— Добро пожаловать, Алдис.
— Время тратится, женщина, как ты уже заметила. — Слова звучали хрипло и вместе с тем как-то бархатно. Такой голос мог свести с ума мужчину.
Фигурой любовница герцога вовсе не напоминала портовую шлюху, с которой сравнила ее волшебница, перезрелую и пышную. Это была юная девушка, еще не вполне уверенная в своих возможностях, со скромно прикрытыми маленькими высокими грудями. Женщина противоречий — резвая и спокойная одновременно. Разглядывая ее, Саймон понял, как она могла так долго и успешно удерживать такого развратника, как герцог.
— Ты сказала Фирте… — снова резкая нота, обернутая в бархат.
— Я сказала вашей Фирте, что могу делать и что необходимо делать, — волшебница была так же резка, как ее клиентка. — Устраивает вас это?
— Устроит, если ты докажешь свои способности, и не раньше. Дай мне то, что обеспечит мне безопасность в Карсе, и тогда требуй плату.
— У вас странный способ заключать сделки, леди. Все преимущества на вашей стороне.
Алдис улыбнулась.
— Но если ты обладаешь Властью, как утверждаешь, мудрая женщина, ты можешь не только помогать, но и заставлять. Я для тебя в таком случае легкая добыча. Говори, что я должна делать, и быстро: я могу доверять тем, снаружи, лишь пока держу их жизни в своих руках. Но в городе есть и другие глаза и уши!
— Дайте мне вашу руку. — Женщина Эсткарпа подняла с пола чашку. Алдис протянула украшенную кольцами руку, волшебница уколола ее иглой, взятой из платья, и капля крови упала в чашку. Колдунья долила туда жидкости из бутылки и смешала все, потом раздула огонь в жаровне.
— Садитесь. — Она указала на табуретку. Когда Алдис села, волшебница положила ей на колени доску, на которую поставила жаровню.
— Думайте о том, кто вам нужен, только о нем, леди.
Волшебница начала петь. То неуловимое, что встревожило в этой комнате Саймона, что вспыхнуло в тот момент, когда она начертила знак, теперь улетучилось из комнаты.
Однако в пении содержалось очарование, изменявшее мысленные образы, вызывавшее ответные изображения. Саймон прикусил губу. Подходящая магия для Алдис и ей подобных, но не подходящая для холодной чистоты Эсткарпа. И она начинало действовать и на Саймона. Он заткнул уши, чтобы не слышать, не ощущать поднимающегося в теле жара.
Трегарт отнял руки лишь тогда, когда увидел, что губы волшебницы перестали двигаться. Лицо Алдис порозовело, раздвинутые губы увлажнились, она смотрела невидящим взглядом, пока колдунья не сняла у нее с колен доску с жаровней.
— Добавьте щепотку этого в его пищу или питье, — вся жизнь ушла из голоса волшебницы; она говорила, преодолевая усталость.
Алдис взяла у нее сверток, сунула его за лиф платья.
— Будь уверена, я правильно использую ее! — Она подхватила свой плащ и направилась к двери. — Дам тебе знать о результатах.
— Я узнаю сама, леди.
Алдис вышла, а волшебница продолжала стоять, держась за спинку стула, как будто нуждаясь в опоре. На лице ее выражение усталого отвращения смешивалось со стыдом, словно она использовала дурные средства для достижения доброй цели.
Руки Кориса равномерно двигались, полируя лезвие топора шелковой тканью. Он потребовал свое сокровище в минуту возвращения и теперь, усевшись на подоконник, держа топор на коленях, говорил.
— …он рванулся так, будто сам Колдер гнался за ним по пятам, а сержант пролил половину вина, за которое я заплатил. Этот парень уцепился за стол и заорал. Ставлю недельное жалованье за то, что в его рассказе есть зерно правды, хоть в целом это ерунда.
Саймон смотрел на остальных в комнате. Он не ожидал, что волшебница удивится или как-то покажет, что уже слышала подобные истории. Однако юноша, появившийся при ней ниоткуда, был менее натренирован, и его поведение доказывало, что Саймон прав. Брайант слишком хорошо сдерживался. Тот, кто более опытен в науке утаивания, разыграл бы удивление.
— Мне кажется, эта история — ерунда, леди, — оборвал Саймон рассказ капитана. Осторожность стала привычной для его взаимоотношений с волшебницей с того часа, как он вынужден был защищаться от нее при встрече с Алдис. Она чувствовала его отношение, но не делала попыток что-либо изменить.
— Гунольд на самом деле мертв. — Слова ее звучали ровно. — И умер он в Верлейне. Леди Лойз действительно исчезла. Так что эта часть рассказа вашего человека, капитан, правдива. — Она обращалась скорее к Саймону, чем к Корису. — Ну, а то, что это результат набега Эсткарпа, это, конечно, ерунда.
— Это я знаю, леди. Не наша манера сражаться. Но что, если эта история прикрывает что-нибудь другое? Мы вас не расспрашивали, но какова судьба гвардейцев, оказавшихся у рифов Верлейна?
Она покачала головой.
— Насколько я знаю, капитан, вы и те, что были с вами, единственные спасшиеся из Салкаркипа.
— Но такие рассказы могут послужить поводом для нападения на Эсткарп. — Корис нахмурился. — Гунольд был приближенным Ивьяна. Не думаю, чтобы герцог спокойно воспринял его смерть, особенно если учесть окружающие ее чудеса.
— Фальк! — Это имя вырвалась у Брайанта, как стрела из самострела. — Это дело Фалька! — Теперь бледное лицо Брайанта стало достаточно выразительным. — Но ему придется считаться с Сириком и лордом Дуартом! Я думаю, сейчас Фальк очень занят. Этот щитоносец сообщил столько подробностей набега, что, должно быть, ознакомился с докладом.
— Посланник с моря недавно прибыл. Я слышал, как об этом говорили, — заметил Корис.
— С моря! — Волшебница встала, ее алое с золотом платье зашуршало. — Фалька нельзя считать простаком, но есть в развитии действия нечто такое, что не позволяет считать это только желанием Фалька оградиться от мести герцога!
Глаза ее были мрачны, когда она холодно разглядывала троих своих собеседников. Она, может быть, сравнивала их силы с силами врагов.
— Мне это не нравится. Конечно, следовало ожидать какого-нибудь сообщения из Верлейна: Фальку нужно было что-то рассказать герцогу в свое оправдание, иначе на него обрушатся камни его собственного замка. И он вполне способен привлечь на свою сторону Сирика и Дуарта, чтобы они подтвердили его рассказ. Но события развиваются слишком быстро, слишком все хорошо организовано! Я готова поклясться…
Она расхаживала по комнате, алая юбка колыхалась вокруг ее ног.
— Мы хозяйки иллюзий, но готова поклясться Силой Эсткарпа, что эта буря не была иллюзией. Если только Колдер не овладел и силами природы… — Теперь она стояла неподвижно, руки поднесла ко рту, как будто хотела поймать вылетевшие слова… — Если Колдер овладел… — она перешла на шепот. — Не могу поверить, что мы сюда явились по замыслу колдеров. Не смею верить в это! И все же… — Она резко повернулась и подошла к Саймону.
