фей.
Пытаясь справиться с охватившим её при этом воспоминании безумием водной магии, Тьерни смотрит на каменный пол и отчаянно моргает, чтобы не дать пролиться подступившим слезам. Над её головой собираются грозовые облака, сверкают молнии, но, как ни старайся, не спрятать таких острых, незабываемых переживаний от того, кто стоит рядом с ней, чьи родители живы.
Он никогда не сможет понять всех ужасов Западных земель.
Никогда.
— Останься в нашем отряде, Asrai’il, — говорит Фийордин, и Тьерни с удивлением отмечает новые нотки в его голосе: он ей сочувствует? Тёмные, как речная вода, глаза устремлены на волны Во, металлические кольца в его ушах мерцают в призрачном свете рун.
— Что, меня опять можно назвать Asrai’il? — ехидно спрашивает Тьерни. Но её голос предательски срывается, и она молча утирает слёзы.
И всё же она рассеивает грозовые облака, вновь подчиняя себе водную магию.
Впрочем, подчиняя почти полностью.
И снова поднимает взгляд на Фийордина.
— Я верна Вивернгарду, — искренне произносит она на языке фей-акви. — И своему народу тоже верна. Что бы ни случилось. Даже если меня будут презирать, когда я говорю то, что думаю.
— Я вовсе не презираю тебя. — Фийордин шагает к ней, его водная магия заключает Тьерни в невидимое кольцо объятий. — Останься в нашем отряде, Тьерни. Я помогу тебе овладеть магией фей. И научу сражаться, используя верное оружие.
Однако убедить Тьерни не так-то просто.
— Тристан Гарднер — мой друг! И таковым останется.
Магия Фийордина вспыхивает гневом, таким же ярким, как гнев Тьерни.
— Гарднерийцам нет места в Восточных землях! — провозглашает Фийордин.
Тьерни угрюмо хмурится. Налетевший с реки ветер гладит её шею, ерошит волосы.
Её охватывает необъяснимое желание оказаться вместе с друзьями из университета в Верпаксе. И неважно, что они такие разные и со своими странностями. Однако теперь это невозможно. Сейчас с ней рядом только непримиримый Фийордин. Тристан где-то на северном острове и с ним, похоже, разговаривают только феи смерти. Ликаны ушли в военный лагерь ву трин куда-то на северо-восток, Винтер прячут амазы.
Эллорен и Айвен остались в тисках Гарднерии, где правит Фогель, где растёт зло и тьма.
Тьерни раздражённо оглядывает Фийордина.
Как можно быть таким упрямым!
И всё же… с Фогелем им удавалось сражаться, только когда они были все вместе.
Позабыв о разногласиях.
Быть может, сейчас ей предстоит научиться бороться бок о бок с упрямым Фийордином, хотя он смертельно ошибается, не представляя, как трудно побороть зло, которое несёт Фогель.
Все эти мысли проносятся в голове Тьерни, пока она следит взглядом за бурными водами реки Во.
Фийордин смотрит на неё с прежним недовольством, их водные магии сталкиваются, как бурные потоки.
— Фийордин, — медленно произносит Тьерни на языке фей-акви, — на западе я состояла в группе Сопротивления вместе с Тристаном Гарднером, его братом и сестрой. С нами были зачарованные феи. Амазы. Ликаны. И икариты. Мы уничтожили военный лагерь гарднерийцев. Освободили несломленного дракона. Вывели уцелевших ликанов из Западных земель. Мы действовали вместе, поодиночке мы бы не справились.
Фийордин упрямо качает головой.
— Выслушай меня, — настаивает Тьерни. — Я не могу позволить себе ненавидеть всех и каждого. И для тебя это тоже роскошь, поверь. Гарднерийцы делят народы на благословенных и на Исчадий Зла. Если мы последуем их примеру, нам никогда не победить.
— Наверное, на гарднерийцев мы с тобой всегда будем смотреть очень по-разному, — отвечает он.
Фийордин неколебим. Его водная магия бурлит и бушует. И эти мысли тревожат Тьерни: выходит, ей стоит опасаться за судьбу Тристана, приёмных родителей-гарднерийцев и за брата?
Откуда-то долетает лёгкое, словно пёрышко, волшебство, проникая даже в бурный поток водной магии. Тьерни поднимает голову и смотрит вверх, за спину Фийордина.
Вайгер Маул сидит на ониксовом выступе, пристально глядя на неё, однако Тьерни слишком взволнована, чтобы обращать внимание на его появление.
«Ну давай! — думает она, не сводя глаз с Вайгера. — Вот мои страхи, все перед тобой. Я ничего не скрываю».
Тьерни переводит взгляд на Фийордина, неумолимого, неприступного, не забывая о присутствии Вайгера. Придётся мериться силой с Фийордином, сдаваться нельзя.
«Интересно, — в раздражении к Тьерни приходят странные мысли, — а что будет, если я проведу побольше времени с Вайгером? Вытащу из самых дальних уголков памяти все страхи, ничего не тая? Покажу всё самое жуткое и тёмное. Наверное, я испытаю облегчение. Проклятое, но всё же облегчение».
Из этого может получиться отличная подготовка к вторжению Фогеля.
— Ты не понимаешь, что нам предстоит, — с ужасом отгоняя картины возможного вторжения, говорит Фийордину Тьерни. — Если бы понимал, не тратил бы времени на драки и споры с союзниками, не обращал внимания на их несовершенства. — Она подходит к нему ближе, не сводя с него горящих гневом глаз. — Мы должны сражаться вместе. Нужны все силы. Иначе Фогель сожрёт нас, и тьма поглотит нас всех без остатка.
Их магические волны сталкиваются на вершине ярости, не щадя сил.
Тьерни отводит взгляд от Фийордина, ей вдруг хочется оказаться подальше от него. И подальше от Вайгера Маула. Уйти от всех, кроме реки.
Фийордин молча смотрит, как Тьерни хватается за каменные перила, подпрыгивает и, без труда удержав равновесие, вскинув руки, ныряет в реку Во.
Ощутив всем телом прохладную воду, она не плывёт под струями, держась ближе к поверхности, не ныряет и иногда даже всплывает на поверхность, как прежде, когда играла в волнах, радуясь возвращению к водной стихии.
О нет.
Тьерни стрелой опускается в самые тёмные речные глубины. Она на дне, касается ладонями песка, становясь сильнее от нежных объятий прижимающей её к песку воды.
Повернувшись на спину, Тьерни ложится на дно, на мягкий речной песок.
«Эртия».
Тьерни вдыхает чистую речную воду, втягивает её глубоко в грудь.
Как прекрасно почувствовать речную жизнь, другую, не зависящую от Вивернгарда и от земель Ной!
С каждым вздохом она ощущает течение реки, связанная с ней, как с огромным живым организмом. На мгновение её тело сливается с водой и распадается на тысячу частичек.
Что, если остаться здесь навсегда? Стать рекой?
Однако прозрение наступает очень быстро.
Нечто чужеродное проникает в воду, пусть далеко, в потоках, которые вливаются в Во. Где-то происходит что-то почти неуловимое. Едва заметное.
Далёкие щупальца тьмы проникают в воды планеты.
Медленно, неторопливо.
Жизнь отшатывается от капли тёмного яда, растения устремляются прочь, насекомые летят на сушу, рыба ищет чистую воду.
Ощутив опасную перемену обострившимся чутьём, Тьерни мгновенным всплеском магии возвращает себе материальное тело.
Замерев на дне, она прислушивается.
Из глубин памяти всплывает образ мёртвого дерева, о котором ей так
