даже на подсознательном уровне, первые годы своей жизни? Почему из того, что не внятно напророчил ему отец давным-давно, до сих пор ничего не произошло? Почему он здесь до сих пор маринуется? Почему он всё это время стремился в эту «Параллель», ведь такова была воля отца? Жажда познания древнейшей тайны? Да, именно так. Пусть это и пересекается с волей отца. Пусть ему придётся идти на поводу у этого Чуви. Пусть он всё-таки замарает руку. Пусть. Ведь это меньшее зло?
Где-то там, где город ещё казался хоть чуть живым, ехали машины, играла скучная и немого пошлая музыка, и тускло горели холодные разноцветные огни, а здесь сгустилась звонкая тишина, где каждый звук был одновременно слышен везде и в тоже время нигде. Пожар хоть так и не случился, но породил множество едкого дыма, успевшего добраться и до Шепарда. В этой самой дымке, слегка серебрившейся в свете луны, была видна фигура Чуви, идущего в сторону Дэвида. Он насвистывал очередную глупую мелодию и разминал плечи. Его одежда была опалена, потрепана и порвана, но при этом как-то странно шевелилась, будто она была живым существом, а сам мусорщик по-прежнему был окутан страной красной пеленой.
«Странно — подумал Дэвид. — Его раны, после атаки дробью, исчезли, а его лицо… Я не видел, чтобы он использовал регенератор. Да и действует он, как мне показалось, несколько иначе. Неужели …»
Чуви, почти дойдя до невидимого барьера, остановился. Он выглядел самодовольным и небрежным. И вдруг! Чуви пафосно поднял правую руку вверх, выставив указательный палец, а затем резко опустил её на уровне плеч, указав на Шепарда.
— Теперь твой выход! — возвестил Чуви, загадочно улыбаясь ему, а после ещё и подмигнул.
«Что, чёрт подери, всё это значит? — в мыслях вспыхнул Дэвид. — Какой ещё выход? Враг уже повержен! Или есть ещё кто-то? Что он от меня, в конце концов, хочет?»
Он уже хотел, озвучит все эти вопросы, но не успел. Произошло нечто странное. Чуви поставил ноги на ширине плеч и расправил руки. И тут, со стороны завала, послышался бешеный визг, а затем, рассекая воздух, нечто пришло в движение. Через мгновение голову Чуви с неприятным звуком что-то буквально снесло, и та, пролетев мимо Дэвида, едва не задев его, со звоном врезалась в стену. Там, где раньше была голова мусорщика, теперь сияла пустота, а из шеи фонтанировала кровь. Тело Чуви ещё с мгновение стояло на месте, а потом глухо рухнуло на землю.
Дэвид с ужасом обернулся туда, куда врезался жуткий снаряд и увидел, что голова Чуви была насажена на то самое копьё, которое чуть ранее сделал из арматуры Фебос.
Раздался безумный смех. В мареве дыма и лунного света показался Фебос. Его некогда прекрасное моложавое лицо теперь было распухшим и посиневшим, а протез безжизненно болтался из стороны в стороны. В окровавленной и изрезанной правой руке он сжимал заострённый кусок ржавого металла. Фебос, прихрамывая, всё время вскрикивая при каждом шаге, добрёл до бездыханного тела Чуви и с опаской, глазами полного первобытного страха, всмотрелся в то, что осталось от мусорщика. Он слегка коснулся тело ногой, а потом выпрямился, выронил ржавый обрубок и, посмотрев в пустоту отстранённым полоумным взглядом, вновь засмеялся. Сначала это было нечто похожее на утробное кошачье мурлыканье, но с каждым ха и хи смех становился на пол октавы выше, пока всё пространство не разразилось истерическим иканием больной гиены, сумевшей обмануть старого надменного льва. Но вот Фебос захлебнулся собственным смехом и уставился выпученными глазами на труп. Со всей силы он ударил мёртвое тело здоровой ногой, и оно с глухим стуком отлетело в сторону.
— Ха-ха-ха! — вновь залился икающим смехом Фебос, а потом замолчал и уставился на полную луну. Прометеец смотрел на светило немного качаясь из стороны в сторону, что-то шепча себе под нос и тут его прорвало. Он расплылся в полоумной улыбке, ещё сильнее выпучил глаза и громко проорал в пустоту. — И это всё на что способны предатели единственного верного сына Эд’Ма? Если все такие же клоуны, как и этот, то я запросто очищу мир от грязи! О, мудрейший Осирис!
Вдруг, он, резко замолчав, быстро огляделся по сторонам. Фебос задрожал всем телом. Он явно чего-то ожидал, но этого не произошло. Убийца замер и начал говорить сам с собой:
— Я был слишком легкомыслен. Он застал меня врасплох. К тому же, я слышал, что стражи Башни и Врат обладают фантастической регенерацией. И то, что я видел, явно походило на заживляющий фактор, а значит я правильно сделал, что испытал самый простой и логичный метод в борьбе с подобными ему, — прометеец покосился на труп. — Кажется, это возымело должный эффект, а значит этого достаточно, чтобы их уничтожить, — его лицо вновь озарилось безумием. — Хотя не стоит отрицать и того, что мне всё же повезло: это дурак не обезвредил меня сразу…
Фебос продолжал про себя размышлять и анализировать случившееся, а напротив, с совершенно не понимающим взглядом, за ним наблюдал помрачневший Дэвид:
«Что это, чёрт подери, было? Он умер? Конечно, он умер! Но почему он не убедился в том, что этот псих уже не опасен? Что значили его последние слова? Он что, специально подставился под атаку? Что за бред! Хотя… его раны на лице полностью зажили, а этот ненормальный обмолвился об естественной регенерации, а не искусственной или что-то среднее между тем и этим, но этот Чуви…».
Да, Дэвид теперь понимал, что возможно его с этой ехидной сближало значительно больше, чем он мог предположить. Но кроме прочего, Чуви сказал, что пришло время Дэвиду себя проявить, а потом взял и помер.
«Что это было? Он не только издевается над этим полоумным Фебосом, но надо мной тоже? Или он решил добить этого Фебоса не только физически, но и духовно или… ментально?»
Дэвид посмотрел в сторону мальчишки. Тот всё ещё был без сознания. Шепард, чуть ранее, перетащил его на своё кресло и осмотрел: усталость, стресс и несколько ссадин, но не более. В общем, его жизни ничего серьёзного не угрожало.
Дэвид вновь воззрился на Фебоса. Тот всё ещё о чём-то бормотал, до крови искусав себе губы. Увидев, что прометеец повернулся к нему спиной, он медленно направился к безумцу, но тут его внимание привлекло странное шипение, исходившее оттуда, куда угодила голова мусорщика. Шепард с недоверием воззрился на неё. Голову окутывал алый дым. Дэвид резко перевёл свой взгляд на
