Теперь нужно было как-то справиться с очень реальной возможностью, что меньше чем через сорок минут две жуткие куклы вылезут, чтобы вырвать ему глаза. Хотя Артур был точно уверен, что глаза вырастут обратно, легче ему от этого не становилось.
Слоненок шевельнулся рядом, чувствуя страх Артура. Он еще немного продолжал расти после того, как принес медальон, но остановился, дойдя до размеров крупной собаки. Вернее, до роста собаки, поскольку при его толщине весил он явно больше, чем самый упитанный пес.
— Тебе нужно отойти и спрятаться, — сказал ему Артур. — Лорд Воскресенье сказал, что вернется незадолго до двенадцати. И я не хочу, чтобы куклы и тебе выкололи глаза.
Слоненок сделал выпад бивнями. Они теперь выросли сантиметров до тридцати и выглядели очень острыми. Артур покачал головой.
— Нет. Ты не сможешь драться с Воскресеньем. И с куклами тоже. Но спасибо.
Слоненок издал низкий рокочущий звук.
— Нет. Я не перенесу, если тебя ранят или убьют, — сказал Артур. Он помнил, что было, когда он потерял Слоненка много лет назад. Это была боль, которая никогда по-настоящему его не оставляла, хоть и уменьшалась, пока он рос. — Иди прячься.
Слоненок отсалютовал хоботом и потрюхал прочь, прятаться среди высоких цветущих кустов. Артур повернулся в сторону люка на циферблате. Он слышал треск и скребущие звуки — куклы ожили и теперь готовили топор и штопор.
— Я посбиваю кору с ваших тупых деревянных голов, — предупредил Артур, стараясь вызвать в себе задор Сьюзи или ту внутреннюю ярость, которая поднималась в нем раньше. Но его голосу недоставало убедительности, и ярости он в себе не находил.
Он собирался отбиваться ногами, если будет такая возможность, но знал, что она вряд ли представится. Когда цепи натянутся полностью, он будет прикован к циферблату, и куклы подойдут сзади. Чтобы пинать их, ему пришлось бы стать гуттаперчевым, как цирковой артист.
— Буду кусаться, — добавил Артур.
Не то чтобы мои зубы могли причинить вред куклам, даже если мне удастся их укусить. Мне бы для этого понадобились клыки посерьезнее. Или я просто мог бы сдаться.
Эту последнюю мысль Артур прогнал. Он не собирался сдаваться.
Нужно выйти за рамки, как всегда говорит Эрик. Может, я смог бы отрастить острые зубы. Или лишние руки. Я мог бы использовать силу, чтобы изменить себя.
Артур взглянул на свои скованные запястья, и в его голове возникла новая мысль. Может быть, я смог бы сделать свои руки намного меньше и стряхнуть оковы!
Он уставился на запястья и сосредоточился на них, желая, чтобы они стали тоньше, чтобы уменьшились.
Ничего не произошло, только часы тикали, и цепь звенела, когда очередное звено сливалось с соседним. Артур продолжал концентрироваться следующие десять минут, но это не помогало. Руки оставались прежними.
Он так глубоко ушел в свое намерение заставить тело измениться, что заметил Лорда Воскресенье только тогда, когда Житель уже стоял рядом, на краю циферблата.
— До двенадцати осталась четверть часа, — сказал Лорд Воскресенье. — Ты отдашь мне Ключи и Атлас?
Артур поднял взгляд. Хотя прошло уже много часов, солнце Несравненных Садов перемещалось медленно и едва сдвинулось на расписном небе. Лорд Воскресенье стоял так, что солнечный диск сиял прямо за его головой, окружая его слепяще-ярким нимбом.
— Нет, — медленно произнес Артур. — Не отдам.
Лорд Воскресенье нахмурился и отвернулся. Артур моргнул и взглянул наверх, но стрекозы там не увидел. На этот раз Лорд Воскресенье явно обошелся без своих крылатых тварей.
— Я подожду, — произнес Лорд Воскресенье. — Возможно, ты изменишь мнение уже после.
Артур повернул голову. Воскресенье уселся сразу за пределами циферблата, в полосатый шезлонг, которого только что здесь не было. Житель в ливрее дворецкого, очень похожий на Чихалку, но зеленокожий, вручил ему высокий бокал какого-то розоватого напитка. За спиной дворецкого длинноногий жук размером с фургон жевал листья с дерева. На спине жука возвышался позолоченный трон, а за ним — несколько плетеных кресел, так что это, видимо, был избранный Лордом Воскресенье наземный транспорт.
Часы тикнули. Артур увидел, что минутная стрелка теперь показывает без трех двенадцать. Цепь снова натянулась, так что он лег на спину и уставился в небо.
Это всего лишь короткая боль, подумал он. За ней последует другая, которая продолжится час или два, пока глаза не восстановятся. Совсем не так, как когда я был человеком…
— Не так, как когда я был человеком, — прошептал он.
— Что? — спросил Лорд Воскресенье. — Что ты сказал? Ты соглашаешься на мое предложение?
— Нет! — выкрикнул Артур и закрыл глаза. Он не был уверен, что перенесет грядущую боль, но зато твердо знал, что не хочет видеть, как это произойдет. — Делай, что сможешь!
Последние минуты растянулись на очень долгое время. Артур сквозь сомкнутые веки видел красный свет солнца. Он зажмурился сильнее и попытался подумать о чем-нибудь более радостном. О музыке Боба, и о своих собственных песнях. Он даже попробовал одну из них напеть вполголоса, но не смог вспомнить. Многие другие песни, которые он должен был бы помнить, теперь полностью куда-то делись, даже классическая музыка, которую он тысячу раз играл на клавиатуре.
Бом! Часы начали бить. Артур напрягся, услышав, как люк распахивается, все его тело натянулось, как тетива. Он сжал зубы, чтобы держать рот на замке, и уловил жужжание и хихиканье заводных кукол. Тень заслонила красный свет солнца…
Я не закричу, с яростью сказал себе Артур. Не буду ни кричать, ни плакать, вообще не стану выдавать…
Часы продолжали бить, медленно считая до двенадцати.
Бом! Бом! Бом! Бом!
Боли не было. Артур не ощущал ничего, даже легкого прикосновения к векам или вообще к лицу.
Бом! Бом! Бом!
Он не удержавшись, сглотнул, и его глаза самую чуточку приоткрылись.
Бом! Бом!
Осталось всего два удара, но до сих пор никто не коснулся его глаз. Артур набрал в грудь воздуха…
Бом!
Последний удар все медлил, и куклы по-прежнему не нападали. А ведь у них было ровно то время, пока часы бьют двенадцать.
— Ну же! — крикнул Артур.
Бом!
Артур услышал жужжание и стук деревянных ног кукол и хлопок закрывающегося люка. Медленно, очень медленно он открыл глаза.
Лорд Воскресенье стоял рядом, потягивая свой напиток.
— Ты храбр, — признал он. — Куда смелее, чем я мог ожидать от смертного. И все же не думаю, что твоей храбрости хватит на следующий раз.
— Следующий раз… — прошептал Артур.
— Ты должен отдать мне Ключи и Атлас, — сказал Лорд Воскресенье. — Это единственная надежда для Дома и Второстепенных Царств.
