— Я что-то уже сомневаюсь, что наше представление у барона так уж необходимо — поёжилась Марка — так и чувствую, как мне в спину кто-то смотрит и целится! А если у него тетива сорвётся?
— Значит получишь стрелу в свой прекрасный зад — усмехнулся Борин — чего удивляться — богатые они всегда с какими-то причудами. Ну кому, скажи на милость, нужен этот демонский барон? На кой он этому самому Владу сдался? Сидит себе в своей дыре и сидит!
— Кто сидит — не поняла Арина — Влад, или барон?
— И тот, и другой! Какого демона им шастать по холоду, когда можно сидеть в тёплой комнате, попивая вино и закусывая пирогом с соловьиными язычками? Вот ты пробовала пирог с соловьиными язычками? Нет? И я нет. А они, этот Влад, и этот барон — пробовали!
«Упущение! Как же это я прожил без пирога с соловьиными язычками? Какой я после этого олигарх?!» — усмехнулся Влад, и подойдя к столу отломил ножку какой-то птички, жареной на вертеле.
Сунув в рот, он прожевал, сделал удивлённое лицо и с удовлетворением сказал:
— А вкусно! Попробуйте этих пташек! Они чем-то ещё фаршированы!
— Нет уж — усмехнулась Арина — набивать желудок перед представлением было бы полным идиотизмом. Не хватало нам ещё заблевать сцену, когда угощение попросится наружу. Вот после — милое дело, хоть обожрись, а до того — желудок должен быть пуст и свободен. Это первое, чему учат артистов.
— Ну как хотите — а я сейчас съем, что смогу, а остальное надкушу! — артисты рассмеялись незатейливой шутке, а Влад и правда намазал лепёшку чёрной икрой, съел, поднял большую гроздь винограда с длинными, слегка розоватыми пальчиками, выплёвывая косточки на пол — так было принято в замках — слуги уберут.
Труппа ушла переодеваться — Влад хотел остаться, но Арина поманила его рукой:
— Пойдём — я тут тебе костюм один приготовила!
Они вошли в комнату сбоку от сцены — она использовалась именно для переодевания, когда приезжали залётные группы артистов — как понял Влад — стояли скамьи, на стенах — зеркала из полированной бронзы, натёртые до блеска, в которых отражалось всё содержимое комнаты.
Арина с удовольствием оглядела гардеробную и сказала:
— Если бы мы всегда работали в таких условиях! А то вечно ютишься в каких-то халупах, даже посмотреть на себя в зеркало нельзя. На вот тебе — короткие бриджи в обтяжку — они тонкие, наденешь прямо на голое тело — она достала из кармана плаща небольшой свёрток. Ага — снимай всё. Так…торчит впереди? Так в этом самый смысл и есть! Богатые дамы очень любят, когда у артистов торчит впереди…если не торчит, приходится заячью лапку подкладывать. Или деревяшку специальную, чтобы побольше выглядел. Слава богам — у тебя ничего подкладывать не надо, всё в лучшем размере. Наденешь сандалии — они безразмерные, а рубаху не надевай — будешь по пояс голым. У тебя фигура впечатляющая, мускулы так и играют, как у ярмарочного силача — я не знаю, что там за баронесса, но обычно они очень падки на артистов, состроишь ей глазки — нас тут на руках носить будут! Но не переборщи — барон заметит — можем загреметь в темницу, или самое меньшее — палками отходят до синяков. И такое бывало. И ещё, хочу тебя предупредить — если мне, или Марке, или другим придётся переспать с бароном — не ревнуй и не устраивай сцен, ладно? Это часть нашей профессии — откажешься — можешь получить плетей, или голову с плеч снимут, а согласишься — и денег дадут, и уедешь весь сытый и довольный. Я не знаю, как ты реагируешь на такие вещи, поэтому сразу предупреждаю — совершишь ошибку — тут мы все и останемся. На стене. В виде черепов. Понял?
— Понял — спокойно ответил Влад, хотя в душе у него было не очень спокойно — в роли жиголо, в группе актёров-проституток он ещё не бывал. Так-то его совершенно не шокировали слова Арины — он и сам всё прекрасно понимал, но понимать одно, а принимать душой, а тем более участвовать в этом — совсем другое.
В комнату без стука вошёл мажордом:
— Господин барон, его супруга и её наперсницы прибыли. Ожидают вашего выхода. Смотрите — вот этот проход ведёт на сцену, выходите — кланяетесь, приветствуете хозяина замка и его супругу, начинаете представление. Вот ваше снаряжение — кроме как на сцену с ним не выходить. Выйдете с ножами в зал — вас убьют.
Мажордом отступил в сторону и пропустил слугу, нагруженного свёртками с инвентарём артистов, и добавил:
— Переодевайтесь быстрее — барон не любит ждать. Они пока заняты угощением, но скоро начнут проявлять нетерпение, могут рассердиться.
Слуга, тараща глаза на артистов скинул свертки на стол, и убежал, сопровождаемый проклятиями Борина — парень-слуга брякнул тратину на стол так, что она жалобно зазвенела.
— Идиот проклятый! Разве можно так обращаться с инструментом! Чтобы тебе демоны в зад засунули этот инструмент, когда ты сдохнешь, а потом сыграли тебе на нём похоронную мелодию, придурок!
Артисты быстро, как тренированные солдаты, переоделись, Борин надел костюм Барда — в кружавчиках и блёстках, сообщив, что вначале будут выступать жонглёры, а уж потом он переоденется в костюм акробата.
— Кстати, Олег, я тебя попрошу — Борин огладил свою тратину — когда мы будем выступать с акробатическим номером, поиграй нам, пожалуйста! Так будет и красивее, и нам удобно, когда мы в ритм попадаем — исполнять легче. Сделаешь?
— Сделаю, почему нет — Влад пожал могучими плечами — а ничего, что я буду по пояс голый?
— Да какая разница! По-моему, им чем более голый, тем лучше. Кстати — богачи обычно обожают, когда артистки выступают совсем голыми — так сказать, товар лицом. Иногда даже требуют, чтобы мы сняли с себя всё, что на нас надето. Видимо, они настолько уже пресыщены, что их мало чего возбуждает, вот и надеются поднять своё желание таким способом. А нам что? От нас не убудет…
Арина и Марка схватили булавы, ножи и факелы, и побежали на сцену, следом за ними вышел Борин, в гримёрке остались Грина и Шаван. Они спокойно переговаривались, обсуждая какие-то пустяшные проблемы, а Влад лихорадочно думал, как ему подобраться к барону, не взбаламутить омут и не подставить артистов. Получалось — ему нужно сделать только одно, и оно ему не нравилось. Ему нужен был не только, и не столько барон, а ещё и его жена. Её и не так усиленно охраняли, и она имела влияние на мужа, значит — если он доберётся до жены барона, значит доберётся и до самого барона. Ему нужно было соблазнить баронессу, другого пути нет.
Музыка стихла, и со сцены прибежали разгорячённые, потные жонглёрки — они были совершенно обнажены, и задыхались, переводя дыхание от физических перегрузок.
