Смех немедленно затих. Войдя, мы поняли, что здесь находилось похоронное бюро. Было выставлено для обозрения несколько превосходно выполненных гробов, — сочетание черного дерева с серебром — и я пожалел, что с нами нет Вальдемара, чтобы порадовать его этим зрелищем. Быстро осмотревшись, мы, однако, не обнаружили признаков жизни. Тогда Петерс указал на открытую дверь погреба справа в углу. Я положил руку на рукоятку сабли, и мы приблизились.
Мы заглянули вниз на длинный ряд винных бочек, откуда неожиданно раздался звон разбитой бутылки. В центре комнаты стоял стол, на котором была громадная бочка. Различные фляжки, бутылки и кувшины были рядом с ней. Над бочкой на балке был подвешен человеческий скелет. Он был закреплен с помощью толстой веревки, привязанной к одной ноге. Если веревку случайно задевали или дергали, то вторая нога начинала дергаться и выкручиваться. За столом сидело несколько человек, расположившись на заготовках для гробов, а некоторые из них пили из очень белых чаш, которые сильно напоминали части черепов.
Я мог видеть человека во главе стола: сухощавого, почти истощенного с удивительно вытянутым черепом, его кожа была совершенно желтого цвета. Он смотрел на меня.
Напротив него сидели две женщины: дна невероятно тучная, что превосходно оттеняло его стройность; другая — маленькая, хрупкая, пропорционально сложенная, бледная, за исключением пламенеющих щек, с длинным опустившимся носом, который почти касался ее нижней губы. Я решил, что последняя леди больна туберкулезом, и, когда я об этом подумал, ее одолел приступ кашля. Слева от крупной леди сидел сурового вида пухлый старик, сложив руки, положив на стол перевязанную ногу.
В помещении было еще трое мужчин и, хотя угол, под которым я смотрел, не позволял мне хорошо их разглядеть, я мог сказать, что у одного из них были огромные уши и перебинтованная челюсть, а другой был как бы парализован — согнут в неудобной позе, почти без движения. Большинство из них использовало в качестве одежды саван.
Я поприветствовал человека, который смотрел на меня.
— Добрый вечер, — сказал я.
Он ударил белым, похожим на скелеты предметом, который он держал в руке, по столу, от чего бутылки и чашки-черепа подпрыгнули. Достаточно было приблизиться слегка, чтобы понять, что это была берцовая кость.
— Друзья мои, у нас гости, — провозгласил он.
Все повернули головы в нашу сторону, кроме, конечно, парализованного. Он просто повел глазами.
— Мы будем очень рады, если вы спуститесь и присоединитесь к нам, добрый господин, — пригласил хозяин.
Незаметно для него я сделал знак Петерсу остаться.
— Хорошо, — сказал я и спустился по крутой лестнице вниз.
— И кого же мы имеем честь принимать? — спросил он.
— Меня зовут Эдгар Алан Перри, — ответил я.
— А я — Король, это — мои придворные. Мы с радостью примем вас в свою компанию. Пейте, веселитесь перед лицом всеобщей скорби. Не желаете ли череп грога?
— Не сейчас, спасибо, — ответил я. Я ищу тоннель, который ведет к аббатству.
Они снова расхохотались.
— Зачем вам туда? Наша компания много, много лучше.
— Не сомневаюсь в вашей веселости, но я ищу древний тоннель. Он может быть где-нибудь здесь.
— Ну, пожалуй, лучше будет прокопать новый, — сказал человек с перевязанной ногой. — Начинай здесь, а мы потом закончим.
Дамы захихикали. Парализованный закатил глаза. Хозяин ударил костью и отхлебнул немного вина.
— Молчать! — взревел он. Потом, опираясь на кость, как на клюку, он поднялся, подошел ко мне и поднял кость, направив ее на меня. Мне стало не по себе. Я увидел, что он держит ее как фехтовальщик шпагу.
— Будьте так добры, выпейте полный череп грога, — сказал он, левой рукой, нащупав один из черепков и опустив его в бочку, — после чего вы будете приняты в нашу компанию и получите доступ к тоннелю, где бы он ни был. Иначе вам придется причащаться прямо в бочке, пока петух не прокукарекает.
Он протянул мне полный череп, а я взялся за саблю.
— Недружественный акт, — заметил он и сделал жест. Полная дама начала петь.
Петерс, должно быть, просто прыгнул в проем. Его ноги коснулись лестницы только на второй ее половине, и он, оттолкнувшись, ухватился за скелет и повис. Пение прекратилось, раздались пронзительные крики. Король, должно быть, остолбенел, увидев человека, чья внешность была не менее одиозной, чем его собственная, притом гораздо более зловещая. Петерс качнулся и приземлился на стол.
— Марш на лестницу, леди! — крикнул он. — Настало время успокоить все печали.
Король попятился от меня довольно проворно и повернулся к Петерсу, тыча костью. Петерс шагнул вперед и ухватил большой бочонок. Он, должно быть, был довольно увесистым, так как был наполнен жидкостью. Но Петерс поднял его, подмигнул мне и начал опоражнивать его. Я вскарабкался по лестнице, когда раздались булькающие звуки, перемежающиеся с воплями.
Мгновение спустя я услышал грохот костей скелета, глухой звук шагов и хихиканье. Петерс появился из отверстия и одним пинком захлопнул дверку погреба. Через минуту он уже поднимал тяжелый гроб, которым придавил выход.
Неожиданно в магазин вошел Эмерсон, свет молодого месяца показался за его спиной, и начал передразнивать петерса.
— Я думаю, нам лучше возвратиться, — сказал тогда мне Петерс. — Все, что могли, мы здесь уже сделали.
Мы последовали в темноту за нашим мохнатым компаньоном.
Постоялый двор залит лунным светом: прекрасная леди сидит поверх гроба, наши скудные пожитки тут же сложены в кучу, ночная птица венчает их, восседая на вершине.
— Лиги, — спросил я, — что с повозкой?
— Я услышала, что возчик разгружает ее, — ответила она, — и, когда я вышла посмотреть, он занял свое место, схватил вожжи и уехал. Он испугался Красной смерти.
— Он успел сказать об этом?
— Он сказал об этом раньше, сразу, как только вы ушли. Он сказал, что считает вас сумасшедшим, и предложил уехать с ним.
— Мы можем погрузить все это на тачку, Эдди, — заметил Петерс. — Может, мне удастся ее достать.
— Неплохая мысль. Что же, давай, — ответил я.
Вот так мы и катили тележку, везущую наши тленные и нетленные пожитки вверх и вниз по улицам Санта Крус, когда два человека неверной походкой перешли нам дорогу, направляясь на северо-восток, один из них был одет по-шутовски пестро.
Я хотел было окликнуть их, но почувствовал руку Петерса на своем плече.
— Они пьяны, — сказал он.
— Как?
— Вспомните тех, в погребе.
— Но это могут быть и представители нормальных людей.
— Давайте просто последуем за ними, не подходя слишком близко.
— Я думаю, так будет лучше, — сказала Лиги.
