Ознакомительная версия.
— Кстати, о пламени… — осторожно начал я, — нас как раз собираются сжечь.
— Ха-ха-ха! — совершенно искренне рассмеялась рыженькая умница. — Это самая удачная шутка за всё время нашего знакомства!
Сабрина медленно повернулась к окну и определённым образом сфокусировала зрение. Похоже, увиденное её не обрадовало…
— Там четверо ребят с арбалетами на изготовку. Держу пари, что второе окно и дверь тоже под прицелом. Один наш неверный шаг — и они начнут стрелять. Напомни, когда меня сжигали в последний раз?
— В сорок седьмом, на Кубани, ты представлялась сельской учительницей и спаслась только благодаря заступничеству тогдашнего секретаря обкома. Местные казаки были полны отчаянной решимости, они унаследовали от предков умение безошибочно узнавать нежить. Но сейчас наше положение гораздо менее выгодное…
— Эй! Вы что, серьёзно? Мне уже не смешно.
— Нам тоже, девочка, — откликнулась Сабрина. — Как ты думаешь, твои друзья готовы отпустить нас на свободу, если мы будем прикрываться тобой, как заложницей?
Ева, разом посерьёзнев, бросилась к окну. Мгновением позже она метнулась в сторону: и вовремя, разбив форточку, в комнату влетел заточенный осиновый колышек! Итак, у кого-то не выдержали нервы, атака началась… Я шагнул вперёд, выдёргивая шнур телевизора из розетки. Всё сразу погрузилось во тьму, зато теперь нас не было видно никому снаружи.
— Не бойтесь, стрелять они не будут. Дом деревянный, старый, достаточно одной спички, и он сгорит дотла в течение получаса. Очень надеюсь, что Гончие уже вызвали пожарных, огонь может выжечь весь квартал.
— Нет… нет… нет… не надо… — неизвестно кого убеждая, заладила охотница, сжавшись в комочек у подоконника.
— У тебя есть какие-нибудь предложения? — хладнокровно повернулась Сабрина.
Я развёл руками:
— Могу лишь предположить, что нас кто-то предал.
— Кто-то?! Это он! Ваш Храп! Он, он, больше некому!
— Ева, успокойся…
— А я говорю, что это — он! Заманил нас сюда, позвонил куда надо и сдал, сдал всех… даже меня!
— Всего и делов-то: выйти, представиться, попросить, и они тебя непременно выпустят, — не сговариваясь, предложили мы.
Охотница почесала в затылке, взвесила все «за» и «против», а потом резво бросилась к дверям. За стенами раздался треск, и первые языки пламени взметнулись под окнами.
— Эй! Откройте сейчас же-е! Это же я-а-а!!!
— Что-то мы слишком спокойные, не находишь? — меланхолично наблюдая за попытками Евы пробить дверь головой, заметила моя подруга.
В принципе нам обоим (и вместе и порознь) доводилось бывать в куда более паршивых ситуациях. Хорошо воспитанный вампир может в случае крайней необходимости вырваться из горящего дома, дабы не разочаровывать ожидающих его специалистов. Оконные стёкла лопнут первыми, вот вам и выход! Понятно, что будут стрелять, но тут главное выдержать сценическую паузу — выпрыгивать надо в тот момент, когда враги уже поверили, что вам крышка. То есть когда дом превращён в ревущее пекло. Хотя, справедливости ради, должен признать, что нервы выдерживают не у многих… Скорее даже очень у немногих, избранных…
Ева продолжала надрывно голосить, дубася несчастную дверь так, что летели щепки. Помещение быстро заполнялось удушливым дымом…
— Думаю, минут через десять-пятнадцать ближайшие соседи поднимут крик, — глубокомысленно предположил я.
— А-а-а… мы умрём! За это время мы все умрём — мама-а-а!!!
— Надеюсь, жители девятиэтажек ещё не спят и кто-нибудь обязательно вызовет пожарную службу, — дружелюбно поддержала меня Сабрина.
Увы, пылкая сибирячка вряд ли что расслышала — она была слишком увлечена попытками выйти именно через дверь. Хотя, по сути, судьба всегда оставляет как минимум один запасной выход. Откуда-то издалека донёсся рёв сирены, значит, уже заметили и позвонили. Скорей бы, от дыма становилось трудно дышать…
— Глаза щиплет.
— А у меня нет.
— Ты же вамп. Тебя не то что убить, синяк поставить и то проблемно, — невесело пошутил я. Сабрина ласково приткнулась лбом мне под мышку — как же всё-таки приятно было вдыхать мертвенно-терпкий запах её волос. Так пахнет кладбищенский базилик, его ни с чем не сравнишь и ни с чем не спутаешь. Мы приникли друг к другу, смешивая дыхание, забыв обо всём на свете, так что тяжёлый грохот упавшего тела показался не более чем досадным недоразумением, отвлекающим от… простите! Я виновато взглянул в глаза моей подруги, с большим сожалением разомкнул её объятия и пошёл поднимать охотницу.
— Готова?
— Потеряла сознание, её надо вынести на свежий воздух.
— Полагаешь, что, если мы сунемся в окно и попросим Гончих забрать их же девочку, они её благодарно примут?
— Ты уже предлагала использовать Еву как щит…
— И что, хорошая мысль!
В доме стало настолько жарко, что кроссовки тихо начали тлеть. Пламя пробивалось сквозь щели, снаружи бесновался народ, пожарники никак не могли подобраться к горящему строению и вовсю рубили заборы и деревья. Понятное дело, если огонь перекинется на соседей…
— Спорим, что Гончие всё ещё держат дом под прицелом?
— Вряд ли, на людях они не рискнут стрелять.
— По-моему, крыша рушится…
— Я — в левое окно, ты — в правое!
— А её куда?!
Не знаю… Можно попробовать броситься рыбкой в пылающий квадрат оконного проёма, всем весом выбить раму и суметь вывалиться наружу, не словив осиновый кол в грудь, но… Но сделать всё то же самое с совершеннолетней девицей на руках?! Я не бог, не герой и не самоубийца. Прежде чем мы приняли хоть какое-то разумное решение, с улицы раздался рокочущий медвежий рёв, и мгновение спустя дверь открылась! На пороге стоял Храп, обвешанный пятью-шестью охотниками, грозный, словно древний пещерный ужас. Его тело уже начинала ломать трансформация, а огромные медведи в тихих астраханских двориках встречаются не чаще, чем бездомные мамонты…
Я подхватил обмякшую Еву и, зажмурившись, шагнул к выходу. Сабрина изо всех сил толкнула меня в спину. Деревянный козырёк над крылечком рухнул едва ли не в ту же минуту, как все мы пёстрой кучей малой вывалились наружу. Простые, милые, добрые люди бросились к нам, оттаскивая от разваливающегося в пламени дома. Им не было никакого дела до того, кто здесь человек, оборотень или вампир, они просто пытались нам помочь. В любом случае мы умрём не сегодня. Ну по крайней мере очень на то похоже…
* * *
Во всём, что произошло потом, виноват только я. Это абсолютно трезвый взгляд, самобичевание не характерно для вампира. В ту ночь каждый из нас делал всё, что мог, но я был обязан сделать невозможное. Просто из соображений эгоистичного практицизма — кому больше дано, с того больше и спросится. Поверьте, это неоднократно проверено на себе…
Ознакомительная версия.
