губы. Я залюбовалась, взгляд действительно стал стеклянным, необходимость в притворстве отпала.
«Интересно, а от короны лысина не образуется?» А и правда? Вот у нас охрана здания все как один с ранней плешью. Давно уже подозреваю, что все дело в фирменных фуражках… Тьфу, о чем это я?
Император некоторое время просто стоял рядом, прежде чем осторожно присесть на краешек ложа возле меня. Скорее всего, сейчас начнет что-либо вещать о необходимости свершения супружеского долга.
Как в воду глядела!
— Прости, Лия, — устало произнес он.
Молодец! Запомнил мое имя, я уже не Это, прогресс!
— Мне это тоже не доставляет удовольствия, но я должен это сделать.
Ага, как же, верю!
— Когда отцу было действительно за что-то стыдно, он говорил, что это его долг. А теперь так говорю уже я. — Император сухо рассмеялся. — Я должен это сделать. Нет, мы должны это сделать.
Ну прямо герой дамского любовного романа: внешность подходящая и изъясняется соответственно. Успокойся, радость моя, тебе ничего не придется делать, я все сделаю сама. Ближе, ближе наклоняйся, милый муженек, как раз нужное расстояние для моего любимого приема.
Упругий мячик стянутой Силы приятно согревал живот, придавая рукам убежденную точность. Его солнечное сплетение оказалось неготовым к выстрелу моей правой руки, стиснутой в острый кулак. Украденное дыхание сделало его беззащитным перед магическим ударом, молнией сорвавшимся с другой руки. Обездвиженный супруг тяжело упал ничком на мои укрытые одеялом ноги. Прием проведен идеально, хотя, не застань я Дэрриша врасплох, вряд ли удар у меня получился бы столь безукоризненным — реакция Императора была молниеносной, но все же недостаточно быстрой.
— Ой! — нарушил тишину мой негромкий вскрик от боли в правой руке.
Она горела как после ожога, и я затрясла кистью, чтобы избавиться от возникшего жжения, которое, впрочем, очень быстро прошло. От греха подальше постаралась побыстрее скатить потяжелевшее тело Императора со своих ног и выбраться из кровати. Должно быть, на нем какой-то оберег. Только где он?
«А ты в штанах поищи». Угу. Он там крестиком на трусах вышит.
В тяжких раздумьях я стала прохаживаться вокруг пьедестала с ложем, на ходу мне всегда легче сосредоточиться.
Что же делать?
«Ты еще спроси: кто виноват?» А что, и спросила бы, будь у кого.
Хотя что тут спрашивать? Сама, балбеска, и виновата! Надо было с самого начала не соглашаться на эту сомнительную работенку по спасению человечества, и все дела.
Все, нужно успокоиться и поразмыслить. Сила у меня есть, надо ее только применить по назначению. Проведем-ка разведку окрестных помещений. Возможно, получится телепортироваться, но предварительно необходимо разузнать, куда прыгать, чтобы по недосмотру не угодить в стену, или того хуже, в какого-нибудь постороннего индивидуума. Дворец не стерильная Башня телепортации!
С удобствами и без стеснения расположившись на противоположном от лежащего без движения Дэрриша конце широченной кровати, я стала вспоминать, что говорила о бестелесном поиске аалона Хилон.
«Отрешитесь от ощущения своего тела, — прохаживаясь вокруг стола, на котором лежала подопытная Ранель, объясняла она. — Не сдерживайте свой дух хрупкой оболочкой из мяса и костей. Освободите себя, почувствуйте радость легкости бытия и всепроникновения…»
