— Мерзкая река!
Когда стало окончательно ясно, что посуху им дальше не пройти, Брон дал себя уговорить на эту авантюру и даже „спилил“ при помощи магии несколько стволов. Связывать их вместе?! Что за глупости! Брон выпустил когти, что-то прошипел, и бревна намертво прилипли друг к другу. Андрей только крякнул, остро переживая свою, как представителя человечества, несостоятельность.
Однако счет он сровнял на удивление быстро. Оказалось — кто бы мог подумать, — что люди-кошки не знают огня. Совсем. В первую же холодную ночь Андрей развел костер, чем навсегда покорил своего товарища. Брон так и просидел всю ночь, прикрыв лапой от жара усы и завороженно глядя на языки пламени. Зато выспался он днем.
Не знали на этой планете и об оружии — в обычном для Андрея смысле. В ходу были, как он понял, всевозможные магические штуковины, вроде той, что разнесла Бронову лодку. Для выстрела они требовали магической энергии — главного товара и главной ценности этого мира. Брон энергию экономил, не без оснований считая, что она еще пригодится.
— Что это? — поинтересовался он, глядя, как Андрей обстругивает перочинным ножиком метровую палку. Рыжий стоял тут же, держа наготове тетиву.
— Лук. Поохочусь, есть-то хочется.
Брон надолго задумался, затем заявил:
— Не вижу способа охотиться с этой штукой.
— Очень просто. — Андрей взял одну из трех изготовленных им стрел. Один конец ее был заточен, на другом щетинилось оперение из пластмассовой обложки блокнота. — Видишь этот завтрак? — спросил Андрей, указывая на крупную птицу, сидящую на лиане метрах в двадцати.
— Ну вижу.
Хлоп! — птица кувырком полетела в воду.
— Гениально! — восхитился Брон.
— Наоборот, очень просто, — возразил Андрей. — Мы с этого начинали.
— Странный у вас, должно быть, мир, — заключил Брон. — Неудобный. — Он подогнал плот к добыче.
— Ваш мир мне тоже пока удобным не кажется.
Пару секунд Брон непонимающе смотрел на товарища, затем до того дошло, и он расхохотался:
— Так ведь мы преступники! А преступникам хорошо живется только в сказках! А был бы ты порядочным человеком — о!
Брон перевел дух и принялся рассказывать, благо слушатель попался внимательный.
— Во-первых, — заявил он, — жертва. То есть эта птичка хороша, спору нет, но ведь там кулинары! Мастера своего дела, которые в приготовлении еды обезьяну съели!
— А я думал, вы не знаете огня, — изумился Андрей.
— И не знаем. Или ты полагаешь, что обязательно нужен огонь, чтобы согреть воду или, скажем, сковородку?
— Каждый апрель, — продолжал он, — устраиваются кулинарные праздники. Тут уж кулинары состязаются изо всех силенок!
Столько блюд! — Глаза у Брона загорелись, затем взгляд его упал на Андрееву добычу, которую он по-прежнему держал в лапах, он запнулся и принялся ожесточенно ее ощипывать.
— Перья сохрани, — посоветовал Андрей.
— Зачем? — удивился Брон.
— Для новых стрел.
— Ага. Ладно. Так на чем я остановился? Жратва, да. Дальше — жилье. Копишь магическую энергию и строишь дом. Из дерева.
— Из бревен?
— Вот чудак! Я же говорю — дом, а не плот. Выращивают из жилого дерева.
— Ну и ну! — только и смог сказать Андрей. — А у нас дома строят. На заводе делают по частям. А на месте собирают.
— Мы строим кое-где из камня, — сказал Брон, — но, по-моему, выращивать все-таки лучше. У нас строят только там, где ничего путного не растет.
— Мы не владеем магией, ты же знаешь. И потом, мы заселили многие планеты, а на иных не то что деревьев — воздуха и то нет.
— Воздуха?! — Брон едва не свалился с плота. — Чем же вы дышите? Или… вам не обязательно?
— Дышать? Обязательно. Воздух мы берем с собой или производим на месте.
— М-р-р?
— Ну а дальше? — весело спросил Андрей. — Что еще хорошего в том, чтобы быть честным гражданином?
— Ну что… Зрелища там, театры всякие… Вроде того, как ты… Только ты не обижайся… Как тебя…
— Понятно…
— Ну и тому подобное. И потом — слушай! — потом еще есть март! — Брон облизнулся.
— А что происходит в марте?
— Отменяются все законы! — торжественно провозгласил Брон. — Потому что не до них. Любовь, понимаешь? Все, кто может еще двигаться, как там? — Он набрал в грудь воздуха и вдруг взвыл ужасным дискантом: — „Любви-и все воз-зрасты покорны-ы-ы!!!“
На плоту и вокруг воцарилась тишина. Смолкли в чаще крики птиц, замолчали цикады, даже солнце робко спряталось за тучу.
Андрей втянул голову в плечи, с ужасом представив, что оба континента целый месяц…
Молчание нарушил Брон.
— И никто, — весело заявил он, — не может никому отказать! Ни мужу, ни… ну, всем остальным, короче. А какие киски были у меня в этом году! — Он содрогнулся. — И еще котята — которые до марта не доросли — шутят, черти. В этот раз кошку сварганили — как живая, но кукла, понимаешь? Поставили под дерево, а на дереве бак заговоренный. Только прикасаешься — плюх! — на голову ведро воды! Представляешь? Я три раза попадался.
— Так они трех кошек сделали?
— Зачем трех? Одну. — Брон сладко зажмурился, вздохнул. — В марте средний гражданин худеет на пятнадцать кэгэ. Потому, кстати, и кулинарный праздник устроили. Чтоб народ, значит, отъелся и мог платить налоги.
— Кому платить?
— Императору. — Брон оглянулся с опаской и прошипел: — Мышь персидская!
— Что так? — поинтересовался Андрей.
— Да ну его, — отозвался Брон. — Не люблю я этих аристократов. Ведут якобы свое происхождение от трех великих Кошек. Любому крысенку ясно, что в первый же март от этой родословной такие клочья полетят…
— Ясно. — Андрей зачерпнул воды из реки, умылся и вдруг замер.
— Ты что? — встревожился Брон.
— Соленая.
— Вода? — Брон макнул в воду лапу и, лизнув ее, чертыхнулся: — Что-то я не вижу берега.
— Взаимно, — вздохнул Андрей. — Ну-ка! — Он встал на плоту и заработал шестом. — Последний рывочек!
Плот преодолел последний поворот реки, и беглецы увидели море. Еще они увидели довольно высокие волны. А вот берега не было. Деревья входили в воду и, постепенно редея, сходили на нет.
— Влипли, — заметил Брон. — Часа через четыре полиция нас…
— Черт возьми! — подтвердил Рыжий. — Жаль. Хорошие вы были ребята. Я буду плакать у вас на могилах, а если найдется глюк потолковее, расскажу ему, какие вы были… Или треп… Или хоть свист… — Он отвернулся и всхлипнул.
— Заткнись, — хмуро посоветовал ему Брон.
— Да, — сказал Андрей. — На плоту в таком море делать нечего.
— Говорю — влипли. — Брон навалился на шест и направил плот к берегу, собственно, даже уже не к берегу, а к переплетению стволов и веток, торчащих из воды.
