Вариант небезупречный, но без большой крови и с высокой вероятностью мозги шиноби прочищающий. И для этого мне нужна Цунаде. Завещание Тобирамыча ей, очевидно, не показывали. Про секретные счета ничего не знает, пропивая-проигрывая основной, публичный капитал клана. По сути, тут довольно, чтоб пришла дамочка в любое отделение банка страны Огня, подтвердила что она Цунаде Сенджу, да и сказала, а переведите-ка мне с этих номерных счетов на основной денежки. Всё. Коноха банкрот. Это для меня задача-минимум, если потом Тетушка-сестренка и эти деньги пролюбит, да и хрен с ними, не мои — не жалко.
Далее, если дамочка сия не совсем при общении отвратная выйдет, то задача-среднимиум такова. Наладить средне-приятельские отношения и через нее выйти на Орыча. На змеефила у меня планы, на постбанкротское положение в Конохе, на изучения всякие. Много на что, но подойти к нему лучше с “рекомендацией”.
Ну и задача-максимум, если Цунаде просто дура, а не дурында, притащить её в Коноху и пахать принудить, с песнями и плясками, на благо меня любимого и Прекрасного Нового Мира.
Безусловно, всех этих целей я и не рассчитываю добиться одномоментно. Но, пока я на воле, надо хотя бы на глазок выяснить, что из моих планов осуществимо, что нет. В каком диапазоне между дурындой и дурой пребывает тётушка-сестренка. Да и просто с ней банально познакомиться, потому как Хизуми её только со стороны и видел, как, впрочем, и я.
С этими мыслями и рассуждениями, жертвованиями еды потенциально опасному Акимичи и безуспешным поискам разбойников (реально, ни одного разбойничьего рыла — бардак, а не мир Наруто!), добрались к вечеру до Танзаки. Городок в сумерках поблескивал разными огнями, был хоть и относительно невелик, но внешне симпатичен. Да и традиционная а не эклектичная застройка радовала взор. Не то чтобы я такой любитель азиатщины, но что-то в ней, неразбавленной европейщиной, есть.
В общем, внешне городок впечатление произвел благоприятное. Изнутри, правда, было пожиже-похуже, однако все равно, ощущение, пусть и лихорадочно-пьяного, но праздника, присутствовало.
Заселившись в гостиницу, отдал я команду заблаговременно подсаженным конгломератам духов, “сон” команда называлась. Группа охраны вяло чакрой помигала и уснула нафиг. И спать будет минут шестьсот, не меньше. Не нужно им знать-докладывать о моих встречах.
Я же поморщил череп. Вот забавно, но операция по “модификации” теменной кости, выполненная виталом на “отвали”, только чтоб отстал, сохранилась со мной до сих пор, точнее на трехмерной тушке. Причем повторить подобное витал не смог, только отсутствием плеч удивленно пожимал, мыслеэмоционируя “сам не знаю, как получилося, насяльника”. То есть, сам, по команде, вполне мог и не такие изменения совершить, но вот столь изощренно модифицировать костную ткань, подвести управление к мозгу и прочие кошерные вещи — у витала не выходило никак, да и я не понимал что за хрень сей экспериментатор сотворил. Но полезно и удобно.
Так что череп наморщился, ритуал отвлечения внимания замкнулся. Ну а я, соответственно, срулил на поиски приключений в окно, теневого клона заместо себя спать оставив.
Бродил я по Танзаку, под ритуалом отвлечения внимания, если честно — просто на удачу, если что к утру буду плотно теребить аборигенов. Впрочем, великий разум, посоветовавший просмотреть в заведениях “побогаче”, и не менее великая интуиция меня на цель поиска вывела.
За карточным столом сидела фрекен Цунаде, полстола перекрывая стенобитными орудиями своими. Мордой физиономии тётушка-сестрица была скорбна, видно проигрывала. Ну и цвет лица и зрачки на некоторую опьяненность указывали. Кстати, видимо, пока излишества сию даму до неснимаемого хенге не довели. Так что зрел её лик я в натуральном виде, и в целом — красивая дама лет тридцати. Выражение лица, конечно, её портило, лютые сисяндры вообще уродовали, но в остальном вполне себе привлекательная дама.
Впрочем, приперся я в сию обитель азарта не только, и не столько для любования последней Сенджу, сколько для первого этапа ейной обработки. Так что скинув в неё духа разума, транслирующего мой вид “как есть”, развеял я ритуал, накинул хенге (не фиг никому, кроме объекта, меня видеть), да и зашёл в игорный дом как клиент.
На входе, да и в самой игральне были сенсоры, следящие за “чистотой” игры. Впрочем хенге — мое дело и право, так что пропустили меня невозбранно. Ну а закупившись фишками, отправился я к ближайшей от Цунаде рулетке. Отметив, что пару раз на меня взгляд “объект” бросила, узнала, но по старой памяти проигнорировала. Я же, в свою очередь поприветствовал третий взгляд кивком, на который Цунаде, немного помедлив, все же ответила.
Ну и занялся, я не без помощи духов, потрошением казино, с выпадением нужных цифр и цвета. Мою “везучесть” отметили, сначала появление зрителей, потом — повышенное внимание сенсоров. Впрочем, вот они ручки то, чакрой-то я, как понятно, не пользовался, ну а духов местные не видели.
“Объект” на мои рулеточные подвиги внимание обратила, поморщилась, но внимание акцентировать не стала.
Тем временем обносил я казинулину, учитывая размеры ставок, на сумму отнюдь не малую. В итоге партнеры Сенджу положили карты, и присоединились к зрителям. Сама же тетушка-сестрица на меня с раздражением позыркала, взглянула в свои карты. С гневом их откинула и срулила из казино в расстроенных чувствах. Что ж, пункт раз у меня вышел.
Хамски обломав зрителей, направился я в сортир, пропуская рулеточный круг. Сенсоры за мной шли столь плотно, что я с трудом удержался от предложения “подержать”. Ну и в процессе гигиенических процедур вызвал теневого клона, со стороны внешней стены казино, перекинув ему метку “хизушина”. Полюбовался сенсорами казино, на которых всплеск чакры, очевидно, оказал эффект сильнейшего недержания, бедолаг аж в дверях сортира переклинило. С мордой противной, как мне и положено, прошествовал к рулетке, на чернь всяческую внимания не обращая. Вообще и свалить можно было, но четверть годового, до разворовывания, бюджета Конохи… Ну, в общем, “пригодиццо!”. Так что выиграл я хамски ставку, не менее хамски затребовал выигрыш чеками банка страны Огня.
Ну и совсем уж невообразимо и оскорбительно, с порога казино ушел шуншином, а из него на метку “хизушина”. Небольшая группа провожающих осталась без наглого меня.
Клон встретил мое явление преизрядно противной, разноглазой рожей, потыкал грабкой в сторону светящихся окон и развеялся. А я стал уже своими глазами наблюдать за топящую в саке свои бесчисленные горести родственницу. На памяти клона к ней подходила короткостриженная чернявая девчонка лет шестнадцати-семнадцати и старалась Цунаде увести. Но госпожа Сеннин уводится не пожелала. Ну и напивалась в гостиничном баре с упорством, заслуживающим лучшего применения.
Ну а я приготовился к второму этапу своего плана: дал команду духам в Сенджу, да и зашел в бар, открытый не только для постояльцев.
— Цунаде Сенджу-доно, какая приятная неожиданность! Здравия Вам, не возражаете против моей компании? — разухабисто начал диалог я, лыбясь во всю пасть.
Цунаде взгляд не вполне трезвый на мне сфокусировала, узнала и обреченно махнула рукой, дозволяя присоединится.
— Удзумаки… Удзумаки-кун, садись уж, выпьем.
— Хизуми Удзумаки, глава клана, если подзабыли Вы, в трудах своих, Сенджу-доно, — все так же лыбясь, напомнил я тетушке-сестрице, кто я есть.
— Хизуми-кун, да мне… — невнятно пробормотала не вполне трезвая дама, — С чего пьешь-то? Тоже проигрался?
— Отнюдь, Цунаде-кун, — тетка нахмурилась, но махнула рукой на “фамильярность”. — Я сегодня в приличном выигрыше и прошу тебя разделить мою радость.
— Радость… Ладно, отметить можно. Кстати, скажи, — пьяно захихикала Цунаде, — “Сжатая пружина”, то, что “распрямится” сюда попал, это я понимаю. Но клан-то на кого оставил? Вроде, у тебя там, — по мере фразы Сенджу все более грустнела, — живые еще остались…
— Так, уважаемая “Тысячерукий рыбий плавник”, - подхватил я тенденцию собеседницы, чем несколько поднял минорное настроение, — нашел я и собрал в поисках родичей. Сейчас, слава Шинигами, больше нас, чем после атаки лиса. Ну а я, по дороге, заскочил сюда, от дел отдохнуть на денек.
