— То есть менее совершенные версии драконов — это не начальные ступени эволюции, а завершающие эксперименты демиурга? — изумилась я.
— Да. Постепенно мой дед-демиург ухудшал генофонд драконов с надеждой вывести более-менее управляемый вид, но безуспешно. Вы по-прежнему оставались дикими и агрессивными. Дрессировке практически не поддавались.
Так вот почему наши предки отказались от брака с другими драконами! Происходило ухудшение нашего генофонда. Каким-то образом инстинкт улучшить свою породу повел нас по верному пути.
— Эхрншт, а первым драконам задумывался интеллект?
— А почему ты спрашиваешь?
— Мне стало интересно, что заставило творение взбунтоваться против своего Создателя. Как это произошло.
— Вы планировались как бездушные убийцы-исполнители. Умные, но не обсуждающие приказы и уж тем более не размышляющие над ними. Нам до сих пор непонятно, как вы вышли из-под контроля.
— Вот и не верь после этого в Высшие силы, — пробормотала я себе под нос.
— Что, прости? — спросил эрг.
— Может, все дело в душе? — предположила я. — Она заставила нас так странно себя вести.
— А откуда она в вас взялась, если не планировалась?
— А как она возникает? — заинтересовалась я.
— Жизнь в творения вдыхают демиурги. Но за души, наверное, Эквилибриум отвечает.
— А откуда неуверенность?
— Мы никогда не изучали данного вопроса.
— И вам никогда не было интересно, что заставило программу сбиться? Почему творение взбунтовалось?
— Это сложно выяснить, когда оно не идет на контакт, — пожал плечами эрг. — А повторять эксперимент не рискнули. Нам и более примитивных версий хватило. Они все выходили из-под контроля. В результате число лабораторных ошибок росло и не желало снижаться.
— И как вы решили вопрос?
— Стали разрабатывать убийц для драконов, — признался эрг. — Для черновой версии дед взял за основу генофонд драконов, вычленил из генома составляющую змей, заменив на волчью. Так появились оборотни. Создатель на этот раз учел все предыдущие огрехи и сделал оборотней уязвимыми. К счастью, они поддались дрессировке и служат нам до сих пор. Кстати, их же создали как охотников на драконов. Вот почему они так не любят вас.
— Оборотни Геи кажутся другими, — задумчиво заметила я.
— Таки есть, — согласился эрг. — Однажды на Гее потерпел кораблекрушение шаттл с черновыми версиями. В тот момент на Гее шел процесс естественного отбора между драконами, лабораторными тварями моего деда и первоначальной флорой и фауной мира. Поэтому извлекать оборотней из заброшенного мира оказалось дороже, чем создать новую партию. В связи с этим хозяева махнули рукой на пропажу. Предполагалось, что первичные оборотни долго не проживут. Но они успешно вписались в экосистему заброшенного мира. За оборотнями даже стало интересно наблюдать. Во многих поступках, привычках они напоминали драконов.
— Но нынешние охотники не оборотни! — заметила я, вспомнив Райдера.
— Верно, — согласился эрг. — Все потому, что оборотни могли справляться только с более слабыми версиями драконов. Для более ранних приходилось выводить все новые и новые виды убийц. Собственно, для создания охотников на драконов скрестили ДНК дракона и человека, только пришлось попотеть, чтобы сделать особь управляемой. Плюс мы разработали методики распознавания характерных черт дракона в личности, с тем чтобы удалять таких эмбрионов в процессе беременности. Ваши гены оказались очень сильными. Нам потребовалось около двухсот лет интенсивных генных опытов и селекции, чтобы создать антипод гена дракона.
— То есть драконы и охотники на драконов не могут иметь потомство?
— Очень даже могут, как выяснилось на практике, — вздохнул эрг. — Охотников готовили так, чтобы развить в них те качества, которые способствуют победе над драконом. Но если охотник на дракона и дракон соединялись, то получалась взрывная смесь. Например, твой братик и есть последствие этого союза. Сначала мы не знали, кто он. Твой дед умело морочил нам голову, что привез простую смертную с Геи. Пока эта простая смертная не пришла по вызову Дракона и не уничтожила половину нашей армии на Гее. Твоего брата мы не смогли убить, потому что за него вступился Эквилибриум, и теперь мы счастливы наблюдать успешное сосуществование ваших генофондов. А что касается твоего набора хромосом, то я чрезвычайно удивлен.
— Почему?
— Потомство Тьмы не просто развилось в отдельную ветвь вида, оно еще и умудрилось эволюционировать. В тебе и в твоих предках каким-то непонятным мне образом заложен инстинкт улучшения породы. Вы подсознательно постоянно совершенствуете свой генофонд, скрещиваясь с другими видами. Вы избегаете как близкородственных связей, так и довольно дальних.
— В смысле?
— Тебя абсолютно не интересует нынешний правитель эльфов. Ты его воспринимаешь как родича. Хотя родство довольно сильно разбавлено. У людей возможны браки между кузенами, а тебе это претит. Ты подсознательно избегаешь того, что хоть как-то может ослабить твое потомство. Нынешним партнером ты умудрилась выбрать того, кто еще не был отмечен в твоей родословной. Оборотня. И это при том, что ваши виды должны на дух не переносить друг друга.
— Это плохо?
— Теперь, когда ты вернула мне дочь и отсутствует необходимость вторгаться в твой мир, я нахожу это интересным. За вами будет забавно наблюдать.
— Вуайеристы! — сплюнула я.
— Ну не настолько, — улыбнулся эрг. — Может, ты подумаешь над перспективой туризма в ваш мирок? Мне кажется, многие хотели бы его посетить. Особенно после того, как он приобрел статус заповедника.
— А как же то, что вы пьете души?
— Для демиургов такой проблемы нет. А нам, если честно, понравилась ваша идея големов. Дешево и сердито. И тела, как ни странно, не разрушаются в процессе эксплуатации, и мы чувствуем себя довольно комфортно в них.
— То есть для вас голем — вариация скафандра?
— В смысле? — не понял эрг.
— У нас люди для того, чтобы путешествовать по враждебному космосу, придумали скафандры, которые поддерживают их жизненно необходимые функции. Например, вы вселяетесь в голем и путешествуете по нашему миру, а потом возвращаетесь домой, вешаете в шкаф. Когда надо, достаете — и снова в бой.
— Да, что-то вроде этого, — согласился эрг. — Как выяснилось на основании проведенных тестов, мы можем ходить в големах, питаться и выполнять все физиологические нужды. При этом созданная оболочка слабо изнашивается. И если ее специально не уничтожить, то в ней можем жить. Не постоянно, конечно, но достаточно для прогулок и экскурсий.
