— Так и есть. — кивнул я. — Когда мне удалось переломить ход боя в свою пользу, лорд Элдрих направил на меня огненный поток, намереваясь запечь меня прямо в доспехах. Множество гвардейцев были тому свидетелями.
В этот раз мои слова вызвали достаточно бурные обсуждения. Эти подробности знали далеко не все — болтливые гвардейцы, конечно, встречаются, но болтать они предпочитают, как правило, с теми, кто сам не болтлив.
Глаза верховного магистра водного ордена довольно блеснули. Он как бы невзначай посмотрел в сторону делегации красных башен.
— Не мне, пожалуй, обсуждать, насколько недостойным является использование подобных навыков в дуэли. Я не рыцарь. — степенно продолжил магистр. — Однако ввиду моего поста, я достоверно знаю всех практикующих огонь мастеров в Ганатре. И ни один из них точно не проводил при дворе бывшего короля достаточно времени, чтобы обучить его должному уровню контроля над пламенной стихией.
Такой выпад в свою сторону мастера огня проигнорировать уже не могли.
— Позвольте мне, на правах заслуженного магистра красных башен, рассказать вам кое-что о нашем искусстве, что вы в силу своей специализации не знаете. — раздался знакомый мне голос мастера Темпуса с другой стороны зала. — Огонь — стихия пылкая, яростная. Её адепты — люди движения, действия. Пламя внутри нас всегда взывает к действию, а не ожиданию, и далеко не всегда эти действия могут быть осмысленными и продуманными. Отдавшись пламени до конца, можно стать воплощённым огнём, обретя большую силу. Но когда пламя опадает, остаётся лишь пепел. Именно поэтому первое, чему мы учим своих неофитов, это железный самоконтроль. Исходя из того, что я слышал о лорде Элионе, я могу сделать только один вывод: он был самоучкой. Бывший король проиграл битву за свою корону, и проиграл даже дуэль, которая к тому времени уже не решала ничего, ведь ворота замка были открыты.
На лице очень многих в бальном зале я прочитал несогласие со словами магистра. В глазах рыцарей и лордов Ганатры дуэль значила очень, очень многое. Но прерывать Темпуса никто не стал.
— Он был в гневе. В безрассудном, душераздирающем отчаянии. В один миг от могучего короля целого королевства он становился никем, и все его умения не могли ему помочь. Отчаяние и ярость — плохие советники любому мастеру. Вероятно, лорд Элдрих понимал, что его дни сочтены и это конец его вольной королевской жизни, и лишь это толкнуло его на такой поступок. Не стоит загонять мастера огня в угол — всегда есть риск того, что затем вокруг останется лишь пепел. — закончил свою речь Темпус.
Высокое собрание элиты моего королевства внимательно выслушало речь мастера красных башен. А затем дружно решило сделать вид словно ничего не произошло: все вернулись к танцам, закускам, и неспешному перемыванию косточек друг другу. Я даже умилился подобному единодушию.
Бал вернулся в свою колею. Хотя учитывая то, сколько людей танцевало, я бы скорее назвал это уже пиром.
Дети льда потихоньку вливались в обстановку. На моих глазах один из моих телохранителей-гигантов попытался пригласить на танец какую-то пожилую леди. Причём подкрался к ней со спины так, что обернувшись, она бухнулась в обморок. Её спутник, бодрый старичок, немедленно попытался набить морду гиганту, но сломал руку. Гвардейцы вмешались, и мягко развели старика и варвара в сторону. Никто не обратил особого внимания на инцидент, но вот несколько рыцарей победнее заинтересовались и зашушукались. А затем вчетвером подошли к гиганту и вызвали того на кулачный бой. Тот усмехнулся, но согласился, и впятером они покинули зал. Памятуя свой прошлый опыт кулачного боя с великаном, я бы скорее ожидал поражения людей, но рыцари меня удивили — вернулись все четверо не сильно помятые и весьма довольные, а вот у гиганта на лице было крайне обиженное выражение лица, несколько кровоподтёков и больших шишек.
Это сразу подняло бурю обсуждений. Гиганта обступили другие варвары и начали узнавать, как это произошло. Рыцари довольно хвастались. Затем ещё парочка детей льда из моей охраны двинулись к рыцарям и начали предлагать матч-реванш. К делу присоединились и другие рыцари, заинтересовавшись… Выдвинулась даже парочка баронов помоложе. Аристократы неподалёку от меня азартно начали делать ставки.
— Похоже, организуется турнир по кулачным боям, Ваше Величество. — уныло произнёс граф Роланд. — Что будем делать по этому поводу?
Я зевнул.
— Попроси мастеров из числа тех, кто лучше владеет жизнью последить за этим и помочь с травмами. И сделай от меня ставки на наших рыцарей.
— Вы так уверены, что они победят? — удивился Роланд.
— Нет, но надо же поддерживать своих.
Празднество вернулось в добрую колею. Люди подходили и задавали разнообразные мелкие вопросы про грядущую политику нового короля, происхождение, новые указы, и прочие мелочи.
Где-то я отвечал прямо, иногда — отмалчивался, ссылаясь на тайну корону, иногда отвечал уклончиво. Ничего такого, с чем не справится разумный человек. По-настоящему неудобных вопросов никто не задавал. Но это изменилось, когда основной поток желающих узнать короля получше иссяк.
Герцог Эдриан Скала вышел на площадку передо мной, смотря на меня лёгким прищуром. К балу он сбрил свои бакенбарды и оделся в тяжёлый камзол из чёрной кожи, что придавало облику старика лёгкий зловещий вид. Я не ожидал от него проблема — несмотря на то, что вокруг лорда западных земель собралась сейчас вся оппозиция аристократии, недовольная резким восхождением нового короля, идиотом, что готов бросить мне вызов, герцог отнюдь не был.
Его вопрос показал мне, что я ошибался в нём.
— В наших кругах выдвигают разные теории на этот счёт. — лорд западных земель неспешно обвёл взглядом аристократов. — Но раз уж вы столь радушно отвечаете на вопросы, Ваше Величество, мне хотелось бы знать наверняка. Ни для кого не секрет, что вы и герцог Шеридан объединили силы, чтобы недостойный больше не занимал славный трон Ганатры. Но как же вышло так, что именно тот, кто ещё недавно был рыцарем, пусть и прославленного ордена, а не законный наследник престола стал королём?
В бальном зале повисло молчание. Гробовое — затихли даже музыканты. Герцог говорил громко, не стесняясь, и его слышали все. Танцующие пары остановились, неуверенно глядя на меня.
Несмотря на то что я открыто отвечал на вопросы, играя добродушного правителя, такой вопрос очень опасно граничил с оскорблением. И сам герцог это прекрасно понимал, спокойно ожидая моей реакции.
Глядя на равнодушную маску, что натянул на своё породистое, красивое лицо потомок одного из самых древних родов Ганатры, я затруднялся определить его истинные мотивы. Было ли это давление недовольных лордов, что вынудило его? Или он сознательно пытался прощупать границы и нанести больше вреда моей репутации, осознавая, что проиграет в прямом противостоянии?
Я не мог ответить на этот вопрос правду. Просто взять и признаться в том, что планируешь завоевать все королевства, а герцогу полагается от них изрядный кусок, значило лишиться самой возможности осуществить этот план. Но я не мог и прямо лгать: каким бы хорошим лицедеем ты ни был, когда на тебя смотрят десятки опытных магов и сотни людей, что не понаслышке знакомы с властью, всегда надо избегать прямой лжи, не оставляя шанса на то, что кто-то сможет разгадать искусную ложь, что вылезет тебе боком в самый неподходящий момент.
— Есть, по меньшей мере, два человека, что нужны каждой армии в каждой битве. — медленно начал я. — Тот, кто возглавит атаку, всегда первый в битве. И тот, кто возглавит командование, превращая разрозненную толпу в кулак, что ломает любые стены. Принято считать, что вклад лидера больше, чем вклад командира. Я считаю, что они равны.
— Вы не ответили на вопрос, Ваше Величество. — бесстрастно бросил мне герцог.
— Мы с лордом Шериданом разделили обязанности, чтобы вести Ганатру к светлому будущему. Что же до того, почему именно так… Спросите у него. У меня достаточно чести, чтобы не обсуждать своего первого генерала за его спиной.
