Учитывая, что до леса бегом было минут пятнадцать или даже меньше, Айрис могла натаскать целый грузовик дров, которых хватило бы на неделю жесткой обороны. И тут до меня дошло, что Айрис соврала мне про лес и про дрова. Не пошла она туда, а направилась прямиком к тому месту, откуда взлетели устройства, принятые ей за научные летательные аппараты. Будь я в лучшем состоянии, ей бы не удалось обмануть меня. Безумные поступки так вязались с ее характером. И как я сразу не догадался, что дрова были глупой затеей.
Теперь меня начало трясти от переживаний по-настоящему. Я понимал стратегию Айрис. Из-за моего беспомощного состояния мы теряли время, когда до цели оставалось всего два часа легкого бега. Она решила быстро сбегать, узнать и вернуться до наступления ночи. Только гладко бывает в планах, а на деле всегда находятся причины, мешающие их выполнению. В минуты слабости я злился на жену и даже допускал мысль, что наш брак не вечен. Когда-нибудь я устану от ее проделок так, что предпочту мирное уединение, дарующее мне прекрасную жизнь изо дня в день, из года в год.
Я сам не заметил, как начал ходить по карнизу, нервно накручивая круги, время от времени бросая взгляд на зеленую поверхность леса. Я не знал, как мне иным способом увидеть наступление ночи, кроме появления в кронах деревьев растительных хищников, выделяющихся более темной окраской. Живо представил, как они выловят мою Айрис и скрутят ее в своих кольцах, сломав ей кости вместе с модификациями. Как же я ненавидел ее в этот момент за беспечность, и как мне страшно было, что с ней может случиться беда. Своему сыну я точно такой жены не пожелал бы.
По стене, между карнизом, на котором находился я и водопадом осыпался легкий камнепад. Я выглянул вверх и увидел спускающуюся с охапкой дров Айрис. Перехватил у нее их, когда она почти слезла. Все глупые мысли об уединении, и про несносные черты характера супруги автоматически вылетели из головы.
— Ты где была? — Спросил я строго, давая понять, что догадываюсь о настоящих целях ее вылазки.
— В смысле? — Искренне удивилась она. — В лесу, собирала дрова. Там деревья высокие, ветки начинают расти высоко. Пришлось вспомнить наших предков приматов.
— Не врешь? — Спросил я уже с изрядной долей сомнения в собственных подозрениях.
— Гордей, я переживаю за твое психическое состояние, то галлюцинации, то тревожность.
— Я уснул, проснулся, тебя нет. Солнца спрятались за обрывом, сколько осталось до ночи, неясно, решил, что ты меня обманула и решила самостоятельно сбегать до базы ученых. — Я обнял ее чуть крепче, чем надо было, радуясь возвращению.
Айрис громко рассмеялась.
— Да, будь это я тремя годами ранее, так бы и сделала. Но сейчас меня больше волновало твое состояние. Представь, если бы я не успела вернуться до наступления ночи, мы, скорее всего, погибли бы оба. Ты настолько считаешь меня безумной? — Айрис поставила руки в боки.
— Пять минут назад эти мысли казались мне очень вероятными. Ты точно туда не бегала?
— Нет.
— А сколько осталось до ночи?
— Два часа и сколько-то минут. Мне нужно подняться, там наверху у меня остались ягоды. Вижу, как тебе помог мой компот.
— Не компот мне помог, а страх, что ты не успеешь вернуться. А когда ты вернулась, случился второй прилив сил. Я чувствую себя нормально, почти прежним. Вот еще раз компотика попью и будет вообще норм. — Меня отпустило, стало хорошо и спокойно.
Айрис в который раз забралась на обрыв. Пока она была там, я приготовил костер, но не разжег его, вспомнив, что нечем. Мне стало любопытно, откуда взяла огонь Айрис в первый раз, ведь мы оставили зажигалку родителям. Айрис спустилась, держа в подоле майки разноцветные ягоды. Я помог ей спуститься, потому что она держалась только одной рукой.
— Ты рискуешь. — Укорил я ее за такой опасный способ скалолазания.
— Я выучила каждый камень, никакого риска. — Айрис высыпала в скорлупу ягоды. — Удаляй косточки, а я наберу воды, а потом займусь костром.
— Хорошо. — Мне было интересно посмотреть, что она придумала, пока я лежал в беспамятстве.
Айрис взяла в руки палку, которую я сломал предусмотрительно, чтобы страховать друг друга. Расщепила тонкий конец ствола пополам, вставила в него скорлупу ореха, а расходящиеся концы раздвоенного ствола, стянула шнурком от кроссовки. Получился черпак на очень длинной рукояти. Им она набрала воды из водопада, не покидая карниза. Перелила ее в пустые скорлупки, затем набрала еще и предложила мне напиться. Я не отказался. Вода мне требовалась постоянно для восстановления сил.
Я закончил отделять мякоть от косточек синхронно с тем, как она закончила с водой. Затем Айрис взяла палочку потолще из припасенных дров, вырезала в ней углубление, в которое вставила ровную палочку потоньше. Обложила место контакта наструганными кусочками подошвы от своей обуви и мелкими веточками. Зажала вертикальную палочку между ладоней, улыбнулась мне и принялась вращать ее с невероятной скоростью.
Через несколько секунд резина занялась огнем. Айрис подложила в него тонких веточек. Пламя мгновенно занялось.
— Учись студент. — Айрис наслаждалась произведенным на меня эффектом.
— Тебя реально можно отправлять в каменный век, не пропадешь. — Сделал я ей заслуженный комплимент.
— Надо сказать спасибо Джанбобу, наделил нас тем, что постоянно пригождается в жизни.
— Как раз тот случай, когда говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло.
Едкий дым потянулся в мою сторону. Пришлось пересесть в другое место, кряхтя, как старый дед.
— Когда будешь в порядке, чтобы лазить по горам? — Поинтересовалась Айрис.
— После ночи точно буду.
Так разговаривать было сложно из-за шума, оставшееся до приготовления компота время мы сидели молча. И так было здорово, что мы вместе и с нами все хорошо. Айрис сняла с огня приготовившийся компот и убрала в сторону.
— Осталось не больше пятнадцати минут. — Сообщила она. — Я пойду, разожгу огонь на обрыве.
— А может, ну его? — Мне не хотелось, чтобы Айрис снова уходила.
— Мы ничем не рискуем, зато сверху у нас будет защита.
— Давай, только быстро, но осторожно.
Айрис без усилий перебралась с уступа на стену и покарабкалась вверх. До края обрыва было не так уж и далеко, метров шесть. Я проводил ее взглядом до самого конца. Прежде чем исчезнуть из поля зрения, она помахала мне. Мне подумалось, что из нас двоих ей пришлось бы меньше ломать себя, если бы выяснилось, что мы останемся на этой планете навсегда. Вопрос, кто из нас цивилизованней.
Ее не было пять минут. Я снова тревожно вглядывался в природу, ища в ней признаки начала «ночи». Вроде бы все было тихо. Наконец, Айрис показалась из-за края обрыва. В руках она держала две дубинки, выполненные по классической схеме, в виде располневшей бейсбольной биты. Она показала, что собирается их бросить. Я показал, что готов ловить. Айрис бросила одну. Я поймал и убрал ее в сторону. Затем поймал вторую дубинку. Да, это было настоящее оружие, после удара которого любой черепок треснет, как переспелый арбуз.
Айрис спустилась, а я как джентльмен поддержал ее, помогая перебраться на карниз, хотя в этом не было особой необходимости.
— Вот чем я занималась, пока ты думал, что я пустилась в самоволку. — Айрис улыбнулась. — Нравятся?
— Произведения череполомательного искусства. Выберемся, дома на стену повешу. — Я помахал дубиной. — На мамонта пойду, но только после того, как попью компот.
— Вы выглядишь абсолютно здоровым. — Довольно произнесла супруга. — Только круги под глазами остались.
— Это годичные кольца, чем дольше мы находимся на этой планете, тем больше круги.
— С возвращением. — Айрис стукнула меня в плечо.
Мы сели пить изрядно подостывший компот. Я выцедил сладкую жидкость и выбирал по одной разварившиеся ягоды. Чертовски вкусно, даже сложно сравнить, какая из земных ягод, или какой плод могли иметь такой насыщенный вкус. На эту планету можно было устраивать не только визионерские экскурсии, но и гурманские, определившись только, что можно есть, а чего нельзя.
